Энакин понимал, что рискует. Как всегда бывало в такие моменты, его сознание в этот миг словно раздваивалось. Одна его половина убеждала, что он должен поступать именно так, а другая будто наблюдала за происходящим со стороны, одновременно и очарованная, и повергнутая в ужас. Его тело, казалось, обладало своей собственной сверхспособностью, независимой от высшей мозговой деятельности. Он инстинктивно чувствовал местонахождение каждого дроида и каждого солдата-клона. Он легко находил взглядом клинок лазерного меча Кеноби, пульсирующий синеватым светом сквозь дым сражения в самой гуще боевых дроидов. Оглушительный шум — пронзительные вопли, скрежет разрезаемого металла, взрывы такой силы, что, казалось, лопнет грудная клетка, — всего этого он не слышал. Мысли, терзавшие его в этот миг, были сильнее того, что творилось вокруг, сильнее страха и боли. Он просто врезался в шеренги врагов, яростно рубя и полосуя их.

Осколки металла, раскаленные добела, то и дело пролетали перед его лицом. Некоторые из них должны были попасть прямо в него, но под натиском необъятной Силы внезапно изменяли траекторию. Скайуокер то внезапным прыжком обрушивался на неясно видимый в дыму сражения силуэт боевого супердроида и вонзал лазерный меч в его грудь, то, наполненный Силой, мертвой хваткой вцеплялся в боевого дроида, отрывая ему голову.

Энакин все еще мог краем глаза видеть ненавистных тускенцев: тщетно они пытались спастись, укрывшись в гуще падающих дроидов. Солдаты в доспехах стремительно атаковали их, поражая огнем и виброклинками. Он бросился вдогонку за одним из них, но ему невольно помешал Рекс: обрушивая свой DS-15 на хрупкую шею В-1, отчаянно пытавшегося встать, он загородил путь. Молотя дроида правой рукой, левой он тянулся к патронташу, чтобы перезарядить ружье. Практически без паузы он вставил очередную обойму и вновь открыл огонь. Как раз в этот момент к нему повернулся В-2 — возможно, поспешив на помощь к первому, — и был в упор расстрелян очередью из карабина.

Клинок рубил металл без труда, как если бы Скайуокер косил траву. Солдаты-клоны во главе с Рексом были так же, как он, накачаны адреналином, сражались не менее самоотверженно — слишком яростно, чтобы испытывать естественный страх. Особенно выделялся Скорч — этот клон без устали удерживал тяжёлую винтовку одной рукой, второй раскидывая гранаты, которые гроздьями покоились на его поясе. Череда взрывов разметала подходящую к ним коробку боевых дроидов. И все же, в тот момент, наполненные единой Силой, они ощущали себя иначе — свободными от этого охватившего Скайуокера дикого неистовства, этой душившей его ярости.

Энакин стряхнул с себя сомнения. Его не пугала смерть. Минуя Рекса, он бросился в атаку на соседнюю шеренгу дроидов, почти задыхаясь в клубах дыма и стоявшей столбом пыли.

Он жаждал убивать. Почему-то не имело значения, что на этот раз под ударами его лазерного меча падали дроиды. Ему было все равно. Он бросался от одного В-2 к другому, вонзая клинок в корпус каждого. Ему казалось, что он может так продолжать целую вечность, и его не покинет это чувство…

Не ярости. Нет, не ярости. Но… Чем бы это ни было, он должен дать ему выход.

Лишенные возможности маневрировать, дроиды сталкивались друг с другом. Клоны теснили противников, в упор расстреливая их в уязвимые места. Осколки с грохотом сыпались на доспехи солдат.

— Энакин! — пронзительно завопил Оби-Ван. Он крутанул лазерным мечом вокруг головы и одним ударом уложил двух дроидов, разрубив их напополам. — Давай!

