Гарри и Барбаросса принялись претворять план в жизнь. Барбаросса демонстрировал свою мощь на море, Гарри повёл малочисленную армию по горной дороге, которую он разведал в прошлом году. Таким образом, Тунис, казавшийся сонным городом, внезапно атаковали с суши, и он пал почти сразу. Только после этого Барбаросса рискнул привести галеры на мелководье.

Тунис не был укреплён для отражения атак врага с суши. Город стоял на месте древнего Карфагена и сохранил все преимущества этого известного морского порта. Город находился на возвышенности и был защищён с трёх сторон большими солёными озёрами. Они были довольно глубокими и пригодными для обычных галер, но их окружали песчаные отмели и маленькие острова, проход через которые в самое большое озеро был узким и хорошо защищённым.

И всё же, если бы Мулай-Хасан хоть раз оглянулся назад, его крепость была бы неуязвимой.

Турки собирались устроить в городе свою резиденцию, и им нужно было, чтобы жители относились к ним доброжелательно. Гарри запретил грабить Тунис. Четверть местного гарнизона выразила желание поступить в его распоряжение. Однако дею Мулай-Хасану удалось сбежать, и как ни старался Хоквуд, он не смог найти его.

Позже стало известно, что Мулай-Хасан пробрался в Мадрид и умолял Карла помочь ему отвоевать своё королевство.

Гарри сразу же занялся укреплением защитных сооружений города, особенно со стороны суши, и перевёз свою семью из Алжира в новую столицу. Алжир находился слишком близко от гнева испанцев, к тому же Тунис казался Гарри спокойнее.

Укрепив защитные сооружения Туниса, в начале 1534 года Гарри приступил к реализации собственного проекта, построив четыре судна. По сто футов длиной и двадцать пять шириной, они были такими же узкими, как галеры. На каждом судне были верхняя и нижняя палубы. В трюме могло поместиться военное снаряжение, пленники и добыча. Команда, включая Гарри, должна была спать на палубе.

В качестве движущей силы использовался треугольный латинский парус. Экспериментируя, Гарри выяснил, что судно может делать пятьдесят узлов в час, превосходя возможности любой галеры.

К удивлению и радости Гарри Яна дала ему совет.

— Я понимаю, что ты задумал, мой господин, — сказала она. — Ты хочешь построить корабли, которые смогут противостоять океанским штормам лучше, чем галеры. Но ведь часто в открытом океане или у берега ветра совсем нет или может случиться, что тебе понадобится передвинуть корабль против ветра. Мой господин, у нас в России нет галер, на наших реках суда двигаются при помощи огромных вёсел.

— Вёсел?

— Такие длинные вёсла, по одному или по два с каждой стороны. Их количество зависит от размеров судна и реки. На твоих кораблях можно установить по два с каждой стороны. Эти вёсла лежат на палубе, когда в них нет надобности. А если необходимо, их перекидывают за борт через уключины. Три человека могут справиться с таким веслом. Ты увидишь, что с их помощью твои корабли будут двигаться с хорошей скоростью.

Гарри оценил совет Яны и решил вопрос, который мучил его. Вёсла и уключины сразу были пущены в ход.

Когда наконец Гарри стал набирать добровольцев, чтобы помочь спустить его эскадру в море, он был очень удивлён горячим откликом людей. Каждое судно было укомплектовано командой в пятьдесят человек. Гарри объявил, что сам возглавит экспедицию.

Барбаросса и Драгут были ошеломлены.

— А как же Дорна? — волновались они.

— Вы говорили, что его флотилия будет готова к выходу в море только к следующей весне, а я к августу вернусь, постараюсь успеть до октябрьских штормов.

— Будем надеяться, что ты вернёшься когда-нибудь, — проворчал Барбаросса.

Туглук хотел отправиться в море с отцом; ему исполнилось восемнадцать лет, и он был уже настоящим моряком. Тутуш, тремя годами моложе брата, также горел энтузиазмом. Но Гарри не мог взять с собой сыновей на такое опасное предприятие; с турецкой точки зрения он бросал вызов неизвестности.

— Ты заменишь меня здесь и отправишься с Барбароссой, — сказал он Туглуку.

