Мне нравилось, как она дрожала, когда я запускал в неё язык. Становилась влажная, сладкая, податливая. Я скользнул пальцем внутрь, трогая девственную плеву. И был готов рычать, как зверь. И стонать, потому что не мог позволить себе большего.

Но я даже представить себе не мог, что кто-то сделает это вместо меня. Сорвёт её цветок, проникнет внутрь её горячего лона и оставит там своё семя.

Дьявол!!!

Если бы не моё проклятие… Если бы я был уверен, что смогу перебороть себя…

Если бы не Лаорт… Если бы…

Какого дьявола она так сладко стонет, что мне хочется послать всех в преисподнюю и просто взять её…

Мы ещё долго кувыркались в траве, сплетаясь телами, покрывая друг друга поцелуями. Мне больше не было стыдно. Наоборот, я с жадностью изучала тело Адиса — глазами, пальцами, языком. Мне нравился он весь, безумно нравился. Его жаркое дыхание, когда он целовал меня в шею, его едва заметный пряный запах, когда он тёрся естеством о мои бёдра, касаясь грудью моей щеки, ярость, с которой он терзал мои губы. А затем мы уснули, так и не разомкнув рук, и я ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой…

Быть может, это как-то неправильно и даже недостойно — то, что я ему позволяла с собой делать, да и самой, особенно когда ласкала языком его плоть, но мне вдруг стало всё равно…

Проснувшись, я поняла, что умираю от голода. О кроликах и речи не могло быть, поэтому мы собрали ягод и ещё каких-то удивительно вкусных плодов. Впрочем, сейчас мне всё казалось невероятно вкусным.

И даже лазурные воды реки, трава цвета трилистника, фиолетовые с голубым и розовым облака казались нереально красивыми…

Мы снова любили друг друга, а в перерывах между ласками Адис рассказывал об этом удивительном мире. О фениксах, огромных зверях, похожих на те, мимо которых нам с Русланом пришлось пробираться, о невероятных растениях, которые способны запоминать всё, что им рассказывают души и передавать другим, и ещё о куче неведомых мне созданиях, которым не нашлось места в поднебесье. Он говорил о них с такой любовью, что мне захотелось увидеть каждого.

Вот только о себе он ничего не рассказывал. Те жалкие крохи, которые удалось выудить, рождали так много вопросов, от ответов на которые он ловко уходил. Но от меня всё ж не так просто отделаться…

— Адис, — попросила я, — почему ты скитаешься по преисподней?

Он долго молчал, прежде чем губы его скривила уже знакомая мне улыбка.

— Есть вещи, которые лучше не знать, княжна…

— Что бы это ни было, я готова услышать.

— Боюсь, ты станешь смотреть на меня по-другому. И не только на меня, Рейна. На мир вообще.

— Ты мне совсем не доверяешь? — если честно, мне вдруг стало обидно.

— Дело не только в твоём доверии…

Некоторое время ничего не происходило. Мир будто затих в ожидании того, что источник явит себя сам. Однако я всё чаще замечал внимательные взгляды. Они были повсюду — иногда казалось, даже стены смотрят. Поэтому я очень осторожно пробирался к Непале, стараясь ничем не выдать себя.

— Знаешь, чем отличается мудрый правитель? — спросила однажды она, — он стремится удержать власть над всем. И тех, кто ему угрожает — в первую очередь сделать союзником. А отчаянный… отчаянный стремится уничтожить то, над чем не может получить власть. Потому что он боится… Лей очень боится проиграть, Адис. Он последний правитель в роду.

Я не совсем понимал, что она имеет в виду. Отец был далеко не последним. Ведь помимо меня у него ещё было пятеро сыновей. Но с каждым днём взгляд его становился всё более отстранённым. Словно он смотрел сквозь нас и чего-то ждал.

Источник… Великий Лей жаждал заполучить его — не меньше, чем боялся проиграть Валлиару. Таинственное существо по имени Алларис по-прежнему находилось во владениях тёмного тирана. Шпионы приносили слухи, что Валлиар пытается пробудить его, но тщетно.

Им обоим оставалось уповать, что один из нас — тот, кто ведает путь, как-то выдаст себя. Скрываться было не так уж сложно — если честно, помимо шрамов на моём теле, я никак не чувствовал близость источника, и даже стал сомневаться, тот ли избранный, которому укажут путь.

