Наконец хаттов директор сказал все подобающие слова и выпрямился. Его взгляд скользнул по ней, отчего очень захотелось спрятаться, как когда-то в детстве, когда пришли за отцом. Прятаться пришлось за спину Палпатина. А чем хуже логова Со Герреры?

— Мой император, могу ли я просить о милости?

— Даже не знаю, друг мой. Ваше поведение на Скарифе было храбрым, но безрассудным. Награждать или бранить — ума не приложу….

— Простите мою дерзость, мой император.

Кренник вновь склонил голову в поклоне, но с пути Палпатина не отступил.

— Ну, ну… Я слушаю вашу просьбу, директор.

— Я смею просить за арестованную Джинн Эрсо. Готов взять девушку на поруки.

— Эту? — Палпатин осторожно, почти нежно положил руки на плечи Джинн и выдвинул ее перед собой. — Готовы из-за ее выкрутасов рисковать собственной карьерой?

Кренник на минуту замялся, но потом решительно мотнул головой.

— Я готов, мой повелитель.

— Хорошо, друг мой. Правду сказать, ваше согласие без колебаний породило бы у меня нехорошие подозрения.

Джинн легонько толкнули в спину в сторону Кренника. А ее мнения спросить никто не удосужится?

— Не бойся, девочка, — хихикнули за спиной, — А что ты хотела? Я, как всякий кровавый тиран, сентиментален. Возня с такими как ты, развлекает меня. А о собственном настроении я иной раз забочусь весьма трепетно. О мире во всем мире и всеобщем благе пусть Йода на своем болоте голову ломает.

Император с Вейдером и прочей кодлой удалились прочь. Спросить, кто такой этот Йода, не у кого. Кренник и Джинн остались на палубе вдвоем.

— Пошли, что ли? — сердито буркнул Кренник.

— Ну и какого ситха?

Джинн засунула руки в карманы, но следом за директором шла. Куда с крейсера денешься?

— Вейдер позвонил, сказал, что не знает, что с тобой делать.

— Перед ситхом прогнулись, значит?

— Можно и так сказать. Только имей в виду, тогда, в камере, я действовал по приказу лорда Вейдера, но, говоря о своем долге перед тобой и желании помочь, я был искренен.

— С моим отцом вы тоже были искренни?

— Да. Хотя и без взаимности. Его смерть стала закономерной, но случайностью. Впрочем, тебе от этого не легче.

— Неправда! Отец осознанно отдал жизнь ради уничтожения этого монстра — «Звезды смерти»!

— Тогда его жаль уже мне. Сперва двадцать лет создавать величайшее творение человеческого разума, чтобы потом собственными руками пытаться уничтожить свою идею, труд сотен тысяч специалистов, миллионов рабочих… Передавая чертежи повстанцам, ты не думала о том, что подписываешь смертный приговор полуторамиллионному персоналу станции, из которых половина — гражданские специалисты?

— Это величайшая машина для убийства.

— Вообще-то, твой отец чуть больше двадцати лет назад проектировал научно-промышленный комплекс для освоения ядра галактики. Тебе известно, что это такое?

— НПК или ядро?

— Ядро.

— Чё, я, по-вашему, совсем дура необразованная? Ядро — это такое скопление звезд-гигантов и всяких планет-монстров, газовых, цельнометаллических и даже кайберовых. Только нормальный звездолет из-за гравитационных завихрений там не пролетит. А «Звезда» может?

— Гален надеялся, что да. Только потом началась война клонов. Всем стало не до исследовательских проектов. Лидер мятежников граф Дуку предложил переделать проект под военные нужды. Мы отказались. Вновь идея заинтересовала уже императора Палпатина. Именно его, а не главкома. Отчего у меня была надежда вернуть проекту гражданское или хотя бы двойное назначение. Только теперь, когда «Звездой» заинтересовался Альянс, вырвать ее из цепких адмиральских лап станет гораздо сложнее.

— В руководстве Альянса не такие маньяки сидят, чтоб планировать убийство миллиона с лишним человек за просто так. Они и на Скариф-то нападать не больно хотели.

