Мое неловкое движение заметили оба присутствующие мужчины. Они прищурились, синхронно втянули воздух носами и взглянули на то место, где под тканью скрывался кулон, так, словно могли видеть сквозь предметы. Неприятное ощущение.

— Зачем ты его надела? — рыкнул Лазар, поднялся из-за стола и навис над ним, оперевшись ладонями.

Волна злости с примесью беспокойства нахлынула так внезапно, что я подумала бы, что это мои ощущения, если бы вовремя не вспомнила о злополучной связи, которая теперь всегда будет передавать мне чувства Лазара. Скрипнула зубами и взглянула на жениха исподлобья.

— Потому что вы все сделали из меня куклу, которой играетесь так, как хотите, — повторила маневр Лазара и встала напротив него. — Должна, должна, должна, обязана, положено. Сколько еще разных вариаций моих внезапных обязанностей я услышу? Сколько еще ритуалов вы собираетесь провести, не посвящая меня в подробности. Так положено, Кира, ты не оборотень, тебе нужно подготовиться, — голос звенел от напряжения, — а на самом деле, все разговоры о подготовке — обман. Ты должна ему доверять! Это слова вашей Богини. Но я не собираюсь доверять тем, кто даже не пытается скрыть свой обман.

— Закрой свой рот! — прошипела королева и тоже начала подниматься, в то время как король спокойно сидел за столом и наблюдал за нашим скандалом.

— Или что? — в пылу гнева взглянула на королеву и вздернула брови. — В темницу меня отправите? В тюрьму, подземелья, пыточную? Может быть, смертная казнь? — прищурилась, оглядывая раскрасневшуюся от злости королеву. — Нет? Интересно, почему бы это? — резко выпрямилась и постучала пальцем по подбородку, словно задумалась, — ах, наверное, потому что ваш сын и единственный наследник отправится вслед за мной? Или же вы не посмеете сделать что-либо потому что так же, как и я, связаны по рукам и ногам волей Богов? Я могу хоть навьеру на столе сплясать и вам всем придется с этим смириться. Как и мне с тем, что я оказалась связана с вашим сыном.

— Успокойся и сядь! — властный, подавляющий волю голос Вивьера прогремел в обеденном зале. Теперь было слышно, как шумно и часто дышу я и королева.

— Пожалуй, я сыта на сегодня. И больше не желаю оставаться здесь, — вопреки приказу, проговорила я.

— Нет. Ты сядешь и выслушаешь меня, девочка, — тихо, но очень убедительно произнес король Рен’Оулен.

Кажется, я перегнула палку.

*****

Сжала кулаки, несколько секунд упрямо оставалась на месте. Прямо и открыто смотрела в глаза королю, но куда уж мне до Его Величества. Как бы я не храбрилась, а долго выдерживать его тяжелый взгляд не смогла. Отвернулась, резко выдохнула сквозь сжатые зубы и медленно, словно борясь с самой собой, опустилась в кресло. Вивьер метнул взгляд на своего сына, и Лазару тоже пришлось сесть.

— Храбрость — похвальное качество, — тон короля явно давал понять, что хвалить меня, если и будут, то в самую последнюю очередь. — Храбрые женщины — редкость, оттого они еще ценней, еще прекрасней в глазах мужчин. Но зачастую за храбрость принимают глупость. О вас, Кира, отзывались исключительно, как об умной и храброй девушке. И у меня к вам только один вопрос: вы не понимаете последствий своих действий, или же вы прекрасно их осознаете и готовы взять на себя ответственность за эти последствия?

Его взгляд цепкий и проницательный заставил дрогнуть, но только мысленно. Тон, не сулящий ничего хорошего, не ввел в смятение, не поселил в душе трусость, а заставил собраться, сосредоточиться.

Осознавала ли я последствия? Отчасти. Трудно представить, на что способен глава чужого королевства закаленный дворцовыми интригами, имеющий многолетний опыт управления и решения сложнейших вопросов. У меня такого опыта не было, но я не собиралась отступать. Отступить сейчас, значит, позволить им в дальнейшем продолжить такую же тактику поведения, при которой я окажусь за границами того круга лиц, которое посвящают в планы. Меня такое положение вещей не устраивало.