Юноша принял приказ отца без возражений.

Тутушу Гарри приказал занять место командира крепости и управляющего дворцом.

Гарри не стал объяснять им, что он руководствуется вескими причинами, сам возглавляя экспедицию и отдаляясь от семьи.

Если он собирался в набег на Францию, почему бы не навестить и Англию? Восемьдесят семь лет прошло с тех пор, как Хоквуды оставили Англию в поисках счастья на Востоке. Но никто из них не забывал свои корни, и все они знали английский как свой родной язык.

Возвратиться в Англию... хоть недолго, но побыть там. Об этом Гарри мечтал с того времени, когда впервые испробовал радость морского похода.

Небольшая флотилия покинула Тунис в конце мая. Гарри знал от пленников, что погода в большой бухте, лежащей к северу от Испании, начинает устанавливаться к июню.

В южном Средиземноморье, стояли ясные дни. Сделав остановку в Алжире, Гарри выяснил, что признаки передвижения испанцев по морю не замечены. Это успокоило Гарри, хорошо понимавшего, что его люди нервничают, думая о том, как их встретит Атлантический океан. Впрочем, он и сам думал об этом.

На следующий день флотилия вышла из Алжира, подгоняемая восточным бризом. Вскоре они оказались в Гибралтарском проливе, за которым лежала бухта Альхесирас, большое и хорошо укрытое пристанище судов. Они различили несколько кораблей, стоящих на якоре, но никто не обратил внимания на четыре тени, крадущиеся вдоль дальней стороны пролива восьмимильной ширины.

Хотя бриз немного окреп, их скорость заметно уменьшилась, на море начало рябить; вскоре Гарри понял, что они плывут против сильного течения. На какое-то время суда замерли и несколько часов с трудом пытались удержаться на одном месте. После прилива течение ослабло, но всё ещё было против их движения.

Гарри определил, что воды Атлантики, должно быть, постоянно направляются в Средиземное море, ослабевая только во время отлива. Также он заметил, что, когда течение отлива или прилива совпадает с основным течением, его скорость доходит до нескольких узлов. Совершенно очевидно, ещё многое предстояло узнать о плавании в океане...

И наконец земля скрылась из вида, и флотилия оказалась со всех сторон окружённой огромными стенами медленно движущейся воды. Турки были крайне встревожены первым проявлением необыкновенной мощи океана, но через несколько часов привыкли к этому, особенно когда обнаружили, что эта масса волн, около тридцати футов высотой, не является разрушительной силой.

Гарри прекрасно понимал, что, если ветер усилится, волны станут самыми устрашающими и безжалостными.

Эскадра двигалась точно на северо-запад и вскоре снова начала приближаться к земле. Через две ночи после выхода из Гибралтарского пролива люди заметили огни на мысе Святого Винсента. В этом месте в прошлом столетии португальский инфант Генрих Мореплаватель основал обсерваторию для изучения жизни моря.

Гарри обошёл мыс, не желая быть замеченным. Взяв курс на север, корабли держались на расстоянии десяти миль от берега и приближались к нему на рассвете и в сумерках в надежде найти что-нибудь стоящее для нападения. Погода благоприятствовала Гарри, ветер сменился с восточного на юго-западный и не мешал движению.

Через два дня они очутились у скалистого мыса Каскай, сторожившего реку Тежу. Гарри справился по карте и узнал, что в нескольких милях вверх по карте лежит великий Лиссабон, столица Португалии.

Нападать на этот город не входило в планы Гарри, но, приблизившись к Каскаю, он был удивлён, обнаружив в нём множество судов, причём весьма внушительных размеров.

— Жирные утки, — прокомментировал Диниз, назначенный помощником капитана флагманского судна.

— Мы должны взять хотя бы одно, — решил Гарри и начал изучать обстановку. До наступления темноты оставался час. Гарри интересовало, как эти корабли соединялись с якорями, потому что сначала все они смотрели на запад в открытое море. Но когда флотилия приблизилась, корабли разнесло в разные стороны от их якорных цепей, и теперь все они раскачивались так, что их носы смотрели по течению, направленному в Лиссабон.