— Ага, Фло. Что-то мне в твою доброту совсем не верится.

— Ах, Рейна, — сестрица мечтательно закатила глаза, — испортить твою первую брачную ночь мороком — даже я бы так ловко не придумала. Это будет забавно.

Ага, сейчас… Забавно будет согласиться, не ожидая очередной пакости. Впрочем, разве может быть хуже, чем уже было на самом деле?

— Идём, плутовка, — вздохнула я, пропуская её вперёд.

Надо будет смотреть в оба, чтобы не подсыпала в зелье какой-то гадости…

День свадьбы выдался на редкость солнечным, погожим. Я распахнула окно настежь и, перегнувшись через подоконник, жадно хватала губами воздух. Мне казалось, что я задыхаюсь. Высоко в небе по ярко-синему полотну безмятежно скользили пушистые облака, походившие на взбитые молочные пенки, и впервые в жизни меня это не радовало.

Замок проснулся с первыми проблесками зари, и уже с утра стоял гул, как в облепленном пчёлами цветущем малиннике: слуги суетились, сновали туда-сюда по двору, кто напевал, а кто ругался себе под нос. Все спешили куда-то, словно боясь не успеть, хотя, на мой взгляд, всё давно уже было готово.

Матушка старалась на славу, устраивая для нерадивой дочери столь долгожданную свадьбу. А платье невесты было таким красивым, что в иной день я позавидовала бы самой себе. Снежно-белое, с полупрозрачными оборками, расшитыми серебряными нитями и украшенное крошечными капельками мерцающих кристаллов.

Свадебное ожерелье, диадема, сережки и браслеты были из таких же кристаллов, только более крупных. От их навязчивого блеска рябило в глазах. Даже страшно представить, сколько выложил отец за такую роскошь.

— Рейна, — окликнула меня матушка. В красивых янтарных глазах читалось беспокойство, — у тебя такое лицо… Доченька, нельзя же так!

«Эх, Ярина Кош, — подумала я, — ты ведь столько лет мечтала об этом дне, какая теперь разница, какое у меня лицо!»

Но вслух я ничего не сказала. Только попыталась улыбнуться. Но матушку провести не удалось.

— Неужели ты настолько сильно не хочешь замуж?

На длинных ресницах задрожали слёзы, а губы стали почти такими же, как моё платье, и я подскочила, ругая себя последними словами.

— Всё в порядке, мама. Я просто… терпеть не могу всю эту суету.

— Рейна, не лги мне, пожалуйста!

— Я не лгу, — теперь я улыбалась так широко, что скулы сводило, — если не выйду замуж сейчас, то… так и буду дальше скакать по Горам.

— Молодой Яр — очень хорошая партия, дочка. Если твоё сердце свободно. Оно ведь свободно, Рейна?

— Конечно, — не моргнув глазом, солгала я, и потёрлась носом о её щеку. Матушка вздохнула с облегчением.

— Тогда давай одеваться, непоседливая моя. Ещё и волосы укладывать…

Когда мы спустились в зал, Кассиль был уже там. Несмотря на мою неприязнь, должна признаться, что выглядел он великолепно. Роскошный, вышитый золотом кафтан, меховая накидка через плечо лишь подчёркивали красивую, словно выточенную фигуру красного владыки. Густая копна ровных, будто приглаженных волос, отливала медью, только вот выражение лица было откровенно злым. Впрочем, едва наши взгляды встретились, Кассиль заметно смягчился. А спустя несколько мгновений мой будущий муж уже вовсю скалился, словно позабыв о то том, что случилось позавчера.

— Когда гости захмелеют, мы полетим в Красные Горы, — шепнул он мне на ухо, — и будем играть по моим правилам, синеглазая ведьма.

Я лишь пожала плечами. Брачной ночи не избежать. Какая разница, где её провести — здесь или там. Душу грело то, что в складках свадебного платья надёжно припрятан заветный пузырёк. Оставалось надеяться, что мне удастся вовремя подмешать ему зелье…

Сегодня… Что будет завтра — тяжело сказать.

Кассиль смотрел на меня сверху вниз, наверняка ожидая, что я начну таять под взглядом его кроваво-красных очей, которые беззастенчиво ощупывали каждый кусочек моего тела, неприкрытого платьем. Словно пробовали на вкус. Знал бы он, как мне хотелось, чтобы на его месте сейчас был другой…

— Теперь ты моя, Рейна Кош, — тихо продолжил он, — и запомни: с этого момента тебе лучше не отходить от меня ни на шаг.