— Ты можешь публично подтвердить отсутствие у лидеров Альянса плана уничтожения «Звезды смерти»?

— Да, запросто. Только вам-то выгоднее наоборот: их монстрами выставить.

— Нам выгодно остановить никому ненужную войну. Вернее, не так: остановить сползание галактики в экономический кризис, для чего в начале прекратить войну.

— Какой еще кризис?

— Перепроизводства.

— Издеваетесь?! Да в сотне миров жрать нечего, а он — перепроизводство! Во дворце у вас может оно самое, только нос-то из дворцов высуньте.

— Жрать нечего от того, что хлеба нет, или его купить не на что?

— Купить не на что. Когда бабло есть, в любой дыре жить можно. Будто сами не знаете.

— Знаю. Я по второму образованию менеджер промышленного производства. Вот в вашем Альянсе собрались тысячи людей. Почему? Неужели сплошь идейные?

— Так им идти больше некуда. Ваша поскудная власть просто выпихнула их из нормальной жизни.

— Точно власть? Взять тебя. Появись у тебя неким чудесным образом нормальные документы и какое-никакое жилье в приличном мире, кем ты можешь стать?

— Ну…. Не знаю….

— Зато я знаю! Проституткой, торговкой спайсом, воровкой, бойцом Альянса. Все. Других перспектив у молодого человека с твоим уровнем образования нет. И таких миллиарды. Уже более сотни лет идет процесс вытеснения живых существ из производства. Дроиды не устают, не болеют, им не надо платить пенсию и отправлять в отпуска. На рынке труда востребованы высококвалифицированные специалисты и то, с каждым годом их требуется все меньше. Создание миллиардной имперской армии плюс военные заказы для нее несколько смягчили ситуацию. Но если мы продолжим играть в войнушку с Альянсом, то уже через несколько лет в окраинных мирах начнется голод. В результате, население разумных в галактике сократится на треть.

— Вы это знаете и ничего не делаете?!

— Что предлагаешь? Послать штурмовиков ломать промышленных роботов, чтоб освободить рабочие места для людей?

— Корпорации не позволят.

— Именно господство созданной корпорациями экономической системы привело к тому, что научно-технический прогресс вместо облегчения условий труда привел к массовой безработице. Не избавил мир ни от голода, ни от болезней, ни от войн. Вместо достатка для большинства приносит баснословные прибыли избранным.

— Значит, ломать надо систему.

— Не создав ничего взамен? Дело нехитрое, но дурацкое. Император же за двадцать лет довел долю госсектора в промышленности до пятнадцати процентов. На транспорте — до двадцати.

— В результате финансисты забеспокоились и грозят перекрыть государству кислород, в смысле — финансы?

— Сама догадалась?

— Не-а. Император трепался, что мной манипулировали банкиры. Выходит, они сейчас играют за Альянс.

— Они всегда играют только за себя. Гигантский паразит, не создающий добавочной стоимости. Живущий за счет мультипликации нулей на счетах. Им все равно, является ли миллиард на депозитах миллионом вкладов по тысяче на черный день или состоянием трех богатейших семейств мира. Эти умеют приумножать собственное богатства и на войне, и на мире, и на подъёме, и на кризисе. На войне и кризисе даже лучше.

— Но ведь что-то надо делать!

— Надо. Например, криминальные синдикаты хаттов официальными банками практически не пользуются, а ворочают миллиардами.

— Так они свой золотой тугрик почти легально чеканят.

— Вот именно.

— Император хочет завалить банкиров, введя свою золотую монету?

— Кайберовый эквивалент. Но чтобы в галактике в одночасье не рухнула вся торговля, этого самого кайбера, причем кристаллов огромных и чистых, нужно тысячи и тысячи тонн.

— Император хочет послать «Звезду» в ядро галактики за гигантскими кайбер-кристаллами?!

— Это тебе тоже его величество рассказал?

— Сама догадалась. Свалим банкиров, а дальше?

— Не знаю. Император со мной планами не делится. То, о чем я говорил — это в основном мой взгляд на проблему. У его величества может иметься иной. Очевидно, галактика нуждается в новых принципах организации производства с целью его социальной переориентации.