Твоя бабушка

Госпожа Мейплстон».

Взволнованная, Мирабель уронила руки на колени и несколько мгновений сидела в неподвижности, пытаясь удержать слёзы любви и благодарности. «Какое счастье, — думала она, — что у меня есть моя милая бабушка. Да ниспошлёт ей Господь здоровья и благополучия, а я уж постараюсь не печалить её и не доставлять ей забот. Однако, — мысли девушки вернулись к более земным вопросам, — откуда госпожа Мейплстон знает виконта фон Эссекса и его племянника? Она с такой уверенностью говорит об их добропорядочности!»

Не найдя ответа на последний вопрос, Мирабель, однако, решила последовать совету пожилой женщины, ведь жизненный опыт этой дамы, равно как и её искренняя любовь, не вызывали у девушки ни малейших сомнений.

«Мне необходимо увидеться с господином попечителем и обсудить вопросы, связанные с моим отъездом», — благоразумно заключила мисс Макнот и направилась в покои фон Эссекса.

Постучавшись у дверей виконта, Мирабель встретила весьма радушный приём.

— Проходите, проходите, девочка! — ласково приветствовал её фон Эссекс.

Мистер Трампл, сидевший у окна, поднялся и предложил ей кресло, и только когда она уселась, вернулся к своему месту. Когда все устроились, мужчины выжидательно воззрились на неё.

— Возможно, — предположил господин попечитель, прерывая неловкую паузу, — Вы хотели видеть меня одного, Мирабель?

— Нет, о, нет! — воскликнула девушка. — Напротив, я рада, что застала у Вас господина графа.

— Полагаю, мисс Макнот, Вы уже прочли письмо госпожи Мейплстон? — продолжал осторожные расспросы виконт.

— Да, господин фон Эссекс. Госпожа Мейплстон известила меня, что вскоре я должна буду покинуть школу и отправиться к ней в Лондон. К тому же, она сообщила мне о том, что сопровождать меня будете Вы, мистер Трампл — сделала изящный полупоклон в сторону Трампла девушка. — Бабушка Дженнифер полностью полагается на Вашу честь, милорд, и настаивает на том, чтобы я поступала так же. Полагаю, джентльмены, я должна просить у Вас прощения за недоверие, выказанное Вам ранее. Простите меня, во имя Господа.

Тронутые прямотой и искренностью девушки, мужчины на два голоса принялись уверять её, что всё давно уже прощено и забыто. После этого речь вернулась к теме отъезда.

— Скажите, Мирабель, как скоро Вы готовы будете отправиться в эту поездку? — поинтересовался мистер Трампл.

— Думаю, Ваша светлость, мне не потребуется слишком много времени на сборы. У меня не так много собственных вещей. Однако мне хотелось бы взять с собой саженцы некоторых растений из оранжереи. Если посадить их в маленькие горшочки и надёжно закрепить, они вполне выдержат дорогу. Но хватит ли места в дилижансе?

— Мы не поедем дилижансом, Мирабель, — отвечал граф. — У нас есть карета, и она в полном Вашем распоряжении.

— Наверное, это очень дорого — нанять карету, — тут же засомневалась мисс Макнот.

— Мне это ничего не стоило, — искренне развеселился Остин.

— Мистер Трампл, я не хотела бы вводить Вас в расходы, я и так Вам слишком обязана! — не поддержала его веселья девушка.

— Успокойтесь, мисс Макнот, — дядюшка строго посмотрел на племянника. — Эта карета принадлежит госпоже Мейплстон, и поверьте, милое дитя, у вашей бабушки достаточно средств, чтобы позволить себе собственную карету и собственного кучера.

— Похоже, я совсем мало знаю о своей бабушке, — задумчиво проговорила Мирабель.

— Совсем скоро Вы узнаете о ней всё, что пожелаете, — утешил её виконт.

— Что ж, если мисс Макнот не возражает, назначим отъезд на послезавтра.

— Я не возражаю, ваше сиятельство, — поклонилась девушка и, с позволения фон Эссекса, отправилась в свою комнату.

