Поэтому Белка с готовностью последовал за ним, на ходу дожёвывая последнюю ложку каши.

Стрельбище располагалось на одном из холмов, на одном уровне со стеной, на выровненной площадке, продуваемой всеми ветрами. Вяло поскрипывали воткнутые в землю мишени — раскрашенные срезы старых пней; вокруг них в этот ранний час было ещё пусто. Чибис швырнул на какую-то колоду колчан со стрелами и принялся показывать Белке, как держать лук.

Вообще, всё это оказалось куда сложнее, чем Белка ожидал. Уже через несколько минут руки у него так устали, что едва поднимались, а он даже ещё толком не натянул тетиву. Стрельбище понемногу заполнялось другими учениками, и некоторые из них, глядя на потуги Белки, откровенно хихикали. Он чувствовал, как горят уши.

— Да смотри же, — не выдержав, Чибис терпеливо забрал у него лук. — Вот как надо... Просто легче, не напрягайся так...

Он преобразился: вытянулся в одну стремительную линию, прищурился, целясь... Лёгкий выдох одновременно с неуловимым движением, свист — и вот наконечник уже вонзился в самый центр, и жёлтое оперение дрожит перед глазами. Белка завистливо вздохнул.

И в ту же секунду зазвучали рога — с разных постов, друг за другом, точно вступая в перекличку. Белка подпрыгнул от неожиданности: он ещё не слышал такого странного, сложного сигнала и сначала был уверен, что это тревога. Серый Князь здесь, его войско под Яргли! Вот почему их не выводили в поход — ждали его удара!.. Всё существо Белки наполнилось ужасом и сладким предвкушением сразу, но Чибис разочаровал его, оставшись совершенно спокойным.

— Так трубят, когда прибывают важные гости... Пойдём на стену, поглядим.

Они встали у одного из зубцов, оперевшись о него локтями; отсюда прекрасно просматривался въезд в крепость. Белка видел, как в какую-нибудь пару секунд все смотровые площадки заполнились народом. Все оживлённо глазели на приближавшуюся небольшую процессию, толкали друг друга локтями, переговаривались...

— Кажется, я понял, — медленно сказал Белка, и Чибис, улыбнувшись, кивнул. Действительно, кого ещё могли ждать вот так?...  — Хайлир.

— Да, приехал наконец...  — Чибис с неоднозначным выражением лица наблюдал за группкой всадников, которую возглавлял один — в богатой мантии имперского жёлтого цвета. — Что и говорить, заждались старика, засиделись мы тут. Скоро можно и в дело... Аккуратнее, парень, а то свалишься.

Белка и правда чересчур наклонился, пытаясь рассмотреть подробности — благо с местом ему повезло. Он даже заподозрил, что Чибис не случайно привёл его на стрельбище именно этим утром.

Слово «старик» к хайлиру, в строгом смысле, не подходило совершенно. Это был зрелый, может — чуть пожилой мужчина, не старше Белкиного отца. Пожалуй, он выглядел несколько более полным и обрюзгшим, чем Белка ожидал, и обводил Яргли цепким взглядом как-то уж слишком самодовольно — так должны смотреть Князья, объезжающие свои земли. Посреди внутреннего двора хайлир остановил коня и поднял руку в приветствии; мантия распахнулась, приоткрыв сверкающую, сложного плетения серебристую кольчугу. Ему ответил многоголосый рёв. Чибис почему-то смолчал; Белка, оробев, тоже. Хайлир выкрикнул что-то, но ветер относил его слова в другую сторону; позабыв о барьерах и приличиях, Белка потянул Чибиса за плащ.

— Да стой смирно, обычные воодушевляющие речи, — зевнул Чибис, отмахиваясь. — Слышали, знаем.

Белка упрямо, но резонно заявил, что он-то как раз не слышал и не знает, однако кое-что отвлекло его от спора. Продолжая говорить, хайлир величественным взмахом руки подозвал одного из своих сопровождающих; тот подъехал, почтительно поднося ему небольшой деревянный ящик.

— А вот это уже интересно, — протянул Чибис. — Вчера у нас в десятке поговаривали о каком-то тайном оружии, которое создали в Лирд'Алле для последнего удара по Серому... Правда, говорил это Петух, а он то ещё трепло...