Да-да, самодовольный болван! Может, ещё и метку поставишь? На щеке или прямо на лбу. Может, тогда я, наконец, осознаю…

Скрипнув зубами, я подала ему ладонь, он сжал её в своей и повёл меня в центр зала, ступая важно — ну прямо настоящий князь, и уже в который раз мне захотелось его чем-нибудь стукнуть.

Неожиданно гости рассыпались по сторонам, и стало невероятно тихо. Но вовсе не потому, что все жаждали услышать наши свадебные клятвы.

Прямо перед нами возник Лаорт. Его проклятые цветы расползлись по всему залу, обивая ноги перепуганных гостей, и все стояли, вжимаясь в стены, боясь даже вздохнуть, не то что шелохнуться. Это выглядело забавно: я и не знала, что появление самовлюблённого тирана может произвести такой эффект.

Только вот что он задумал? Вспоминая нашу последнюю встречу, даже представить страшно…

— Чем обязаны, Лаорт? — громко спросил отец и подошёл к тирану, расшвыривая настырные стебли мечом. На скулах его играли желваки, а волосы стояли дыбом.

Лаорт же выглядел холодно и безмятежно, как и всегда. На губах всё та же высокомерная ухмылка, а глаза зловеще прищурены.

— Вижу, два благородных семейства решили породниться.

— С каких пор тебя волнуют наши браки? — вмешался дед.

— Совсем не волнуют, — ответил тиран, — я не вмешиваюсь в ваши дела…

— Но ты зачем-то пришёл?

— Да, — Лаорт выдержал паузу, глядя при этом на меня — пристально, так что по коже пробежали мурашки, — хотел взглянуть на твою дочь. И решил, что она мне по нраву.

Я не сразу нашлась, что ответить на такую наглость, ведь я-то понимала, что речь идёт вовсе не о Флоризель. Зато остальные охнули от изумления.

— И что? — спросил отец.

— Я хочу её. В жёны, — зачем-то уточнил тиран, по-прежнему не отрывая от меня взгляд, теперь уже откровенно восторженный, — ты бесподобна в женском платье, княжна.

— Ты не мог выбрать лучший момент, Лаорт? — прошипела я.

— Этот вполне подходящий.

— Ты с ума сошёл! — закричал Кассиль, хватаясь за меч, но тут же был отброшен в толпу, словно мешок с дровами.

Перед глазами промелькнул край меховой накидки и рукав, вышитый золотом. Мне даже стало жаль его, такого гордеца.

— Это уже слишком, — прорычал отец, — Рейна? Ты издеваешься?

— Вовсе нет, Ирвальд. У меня никогда не было жены. Так что всё пристойно.

— Она уже обещана!

— Знаю, — гаденько улыбнулся Лаорт, — но, полагаю, ты не станешь спорить, что у меня есть право претендовать на первенство? Или ты уже забыл о той услуге, которую я тебе оказал?

Отец заметно побледнел и сделал шаг назад.

— Я всё помню, — прошипел он сквозь зубы, — ты так и не назвал свою цену сделки…

— Верно, — Лаорт сверкнул глазами, — и пока не собираюсь. Однако тебе стоит подумать, если перед тобой стоит тиран.

Я видела, как отец мечется, глядя то на меня, то на матушку. Лицо его в тот момент казалось безумным. Волосы вились кольцами, словно у морского хищника. И я догадалась, что это как-то связано с ней. Она ведь человек, и пусть я вернула ей юность, но в отличие от владык, не могла жить настолько долго.

— Что за сделка? — спросила я Лаорта.

— Твой отец знает. Я не вправе разглашать условия, Рейна. Скажу только, что я не требую ничего взамен. Кроме своего права первенства на твою руку.

— Я тебя ненавижу.

— Я это переживу, княжна, — серьёзно ответил Лаорт, — но, боюсь, твой отец слишком медлит с ответом. Это становится неприлично.

— Так дела не делаются, Лаорт! — выкрикнул дед, — ты, наверное, забыл, что и сам мне должен. Пятьсот лет! Я готов их отдать, чтобы ты отстал от моей семьи. В который раз!

— В тот раз я тоже мог забрать, что причитается. Но сейчас я так просто не уйду, Мораш.