«Сегодня — последний день этой утомительной поездки! — радовалась про себя Мирабель. — Уже вечером мы будем в Лондоне, и я, наконец, увижу свою любимую бабушку. Мне необходимо задать ей массу вопросов!» Решено было больше нигде не останавливаться, чтобы не терять понапрасну время. Если бы не необъяснимая молчаливость и видимое недовольство Его Светлости, то всем остальным путникам этот день показался бы самым приятным за всё время, проведенное ими в дороге.

Впрочем, плохое настроение графа, удивившее его спутников, было на самом деле вполне обоснованно. Он провёл у постели девушки далеко не самую спокойную ночь. К тому же, перед его глазами то и дело всплывали соблазнительные картины обнажённой груди спящей прелестницы. Эти воспоминания отзывались болью в напряжённом теле Остина. И, наконец, лорд Трампл прекрасно сознавал, что сегодня, вместе с этим путешествием, закончится даже то робкое и тихое счастье, которое испытывал он, проводя дни подле своей возлюбленной. Он никак не мог избавиться от опасений, что в новой жизни мисс Макнот для него не окажется места.

День, проведенный в душной карете, показался Мирабели долгим и утомительным. Однако когда за окнами экипажа появились первые дома Лондонского предместья, девушка очнулась от своих плавных, как полёт пёрышка, дум и стала с интересом выглядывать на улицу. Всё здесь было ей внове: близость столицы наложила свой отпечаток на местных жителей. В их одежде было больше ярких красок и разнообразия, в их речи звучал непривычный акцент, и проскальзывали незнакомые слова.

Прислушиваясь, присматриваясь и даже, кажется, принюхиваясь к незнакомому городу, мисс Макнот пришла в весьма приподнятое настроение. Ей не терпелось выйти, наконец, из своей темницы на колёсах, и погрузиться с головой в новые звуки, запахи и ощущения. Словно чувствуя охватившее её нетерпение, лошади ускорили шаг, так что через городские ворота карета пролетела с необычайной скоростью.

Ещё двадцать минут бешеной скачки по неровным булыжникам мостовой — и Мирабель, едва передвигая затёкшие от долгого сидения ноги, медленно спускалась по откидным ступенькам экипажа. Её недоверчивому и восторженному взору предстал самый прекрасный дворец, какой она только могла представить, разглядывая картинки в книгах школьной библиотеки.

— Вы обещали, Ваша светлость, — обратилась она к Остину, галантно подавшему ей руку, — что отвезёте меня к моей бабушке.

— Я выполнил свой обещание, мисс Макнот, — слегка поклонился ей граф.

— Вы хотите сказать, что моя… госпожа Мейплстон живёт в этом сказочном замке?

— Именно так, моя юная леди. Ваша бабушка, герцогиня Суассонская, весьма богатая и знатная дама. Этот особняк — далеко не единственный принадлежащий ей в Лондоне дом.

Пока граф и его спутница вели эту весьма занимательную беседу, дверь особняка отворилась, и на беломраморных ступенях показалась величественная фигура леди Мейплстон.

— Приветствую всех, господа, — обратилась герцогиня ко вновь прибывшим. — Благодарю Бога за ваше счастливое возвращение. Добро пожаловать домой, моя маленькая Мирабель!

Никогда ещё не видела мисс Макнот свою родственницу в таком пышном и богатом наряде. Наверное, если бы у калитки скромного дома девочку встречала бы простая и небогато одетая женщина, — Мирабель бросилась бы ей в объятия. Но здесь перед мигом оробевшей девушкой стояла весьма нарядная дама, чьи слова и манеры говорили о привычке повелевать. Медленно поднималась Мирабель по ступенькам, а поравнявшись с герцогиней, склонилась в глубоком реверансе.

— Что за церемонии, дитя моё? — удивилась леди Мейплстон, нежно обнимая свою дорогую внучку. — А, понимаю. Прости, моя милая. Ты наверняка очень удивлена. Впрочем, все разговоры потом. Идём же скорее в дом. Мистер Трампл, обернувшись, окликнула она Остина. — Вы не окажете нам честь, оставшись на ужин?

Граф, только что чувствовавший себя забытым и ненужным, тут же воспрянул духом.

