— Не волнуйся, они успеют, — положила ему на плечо руку Арина, когда парень обессиленно опустился на землю и прикрыл лицо руками.

— Успеем ли мы? — прошептал он в ответ. — Где мы будем искать этих старейшин, и согласятся ли они? Кто мы для них — низшая каста, изгои…

— Эй, — Арина опустилась рядом с Евфимием. — Мы их уговорим, ясно! Я обещаю, что с Аишей все будет хорошо!

Парень приподнял голову и взглянул на Арину. Девушке сложно было понять, о чем он думает. Верит ли в хороший исход или нет? Верит ли в то, что она сможет помочь?

— Мы со Стасом все равно пойдем к старейшинам, чтобы разорвать нашу с ним связь! — уверенно произнесла Арина. — Вот у меня и будет прекрасный повод все узнать. Главное не отчаиваться. Последнее время я только и делаю, что думаю о плохом, и, знаешь, действительно становится плохо. И с этого мгновения я обещаю себе, что буду думать только о хорошем, что у меня все получится и никто больше… не умрет. Давай ты тоже попробуешь со мной. Вот и проверим, сработает это или нет.

Парень долго смотрел на Арину все тем же непонятным взглядом, а потом улыбнулся.

— Как думаешь, ему сейчас хорошо? — спросил парень.

Арина не успела ответить, так как к ним подошел Ираклий. Он возвышался над ребятами как высокая гора и заслонил собой весь свет, исходящий от костра.

— Пулю вытащили, все в порядке, она не успела достигнуть сердца… — пробасил он. — Мы ждали только вас, все готово, можем прощаться…

Евфимий судорожно вздохнул и дернулся в сторону. Арине показалось, что он снова хочет сбежать, как и в тот раз, но он поднялся на ноги и схватился за протянутую Ираклием руку. Неспешно они пошли прямо, пока не скрылись за деревьями.

Арина не пошла с ними, чтобы дать возможность побыть им вместе. Ираклий, как она поняла, играл в жизни Евфимия, да и всей стаи, значительную роль. Вообще все эти люди были для парня семьей, это от них должен был получить поддержку, а не слушать Арину, которая ничего не смыслила в жизни вервольфов. Они могли бы быть и ее семьей, но жизнь распорядилась иначе…

Арина обхватила руками колени и подтянула ноги к груди. Где-то глубоко внутри они чувствовала свою ответственность за этих людей. Позаботиться о них была последняя просьба Галия. И ведь рядом был Ираклий. Галий мог бы просить стать вожаком его или передать последние слова сыну, чтобы тот занял освободившееся место. Так нет же, он обращался к Арине, и девушка не могла избавиться от чувства вины, что, когда уйдет и бросит их, поступит неправильно и люди, и так обреченные на смерть, умрут гораздо быстрее.

Через мгновение из леса выглянул черный волк, волоча за собой тушу оленя. Люди оживились. Все они были голодны, и так как их прошлую добычу съели псы, данный олень являлся им чем-то вроде подарка свыше. Они обступили тушу и прямо на месте принялись ее разделывать. Черный волк, довольный собой, отошел в сторону.

— Я знала твою мать, — внезапно подошла к Арине одна из женщин. Девушка подняла голову и вспомнила, что эта женщина гладила ее возле ручья по волосам. — Мы были с ней подругами, почти сестрами. Росли вместе, и она не скрывала от меня никаких секретов. Когда ее не стало, я будто бы лишилась частички себя.

Арина внимательнее присмотрелась к женщине. Как и все остальные она была изможденной в изодранной и испачканной одежде. А еще у нее были острые черты лица, длинные спутанные волосы и зеленые глаза.

— Вы знаете, почему меня хотят убить псы? — спросила Арина.

— Я… — хотела сказать женщина, но замолчала, и ее взгляд замер. Арина повернулась и увидела черного волка, стоящего совсем рядом. В свете костра на его шерсти блестела кровь. Арина как всегда не заметила его приближения. — Есть порядок вещей, который нарушать нельзя, — не сводя взгляда с волка, заговорила женщина. — Твоя мама нарушила и поплатилась жизнью. Она не хотела, чтобы ты повторила ее судьбу, и в твоих руках этого не делать… Ладно, захочешь пообщаться, знаешь, где меня найти, — тише добавила она.