Весь следующий день прошёл в хлопотах и сборах. Разложив на кровати свои нехитрые пожитки, Мирабель тщательно упаковала летнее платье, тетради с записями и альбомы с рисунками. Если бы не цветы, которые собиралась взять с собой девушка, сборы можно было бы считать законченными. Перебирая свои тетради и раздавая младшим воспитанницам сувениры на память — тряпичную куклу, вырезанный из лозы свисток и красивое гусиное перо — Мирабель испытывала какое-то щемящее чувство, от которого щипало в носу и приходилось то и дело сглатывать набегающие слёзы. Она не знала, что чувство это называется ностальгия. Ей просто было страшно от того, что тихая и мирная школьная жизнь закончилась, а за порогом ждёт неизвестное будущее.

* * *

Отъезд Мирабели из школы

Прошёл день, словно единое мгновение. Прошла и ночь — длинная и беспокойная, ибо впервые в жизни девушке плохо спалось. Ей снился то граф Трампл, с его мрачным вопрошающим взглядом, то госпожа Девернье, угрожавшая Мирабели всеми муками ада, то бабушка Дженнифер, казавшаяся в ночном кошмаре далёкой и светлой, словно звезда на небосклоне. Можно сколь угодно долго бежать к этой звезде, а она останется всё такой же недостижимой.

С первыми лучами солнца очнувшись от забытья, мисс Макнот постаралась забыть о тревожных снах. Умывшись и одевшись, она в последний раз отстояла вместе со своими подругами утреннюю молитву и позавтракала в столовой. Затем взяла небольшой узелок, вместивший всё её имущество, картонку с рисунками и спустилась во двор, где кучер уже впрягал в карету крепкую гнедую лошадку.

Мистер Трампл так же был во дворе. Одетый в чёрный сюртук и лосины для верховой езды, он вывел своего вороного, давая тому возможность разогреться перед дорогой. Кучер помог Мирабели принести и закрепить в карете ящик, в котором разместила она свои драгоценные саженцы. Постепенно небольшое пространство перед крыльцом школы заполнилось людьми так, что стало даже тесно. Почти все обитатели приюта вышли, чтобы попрощаться с мисс Макнот — ведь она была всеобщей любимицей. К тому же, далеко не каждый день за выпускницами этого богоугодного заведения присылали карету с вооружённой охраной.

Наконец, все сборы были завершены, все напутственные слова сказаны, и карета, сопровождаемая четырьмя всадниками, плавно тронулась с места. Мирабель выглядывала в окошко и прощально махала рукой, стараясь незаметно стереть со щёк невольно навернувшиеся слёзы. Когда за окошком мелькнули ворота школы, Мирабель откинулась на подушки и закрыла глаза. Дорога до Девона была ей уже хорошо знакома, и ничего интересного не обещала. Девушке хотелось побыть немного наедине с собой и сосредоточиться на беспокойных мыслях, роившихся в её голове.

Почему бабушка Дженнифер знакома с виконтом и графом? Откуда у пожилой дамы средства, чтобы нанять карету и вооружённую охрану? Быть может, госпожа Мейплстон потратила на это свои последние сбережения? И для чего нужна эта охрана, ведь Мирабель Макнот — не принцесса крови, не знатная и богатая дама, которую можно ограбить или похитить, чтобы получить выкуп. И ещё Мирабель не знала, как держать теперь себя с графом.

С одной стороны, она не могла не верить словам своей единственной родственницы и опекунши. С другой стороны, не могла она забыть о той скандальной истории, о которой поведала мадемуазель Девернье. Своим просыпающимся женским чутьём Мирабель предвидела, что какая-то доля истины в рассказе наставницы есть — не зря же граф уезжал на континент, и неспроста рассказывал ей, Мирабели, лишь о последних годах своей жизни, связанных с путешествиями и учёбой в чужой стране.

Принося свои извинения мистеру Трамплу и его дядюшке, Мирабель была вполне искренна. Однако сейчас, когда червячок сомнения вновь зашевелился в ней, она чувствовала себя немного обманщицей, не сдержавшей своего слова, и стыдилась своих тёмных мыслей. Так что, взглядывая в окошко кареты на Остина, девушка испытывала неловкость: ей казалось, что он прочтёт недоверие в её глазах, и вновь почувствует себя оскорблённым.

Трампл, скакавший на своём вороном у дверцы кареты, так же погрузился в невесёлые размышления. Его беспокоила неопределённая опасность, нависшая над головой мисс Макнот. Тревожила его и сдержанность девушки. Конечно, Остин понимал, что отношения их не могут мгновенно стать такими же доверительными и простыми, какими были вначале. Во всяком случае, не сейчас, ведь Мирабель всё ещё считает себя бедной и незнатной сиротой.