— Благодарю, Ваше сиятельство, — поклонился он. — Буду счастлив составить компанию двум прекраснейшим женщинам Англии.

— В таком случае, проходите и располагайтесь, Ваша светлость, — усмехнулась леди Мейплстон, польщённая комплиментом молодого человека.

Ещё через полтора часа граф, герцогиня и мисс Макнот собрались за столом, накрытым в малой гостиной. Мирабель, успевшая принять ванну, была облачена в простое платье из белого атласа, казавшееся девушке слишком открытым и нарядным. Её густые волосы были забраны под сетку, украшенную жемчугом. Горничная старой герцогини потрудилась на славу!

Привыкшая к гораздо более скромным нарядам, Мирабель чувствовала себя скованно и неловко. Однако мистер Трампл, встречавший её у дверей, не заметил её смущения. Его взор, устремлённый на молодую леди, светился неподдельным восхищением. Не находя слов, чтобы выразить свои чувства, он лишь склонился к её руке и слегка коснулся губами тонких пальчиков.

— Вы весьма любезны, Остин, — заметила герцогиня, с интересом наблюдавшая за этой сценой. — Однако проводите свою спутницу за стол и присаживайтесь сами. Давайте поужинаем, а затем — мне не терпится услышать о Вашей поездке.

Во время ужина граф и герцогиня обменивались ничего не значащими репликами, давая возможность Мирабели освоиться с новым окружением. После ужина они уютным кружком расположились на диванах, и тут уже герцогиня потребовала полного отчёта обо всём, что касалось её внучки. Кратко и сдержанно Трампл изложил обстоятельства их отъезда из школы, ничем не примечательного четырёхдневного пути и столкновения в таверне. Выслушав рассказ о нападении, леди Дженнифер очень разволновалась:

— Так, значит, этот нетрезвый тип назвался кузеном Мирабели? — вопрошала она. — Он утверждал, что девочка лишила его будущего? О, как это похоже на моего внучатого племянника! Но кто бы мог подумать, что он окажется так близко от Лондона? Я ведь искала его все эти годы!

— Вам больше не о чём беспокоиться, леди Мейплстон, — уверял её граф. — Ваш родственник уже никогда не причинит Вам беспокойства.

— И всё же мне бы хотелось увидеть его, убедиться, что это именно он! — воскликнула герцогиня.

— Это легко устроить, Ваше сиятельство. Я сегодня же пошлю людей в полицейский участок, и завтра вы сможете взглянуть на его тело.

— Да, я должна увидеть его. Если это действительно мой внук, то я позабочусь хотя бы о том, чтобы он был достойно похоронен. Пусть он был не самым хорошим человеком, но покоиться он должен в освящённой земле, рядом со своими родителями.

— Пусть так и будет, — склонил голову Трампл.

— Вы спасли жизнь моей единственной внучки, Остин. Я восхищаюсь Вашим мужеством и Вашей преданностью. — Склонившись, пожилая дама сжала руку графа. — Помните, с сегодняшнего дня у Вас нет более верного и благодарного друга, чем Дженнифер Мейплстон!

— Ваша дружба — величайшая награда, Ваше сиятельство! — вежливо ответил ей молодой человек. За разговорами они и не заметили, как мисс Макнот, утомлённая переездом и ужином, уронила голову на высокую диванную спинку и задремала. Обнаружив дремлющую Мирабель, граф и герцогиня улыбнулись друг другу с понимающим видом.

— Думаю, мне пора откланяться, — заметил Трампл. — Хороший гость — это гость, который уходит вовремя.

— Обещайте, что Вы завтра вновь посетите нас, Ваша светлость. Помните, Вы обещали мне свою помощь.

— Завтра, в двенадцать часов, я буду у Ваших дверей, леди Дженнифер. — Откланиваясь, обещал граф.

Когда он ушёл, пожилая дама нежно разбудила задремавшую внучку и проводила её в опочивальню.

— Твоя комната, Мирабель, расположена рядом с моей спальней. Если ночью тебе станет тоскливо или страшно, ты можешь прийти ко мне. И не бойся меня разбудить: пожилые люди часто страдают бессонницей. — Поцеловав в лоб сонную девушку, герцогиня удалилась в свои покои. На новое пристанище Мирабели опустилась ночь.

Лорд Трампл в лучах правды