— Если так — не думаю, что заслужила её.
— Не скромничайте. Вы бы отказались от встречи, если бы не заботились о будущем.
Сейхтавис помедлила с ответом, жестом предлагая послу присесть; тот остался стоять. Она опасалась так поспешно вести беседу — это было слишком важно.
— Ваш ответ готов? — резковато спросил он, переходя прямо к делу.
— Я не обещала дать ответ, — Сейхтавис твёрдо смотрела ему в лицо. Посол поморщился.
— Умоляю, не надо этого тумана, этих игр, госпожа Верховная. Вы женщина, но правите Орденом. Позвольте говорить с Вами, как с мужчиной.
— А разве Император не ведёт со мной игр? — холодно осведомилась она. — До сих пор я не получила никакого знака, никакого подтверждения, что мы можем ему верить. И никаких, кстати, веских доводов. Если угодно, можете так и передать ему: Орден не видит причин разрывать союз с Серым Князем. Я не боюсь признать это.
Это был смелый, но продуманный ход, и Сейхтавис внутренне замерла, ожидая реакции. Вопреки её ожиданиям, посол улыбнулся и как-то расслабился, приняв более непринуждённое положение — так стоят собеседники на улице, а не государственные мужи за закрытыми дверями Храма. Потом он снял кошель, привязанный к богатому поясу, и, заметив взгляд Сейхтавис, сказал:
— Не волнуйтесь, это не деньги. Император понимает, с кем имеет дело, — ловкие длинные пальцы сомкнулись на чём-то внутри кошелька. — Вы будете впечатлены, — предупредил он, — тем, как сильны его доводы.
И правда — увидев это, Сейхтавис не удержалась и ахнула, словно какая-нибудь рыбачка, мужу которой не доплатили за улов. Маленькая вещица из множества извилистых волокон, окружённых мягким золотистым сиянием — любоваться бы без конца этой солнечной, яркой глубиной. Посол держал кусочек на затянутой в перчатку ладони — лёгкий, как пёрышко, и ценный, как гора драгоценностей.
— Вы знаете, что это, не так ли?
Сейхтавис благоговейно кивнула. Она была восхищена, но сотни сомнений сразу зароились у неё в голове. Откуда это у Императора? И к чему такая бравада? И чего, в конечном счёте, ему от неё нужно?...
— Часть Клайда-Трума. Часть Древа трёх миров, — она осенила себя знаком Богини. — Счастлив Император, если обладает таким сокровищем.
— Счастлив, — серьёзно согласился посол, и кусочек чудесного материала исчез в сжатом кулаке. Сейхтавис ощутила укол разочарования. — И у него есть ещё. Он просил передать: этого достаточно, чтобы исполнить Ваше желание.
Сейхтавис вздрогнула; под белую ткань одеяния, с цветом которого она ещё не сжилась, точно проник сквозняк. Откуда он знает? Как много он знает?...
Тут же она вспомнила, что когда-то её цель, её заветную мечту делила и Верховная — другая, покойная ныне. Были времена, когда и она разрывалась между Князем и Императором. А теперь выбора ждут от Сейхтавис. И доводы, что говорить, действительно сильны.
— Моё желание?... — она взглянула на него пристальнее, чем раньше. — Кто Вы? Как Ваше имя?
Улыбка на невыразительном лице стала шире.
— Неважно. Я всего лишь императорский кравчий.
— Я Вам не верю.
— Это неважно, — повторил он. — Важен Ваш ответ. Что мне передать?
— Что мне нужны подробности. Как связаны моё желание, каким бы оно ни было, и этот кусочек?
— Император строит механизм, — пояснил он, аккуратно завязывая кошель. — Не сам, конечно, но он нашёл нужного человека... Сложная машина, которая приведёт Вас к тому, к чему Вы так стремитесь. В обмен на сотрудничество против Князя, разумеется. Сделка проста.
— Кто этот человек?
— Один волшебник издалека. Его имя Вам ничего не скажет. Так что мне передать?
Сейхтавис молчала, скрывая растерянность. Всё шло чересчур быстро — быстрее, чем она планировала. Ей хотелось уйти и поразмышлять над этим в одиночестве. Но теперь она никогда не сможет уйти, когда ей захочется.
