— Непала! — пытался выговорить я, однако губы не размыкались, а из горла вырывался стон.

Я вжался в стену и стал осторожно ползти по ней — вершок за вершком, пока не добрался до комнаты, где обычно находилась Непала.

Она лежала на полу, обвитая по самую шею серебристо-серыми цветами, источавшими сладковатый запах. Светлые пряди волос разметались во все стороны, а синие глаза неподвижно уставились в потолок. Я был готов взвыть от отчаяния и ринулся к ней.

Воздух снова стал привычно лёгким и невесомым. Я упал на колени и попытался разорвать цветы, однако Непала неожиданно закричала.

— Нет!!!

— Я освобожу тебя, — прошептал я.

— Нет, Адис… Ты не понимаешь…

— Понимаю, — тихо прошептал я ей на ухо, — источник отозвался, и я больше не позволю никому причинить вам вред. Обещаю.

— Твой отец… никогда мне не верил… это ОН… искал источник…

— ОН?

И тут я его увидел. Он сидел на кресле из белого мрамора, величественно сложив руки на подлокотнике, и улыбался странной улыбкой — такой холодной, что пробирало до самых костей. Сначала он выглядел, как мой отец. Затем его лицо изменилось, стало таким красивым, что у меня перехватило дыхание. Длинные светлые волосы скользнули с плеча и поползли по полу, заполняя всё пространство вокруг себя. И мне казалось, даже воздух начал сиять.

— Многоликий, — вырвалось у меня.

— Да, Адис, — ответило божество, — рад, что ты, наконец, прозрел. Ты вообще оправдал почти все мои ожидания. Почти…

Многоликий слегка приподнял указательный палец, и рана на моей груди затянулась, оставив тонкий едва заметный шрам.

— Если вздумаешь хоть раз обмануть меня, то рана не заживёт никогда.

Я был настолько ошеломлён, что даже забыл про Непалу, а когда вспомнил, цветы уже обвили всё её тело плотным коконом и стали подбираться ко мне. Я попытался отскочить, но не тут-то было. Ноги словно приросли к полу. А цветы продолжали, извиваясь, окутывать тело, врезаться в мою плоть и словно растворялись в ней.

— Непала, — выкрикнул я, — освободи её.

— Мне жаль, мой мальчик. Но Непала — всего лишь иллюзия. История, которую запомнила одна из веточек ведуниц.

— Неправда! Она… Она настоящая.

— Была… иногда. И иногда мне просто нравилось играть. Знаешь, Адис, быть Богом иногда так скучно…

Скучно? Это мерзкое божество столько лет играло нашими судьбами лишь потому, что ему скучно? О, что за коварное и лицемерное божество! Всё внутри меня дрожало от негодования, и лишь осознание того, что он — Многоликий, а я — никто, сдерживало меня от того, чтобы не плюнуть в эту отвратительную физиономию.

— Где мой отец? Где вся моя семья?

— А вот это уже вопрос цены, Адис…

— И чего же ты хочешь? Опять поиграть?

Я старался, чтобы в голосе звучало поменьше презрения, однако Многоликого обмануть не удалось. Его глаза видели меня насквозь, он будто читал каждую мысль, мелькавшую в моей голове. Впрочем, его это не особо трогало.

— Боги лунного ветра оставили после себя такой бардак, — сказало божество, разглядывая свои пальцы, — что сверху, что под землёй. Это так утомляет… И эти тартары… Ты знаешь, что эти несчастные вырастили их дня нас, считая лживыми Богами?

Нет, я этого не знал. Я даже не задумывался, откуда они взялись, эти высоченные деревья, подпиравшие свод. Несчастные боги? Я нутром чувствовал: Многоликий боится. Значит, боги моего источника намного сильней. Только вот как о них достучаться, пока не угрожает опасность?

Многоликий опять изменился, теперь он стал похож на Непалу. Он улыбнулся — так, что по коже пробежали мурашки, а пронзительные голубые глаза засверкали.

— Ты хочешь вернуть их, Адис? Своего отца, Непалу, братьев, может, даже того, который шагнул за Врата? Хочешь мы запрём Валлиара, чтобы он никогда больше не трогал вас?

— Какова цена?

— Не цена, Адис. Сделки…

— Я не смогу отдать тебе источник. Я даже не знаю, где он.