Тайное оружие?! Белка вытянул шею — и подавился холодным воздухом, когда хайлир достал... шапку. Самую обыкновенную, хотя и дорогую на вид, меховую шапку. Он ожидал чего угодно, но не этого. Покосился вопросительно на Чибиса — а вдруг он сошёл с ума от перевозбуждения и видит шапку вместо какого-нибудь меча или модели осадной машины? — но тот созерцал действо по-прежнему невозмутимо. А хайлир тем временем нацепил шапку поверх шлема и... исчез. Белка протёр глаза — всё так и осталось. Конь стоял с пустым седлом, а там, где только что по его спине стелилась жёлтая мантия, играл прозрачный воздух.

В крепости воцарилась тишина, и даже Чибиса явно впечатлило. Белка поискал глазами Волка — интересно, а он что подумал об этом?... Ещё ему вспомнились байки о колдовстве, сплетни о мачехе и её сестре Змейке, которая якшалась с духами и троллями, а потом стала жрицей Спящей Богини... По спине пробежали мурашки. В его сознании никогда не пересекались магия и имперское войско. Было что-то ужасно неправильное в том, что хайлир воспользовался ею.

Прошло всего несколько мгновений, и их новый вождь снял шапку, снова появившись в седле — целый и невредимый. Он легко и непринуждённо, по собственной воле сотворил чудо. Тишина продержалась ещё пару ударов сердца, а потом Яргли взорвалась восторженными криками, хлопками и топотом; рога завыли вразнобой; люди начали подбрасывать шлемы, хлопать друг друга по плечам — так, будто уже победили. Белка же внезапно понял, что восторг покинул его, и на его место пришло недоумение.

— Ну, теперь-то он точно у нас вот где! — воодушевлённо воскликнул Чибис, сжимая кулак. — Ты представь только: мы же теперь всемогущи! Даже если этих шапок не так много — небольшой отряд может подобраться хоть ночью, совсем незаметно...

Ночью? Незаметно? Но разве так воюют?... Белка не решился спросить и просто отвернулся. Целая толпа хлынула вниз; сотники и десятники выстроились в две линии и салютовали хайлиру обнажёнными мечами, простые воины и оруженосцы протискивались поближе, счастливые от возможности заглянуть ему в лицо, коснуться мантии, придержать стремя, когда он будет спешиваться... А Белку грызло тяжёлое сомнение: некстати он вспомнил дезертира в лесу, рану на его животе... Вернулась забытая тошнота. Разве шапки-невидимки лучше заговорённых мечей? А если нет, чем Империя лучше Серого Князя?...

Отец учил Белку ничего не принимать на веру — и, кажется, он слишком рано начал от этого отвыкать.

Тролль увёл их в горы, хоть и невысоко, на поиски какого-то зелья, которое, по его твёрдому убеждению, могло навсегда изменить его внешность. Неприметной тропой он выводил их к новым и новым грудам камней, через которые приходилось перебираться, рискуя сломать ноги; до рассвета у Мея несколько раз противно перехватывало дыхание — иногда он оказывался на грани того, чтобы сорваться. Кнеше явно было не лучше, а вот сам Тролль перешагивал с одного валуна на другой и нащупывал ножищами уступы с грацией барса. Он будто не знал усталости, и его нескладная громадная фигура вскоре примелькалась из-за своих изощрённых прыжков.

Кнеша вполголоса ругался по-рагнаратски, призывая духов тьмы и боли, да и Мей начинал терять терпение, когда Тролль наконец сказал:

— Здесь.

Они стояли перед входом в пещеру — чёрной пастью скалы, укромно зияющей в её толще. Мей шагнул ближе, заглянул внутрь и удивился, увидев ряд грубых и несимметричных, почти стёршихся ступеней, ведущих под землю. Льёреми начала выбираться из-за горизонта, и её тусклый свет точно полил чёрные камни разбавленным молоком.

— И ты предлагаешь нам спуститься? — уточнил Кнеша, ещё не отдышавшись и скептически поглядывая на ступени. — Что там внизу?

— Ходы, — ответил Тролль, застенчиво ковыряя снег носком ноги. — Много ходов, разных. Всё запутанно, без колдовства не выбраться, но у вас колдовство внутри...

— Лабиринт? — вывел Мей из его сумбурных объяснений.

— Да! — обрадовался Тролль. — Вот именно, лабиринт.

— И где именно твоё зелье?