— Вне зависимости от моей готовности, — старалась держаться спокойно и говорить уверенно, — ответственность на меня возложили извне, не справившись о моем согласии на это. Но вы, Ваше Величество, вместе со своим сыном самовольно решили переложить ответственность за происходящее на свои плечи. И все последствия, которые могут наступить в результате ваших, не побоюсь такой оценки, необдуманных действий в отношении меня, лежат исключительно на ваших же плечах. Вместо того чтобы избежать моей эмоциональной реакции, а возможно и неблагоприятного развития событий, вы предпочли пойти другим путем. В случаях, когда вы могли поставить меня в известность обо всех мероприятиях, которые меня ожидают, и которые, прошу заметить, я не могу избежать из-за божественного вмешательства, вы умолчали. Именно вы решили не посвящать меня в детали, и ситуация, которая сложилась на данный момент, целиком и полностью ваша заслуга. Или вина, если позволите. Понимаю ли я последствия своего поведения? — обвела всех Рен’Оуленов пристальным взглядом. — Полностью осознаю, потому что есть лишь два варианта: изменившийся, насколько я понимаю, процветающий мир, в целом, и мир без войн между нашими королевствами, в частности, либо же полное уничтожение.

— Браво, — король поднял руки и трижды громко хлопнул в ладони. — Ваши учителя могут гордиться вами. Я рад, что вы не разочаровали, но вы упускаете небольшую, но очень важную деталь, — вкрадчивый голос короля оказался еще более пугающим, чем его властный оклик. В нем таилась какая-то угроза. Или же я была слишком впечатлительна. — Ваши рассуждения верны, но вы в силу своего юного возраста недальновидны. Сегодня, завтра и в ближайшее время, пока мы все исполняем волю Богов, вы, конечно, можете и навьеру сплясать на этом столе, не опасаясь серьезных мгновенных последствий. Но вы, милая леди, забываете о том, что после того, как вы отыграете свою роль перед Богами, вы останетесь жить в этом королевстве и в этом обществе. И только от вас зависит, как общество будет принимать вас. В частности, от вас зависит то, получите ли вы в моем лице поддержку и одобрение. А это может серьезно повлиять на ваши отношения со всем королевством.

— Вопрос лишь в том, будет ли то общество и королевство существовать, — мягко улыбнулась королю. — И стоит помнить о том, что ваш сын связан со мной. Вряд ли вы, как любящий отец, имеющий повышенное чувство собственности и заботы о своем ближнем, будете препятствовать сыну и усложнять ему жизнь, пусть и косвенно. Через меня.

— И вам не стоит забывать о том, что уничтожение мира предполагает исчезновение не только оборотней, но и инкубов. Ваш дом, ваши родные и близкие также пострадают.

— Только из-за них я все еще здесь, — отрезала я. — А ваши действия не способствуют сохранению мира хотя бы между нами. Смею предположить, что именно ваши действия послужат толчком к разжиганию войны между нашими королевствами. Однажды оборотни и инкубы чуть не разрушили весь мир. И если вы не пересмотрите свое отношение ко мне, то, могу предположить, что история повторится. Я доверюсь в последний раз. И если в этот раз в ответ получу недомолвки и обман, то в следующий раз не сдвинусь с места до тех пор, пока ваш сын не убедит меня в своей откровенности. А иначе, пусть весь мир летит к Карониусу.

— Отец, — вступил в наш разговор Лазар, не позволив королю ответить мне, — Богиня была недовольна нами. Кира права, нам придется пойти ей на уступки. Абсолютного доверия требовала сама Ассирия.

Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. С трудом удалось удержать рот закрытым. Округлила глаза и взглянула на Лазара. Он сделал вид, что не заметил моего удивления.

*****

— Лазар, — король немного склонил голову и взглянул на сына исподлобья. На секунду показалось, что на Лазара смотрит не человек, а волк. Словно животная сущность проступила сквозь человеческую. — Это большой риск.

Казалось, воздух вот-вот начнет трещать от напряжения. Слова Вивьера словно имели реальный вес, который опускался на наши плечи тяжелым грузом. Я вдруг подумала о том, что если бы стояла, то непременно почувствовала дрожь в коленях, несмотря на то, что была другой расы. Животное короля подавляло своей силой. Даже королева, которая все это время сидела с гордо поднятой головой и безукоризненной осанкой, сгорбилась и опустила взгляд. Я взглянула на Лазара, который смотрел на отца. Свободно, спокойно, без тени борьбы, злости и даже повиновения. Он, словно не чувствовал витающего в воздухе напряжения и давящего влияния отца. Посмотрел на меня. Медленно обвел взглядом, и, судя по тому, как пошевелились его желваки, сжал зубы. Словно нехотя, перевел взгляд на отца. Его глаза сверкнули в ярком освещении зала.