Женщина улыбнулась, и у уголков рта образовались глубокие морщинки. Но они ничуть не испортили ее лица, напротив, придали тому некий шарм. А потом женщина пошла прочь. Арина не сомневалась, что теперь к ней точно подойдет черный волк, но он оставался стоять в стороне и прожигать девушку своим пугающим взглядом. Он будто столько всего хотел сказать, но не мог.

Арина повернулась к нему и, наверное, впервые за все время смело посмотрела в глаза. Она больше не собиралась трусливо опускать взгляда.

Черный волк тяжело вздохнул и, рухнув, на землю, опустил морду на лапы и поджал уши. При этом, не моргая, он смотрел на Арину. Девушка коснулась цепочки с крестиком, висящих на шее. В глазах защипало. Наверное, из-за того, что она, не моргая, смотрела на волка… А может быть из-за того, что вспомнила, как раньше думала о том, что не нужна своим биологическим родителям, что они ее бросили. Девушка не переживала на этот счет, но все же и такие мысли приходили ей в голову.

Но все оказалось не просто.

— Ты, правда, меня искал? — спросила она тихо.

Раньше не было повода для грусти, у Арины была самая лучшая семья — и мама, и папа. А потом мамы не стало, но Арина пообещала себе не думать о том, что где-то есть ее биологические родители. Но на протяжении шести лет девушка все же иногда об этом вспоминала. Но было не больно, немного грустно, конечно, но это чувство быстро проходило.

А теперь, когда она узнала правду, ей впервые за все время стало очень больно. Ее воспитали чужие люди, которых она по-прежнему безумно любила, но они ничего не знали про мир оборотней, не подготовили Арину к возможным опасностям, что свалились на голову девушки. А ее родная мать защитила какой-то магией ото всех, от всего белого света. Так сказал Галий. А еще он сказал, что сердце Ария всегда знало, что его дочь жива.

Впервые за все их знакомство волк первым отвел взгляд. А потом повернул голову на бок и тихонько заскулил, как виноватая собачонка. Кто бы мог подумать, что такой огромный волк умеет издавать такие жалостливые звуки.

— Арина! — крикнул Ираклий. — Начинается!

Люди взгромоздили оленя на костер и поспешили прочь.

За деревьями на поляне был установлен большой костер. На нем на носилках, которые соорудил Ираклий, лежало тело, обернутое в серую ткань. Люди стояли кругом все со скорбными лицами. А с соседней поляны, где был разбит лагерь, начинал доноситься запах готовящегося оленя. Странный парадокс. Галий будто бы был еще одним оленем, положенным на кострище, возле которого с факелами в руках стояли двое детей — девочка и мальчик не старше пяти лет.

Ираклий выступил с длинной речью. Наверное, он сказал за всех людей, так как выступать никто больше не вызвался, даже Евфимий. Парень завороженно глядел на тело отца. Он не плакал, лицо его было каменным и будто безжизненным. Арина видела, с какой силой он сжимает кулаки — до боли и до крови.

А Ираклий говорил о том, каким самоотверженным человеком был Галий, как любил свою стаю и заботился о ней, как все любили его и как сильно скорбят о потере.

— Прощай! — были его последние слова, после чего дети с факелами подпалили ветки и отбежали к матерям, которые тут же подняли малышей на руки.

Пламя объяло тело Галия. А Арина узнала про еще один способ узнавания сущности. Правда, для этого нужно было умереть. В темной дымке над телом Галия, охваченным огнем, образовался волк. Лохматый и черный, с горящими желтыми глазами точь-в-точь такими, как у черного волка — Ария.

Волк из дыма оглядел присутствующих, задержав взгляд на сыне. Это был его последний взгляд — напутственный и прощальный. Взгляд, который будто говорил: «Сынок, я люблю тебя, будь сильным и живи дальше!»

А затем волк прыгнул, дымом взвился вверх и растворился в воздухе.

Ираклий долго упрашивал Арину переждать в лагере ночь, но девушка и слушать не желала. Каждая минута была на счету и то, что последний час Арина не складывалась пополам от боли, скорее можно назвать затишьем перед бурей, чем надеждой на то, что Стасу удалось бежать. В общем, парня нужно было вытаскивать и чем скорее, тем лучше.