— Они это узнают, Адис.

— Но как?

— Есть один способ… Источник защитит своего хранителя, когда ему будет угрожать смертельная опасность. Настоящая…

— Думаешь, отец поставит нас под удар? — я сильно в этом сомневался.

Однако Непала оказалась права. В один прекрасный день отец позвал меня в тронный зал, и первое, что я увидел, было тело моего брата Лиара, распластавшееся на ковре. Крови не было видно, однако признаков жизни он тоже не подавал.

— Знаешь, что бывает, когда трогают чужих женщин? — спросил отец, глядя на меня с высоты своего исполинского роста. Тогда он казался именно таким — грозным, наводящим ужас властителем. Трон, расположенный на постаменте с тремя сверкающими мрамором ступеньками, лишь усиливал это чувство.

Я смотрел на брата, и к горлу подбирался ком. Мы все спали с женщинами отца. Они сами к нам приходили, к тому же, ни одну из них отец не сделал официально своей любовницей. Некоторых он вообще не касался. Но вот казнить за это Лиара? В душе поднялась волна. Я невольно сжал рукоять меча и посмотрел на отца с ненавистью. О да, самой искренней, настоящей. Если бы я знал, что смогу его убить, я бы убил.

Однако Лей неожиданно рассмеялся.

— До чего ж ты слаб и жалок, Адис. Ты разочаровываешь меня, первенец.

Рядом раздался ещё один смешок. И Лиар вскочил на ноги, целый и невредимый, и лихо откинул назад длинную светлую косу. Он улыбался, а во взгляде читалось откровенное презрение. Между тем, отец продолжал.

— Вы оба старшие дети. И знаете, вы оба мне не нужны. Это плохо, когда слишком много наследников. Начинаются дрязги, войны, борьба за власть. Поэтому сегодня останется лишь один из вас…

Я долго не мог поверить своим ушам. Отец всегда был холоден, но чтоб вот так? Это не могло быть всерьёз. Это… просто не укладывалось в моей голове.

Хотя в голове брата, похоже, уложилось. Лиар обнажил меч и бросился на меня. причём на этот раз шуткам не было места. Я пытался драться так, чтобы его не задеть, однако Лиар был серьёзно настроен меня убить. Дважды лезвие меча свистело возле моего горла, а на третий раз он распорол мне бок. Я согнулся, придерживая одной рукой рану, чтобы кровь не хлестала, а второй отбивал удары. Лиар внезапно оказался позади и рубанул подколенное сухожилие. Я упал на одно колено и стоял, опираясь на меч.

— Ну же, Адис, — выкрикнул отец, — ты позволишь убить себя, как сосунка? Ты позор своих предков.

— Не позволю, — прошептал я.

— Тогда поднимай свой меч!

Однако, отец, ты неправ. Есть множество способов избавиться от него без меча. Лиар подбирался всё ближе, и краем глаза я увидел одобрительный кивок отца. Брат замахнулся, но тут же рухнул на землю, держась за лицо и вопя от невыносимой боли.

— Что? — закричал отец, вскакивая со своего трона, — что это было?

Я молчал. Ему незачем было знать, откуда я взял очищающий огонь фениксов. Их немного прикармливала Непала. Она же собрала в напёрсток огонь и вплела в одну из моих косиц. Говорят, этот огонь защищает тех, к кому благоволят фениксы. Теперь я в этом убедился. Лиар потерял зрение и больше не был опасен.

Отец подозвал слуг, и они подняли брата и увели куда-то.

— Откуда у тебя такая магия? — допытывался он, разглядывая меня со всех сторон. Одно движение пальцев, и раны мои затянулись. Я встал перед ним во весь рост, с некоторым удовлетворением отмечая, что я ненамного ниже.

— Чего ты молчишь?

— Мне нечего сказать.

Взгляд отца сделался настороженным. Он велел мне раздеться, но я не стал этого делать. Тогда он сорвал с меня одежду магией и очень долго изучал моё тело, заглядывая повсюду. Шрамов было мало — не больше, чем у любого молодого воина, который не спешит от них избавляться.