— А это совсем неважно, мой мальчик. Мы его спрячем…

Я стоял на краю бездны, чувствуя, как она дышит мне в лицо. Она тянула меня невидимыми нитями, путала мысли, превращая в густой кисель.

— Это совсем не страшно, — прошептал Многоликий.

Я повернул голову, однако увидел рядом с ним еще одно существо. Настолько прекрасное, что перехватило дух. У него были крылья — огромные, багряные. Оно подрагивало, словно вот-вот растворится в воздухе.

«За миллион лет я так устал от сражений, Адис. Я рад, что ты смог сделать выбор… и никого не убить. А теперь доверься мне… в последний раз…»

И я прыгнул…

Адис рассказал о себе немного. А ещё он упрямо не хотел признаваться, чем держит его Лаорт. И я не стала настаивать, сообразив, что ничего не добьюсь, кроме того, что он начнёт злиться. Ссориться из-за мерзкого тирана совсем не хотелось. Если честно, я даже позабыла о нём, настолько хорошо мне было рядом с Адисом. А между тем наш путь почти подошёл к концу.

Осталось лишь переплыть сумеречную реку. И что дальше…?

Свобода? После всего, что приключилось с нами за эти несколько недель… в это даже не верилось.

— Как мы попадём на тот берег? — спросила я Адиса, — вплавь?

Плавала я неплохо, вот только тёмная середина сумеречной реки не внушала доверия. Иногда мне казалось, будто я видела кого-то среди волн. Женские головы с очень недовольным выражением лиц. Таким, будто бы они убить меня готовы. Или разорвать на части. Кто бы это ни был, они нам явно не рады.

— Нас затянет под воду, — ответил Адис, — придётся добывать лодку.

— А есть где? — удивилась я.

Адис негромко свистнул, и из-за кустов неожиданно выкатились четыре самых обыкновенных серых бобра. Они так забавно перебирали лапками и пищали отвратительными тоненькими голосочками, что я улыбнулась и присела, чтобы получше их рассмотреть. Зверушки тотчас же стали обнюхивать меня, подёргивая длинными плоскими хвостами. Затем Адис сказал что-то неразборчивое, и бобры умчались. Я посмотрела на него с немым вопросом, но он лишь пожал плечами.

Через несколько минут бобры вернулись, теперь уже вплавь, толкая перед собой небольшое судёнышко с вёслами.

— Ну, ответь, неугомонная, что бы ты без меня делала?

Адис обнял меня за талию и зарылся носом в макушку. Я разомлела, почувствовав, как в мою поясницу упирается возбуждённая плоть. Однако это его самомнение…

Что бы я без него делала…

Стукнуть бы его хорошенько. А потом приласкать…

Но, похоже, так мы отсюда никогда не выберемся.

— Надеюсь, ты умеешь грести? — я осторожно высвободилась из его объятий и подошла к лодке.

— Примерно, как ты собирать хворост.

— Нет, ты у меня сейчас точно получишь, — я шутя замахнулась не него кулаками.

Но получила в итоге сама. Несколько мгновений жгучей безумной ласки. А после мы забрались в лодку и поплыли.

Адис неплохо грёб. А я сидела на носу лодки и рассматривала речные глубины. Высокие водоросли самых разных оттенков — от ярко-салатового до почти чёрного. Между ними сновали рыбки, угри и какие-то существа, напоминавшие огромных жаб. А ещё там были огромные раковины, из-под полуоткрытых створок которых поблёскивали внимательные глаза. Было немного страшно, но жутко интересно. Я ёрзала, свешиваясь то с одного, то с другого края лодки, украдкой поглядывая на Адиса. Он улыбался, наблюдая за каждым моим движением. И мне хотелось придушить его за то, что он такой неправдоподобно красивый, несмотря на тоненькие полосочки шрамов, почти незаметные в полумраке.

Ах, Рейна, неугомонная владычица, ты точно сошла с ума…

Наконец, мы причалили к берегу. Адис легонько толкнул лодку коленом, и она поплыла обратно по реке, и сердце моё невольно забилось быстрей. Значит, никто не собирался возвращаться обратно. Значит, он всё-таки идёт со мной. Мне даже и думать не хотелось о том, чтобы с ним расставаться. Я и не думала. Ни о чём не думала…