— Передайте, что нужно обговорить всё подробнее, — медленно сказала она. — Я передам договор, где предложу свои условия. Его я уже приняла.
Это тоже было довольно дерзко — но другого выхода она не видела. Необходимо приструнить Императора, равно как и его посланца. Никто в мире не властен над Богиней и её Орденом — негоже им об этом забывать.
— Хорошо, — кивнул посол. — То есть в общем Вы согласны?
— Пока — да. Но я уже сказала, что составлю условия.
— Только быстрее, моё время не терпит. Среди этих условий будет что-то о Сером Князе?
— Вас это не касается, разве нет? — Сейхтавис сдержала улыбку, сама удивляясь тому, как сухо и строго звучит её голос. — Вы ведь просто кравчий. Ваше дело — доставить ответ.
Он не стал тогда спорить, только в глазах мелькнул гнев. Вскоре договор был готов, и Сейхтавис, очистив от воска кончик стила, вручила послу табличку. Она была сама не своя от собственной смелости.
Может быть — и даже наверняка — это было неразумно. Особенно если верны слухи о том, что Серый Князь где-то поблизости. Однако её выдержки не хватало, чтобы побороть искушение. Одна мысль о том, чтобы приблизиться к этому, один намёк — и этого достаточно...
Сейхтавис раскладывала карты. Ей нравились чёткость и цельность, которую они составляли. Вот лестница, вот лес, а вот шут — он должен быть возле замка... И корабль — к морю, конечно же.
Она не знала, что Верховная посвящала Императора в их планы. Но уже потом, после ухода посланца, Сейхтавис вспомнила и сопоставила множество её обмолвок, намёков, недоговорок — и поняла, что правитель не блефует. Тот кусочек и есть последнее звено.
Балкон охватывали тени, с моря доносился непрерывный тихий шум. Оно мерцало переливами цвета, далеко на просторе будто просачиваясь в небо, но сейчас даже эта величавая картина не успокаивала. Сейхтавис положила посох между путником и дорогой, меч — между воином и золотом... Но как связать золото и дерево?... Видимо, где-то она ошиблась...
Серый Князь — угроза для Ордена, но у Императора хватит сил защитить их. К тому же в сложившихся обстоятельствах поддержать Императора — значит, по сути, остановить войну. Без неё Князю не на кого будет опереться, кроме остатков собственных сил.
И драконов.
Сейхтавис прогнала эту мысль. У них есть чем встретить драконов. Да и ставки слишком высоки. Если Император поможет ей добиться того, о чём она едва смела грезить все эти годы — никто не будет страшен Ордену вовеки веков...
Она замерла, не донеся до бортика карту с менестрелем, который на рисунке больше напоминал разъевшуюся цаплю. И правда, так ли уж это выгодно Императору, как кажется? С другой стороны, зачем ему лгать? Может быть...
Додумать ей не дали — изнутри Храма послышались шаги и беседующие голоса. Сейхтавис не хотела ни с кем сталкиваться, поэтому поспешно сгребла карты и отступила в тень, туда, где между бортиком и стеной образовывалась неглубокая ниша. На балкон поднялись две молодых жрицы — в тёмно-синем, как и Ашварас, и примерно её лет. Сейхтавис не помнила их имён, да и обзор оказался не идеальным. Подслушивать она не собиралась, но не слышать было невозможно.
— ... да вот только это слишком заметно, — закончила фразу одна из девиц; в её крикливых словах слышался ещё не изжитый крестьянский говор. — И она кичится этим, вот что дико.
Другая презрительно фыркнула.
— Она всегда такая была, что уж теперь. Самодовольная дрянь. Ей всё сходит с рук.
— Теперь не сойдёт, — с явным удовольствием протянула первая. — Если старуха узнает, Ашварас конец, ручаюсь.
Сейхтавис нахмурилась, и рассуждения о предложении Императора несколько побледнели. Ашварас? Старуха? О чём это они?...
— Не знаю... Она ведь в ней души не чает. Трудно представить.
— Тем более. Говорю тебе, такого она не простит. Проклянёт её и назовёт развратницей... О, смотри-ка, что это? — девчонка завертела в руках что-то, поднятое с бортика, и Сейхтавис с досадой вздохнула. Одна из её карт.
— Колесо, — сказала другая, заглянув в рисунок товарке через плечо. — Я слышала, это к переменам...