Груды металла, запах гари и едкого дыма, воронки от взрывов… Так теперь выглядело поле боя, по которому еще только некоторое время назад маршировали безукоризненные ряды несметной армады. Вакханалия битвы стихла. Скайуокер стоял лицом к лицу с Кеноби, возле обезображенных, поверженных дроидов, во множестве громоздящихся вокруг. На поле боя воцарилась внезапная тишина, от которой у Энакина зазвенело в ушах.

— Ты в порядке? — Кеноби пристально вглядывался в его лицо.

Энакин перевел дыхание.

— Да, учитель.

Он обернулся, чтобы пересчитать раненых.

— Рекс! Необходимо перегруппироваться. Скорч, заложи парочку зарядов…

— С удовольствием, сэр!

Однако, это было лишь затишье перед бурей. «Лязг-лязг-лязг» — снова донеслось издалека. Новая волна дроидов.

— Нам потребуется подкрепление. Срочно, — сказал Энакин.

Кеноби задрал голову, словно ожидая увидеть прибывший по их вызову звездолет:

— Я до сих пор не могу связаться с адмиралом. Должно быть, причина тому — погодные условия.

— В любом случае давай-ка вытащим этих ребят, — устало сказал Рекс.

Кто-то из солдат взывал о помощи. Двое людей уже пробирались к раненому через груды искореженных останков дроидов. Нагромождение обломков — вот все, что видел Энакин вокруг. Однако, и у нас были потери: по меньшей мере, дюжина клонов из Двести Двенадцатого получила ранения.

— Вы слышали, парни: давай вытащим всех ребят! Шевелись, раззявы! — проорал жизнерадостный Скорч, — Вы думаете, это хорошая драка? Хатта-с-два! Это всего лишь беззаботная прогулка по шлюхам и борделям! Все веселье начнётся потом! Шевелитесь, каракатицы беременные! Ваксер, тащи ещё заряды!

Скайуокер хмыкнул, глядя на качающего головой Кеноби, который осуждающе смотрел на бойца. «И где только понабрался таких словечек. Хотя стоп, он же упоминал, что служил в Тринадцатом Легионе. А это… точно, легион Викта. Неужто у него?» Скайуокер не видел в этом ничего предосудительного — он и сам иногда употреблял словечки из арсенала своего детства, прошедшего на Татуине.

Клоны уступали дроидам в численности, но зато они были людьми — подвижными, настойчивыми, целеустремленными. Дроиды были всего лишь машинами. Они пали жертвой собственной негибкости во всех отношениях. Помести их в ограниченное пространство — и они не только не способны уйти с линии огня, но и просто двигаться для них будет проблемой. Для того чтобы сражаться, им нужно много места — так они запрограммированы. Они не могут, как Рекс, использовать приклад бластера в качестве дубинки, или бросить гранату в люк и прыгнуть, как лейтенант Скорч, или самоотверженно сражаться, защищая жизнь собратьев, или даже думать. Они — машины. Всего лишь тупые машины.

Энакин чувствовал себя так, словно трезвел после попойки, хотя и не пил. Сбитый с толку, смущенный этим непонятным чувством, он поспешил отогнать его от себя. Дроиды снова наступали, и нужно было эвакуировать раненых. Вместе с Кеноби и Рексом он бросился помогать выносить с поля боя тех, кто не мог передвигаться самостоятельно.

Лязг-лязг-лязг.

— Погодите, жестянки, — бормотал Скорч, подхватив очередную мину и укладывая её в выбоину мостовой, — Я ещё не оставил вам парочку сюрпризов!

Внезапно металлические звуки маршировки стихли. Скайуокер напряженно вслушивался. Что это? Неужели близкие взрывы повредили его слух? Нет, со слухом было все в порядке. На поле что-то было не то. По какой-то причине наступление дроидов приостановлено. Присмотревшись, он ясно увидел: шеренги металлических истуканов замерли, словно ожидая дальнейших указаний.

— Надеюсь, это не означает, что они готовятся применить дальнобойную артиллерию, — сказал Кеноби. Тыльной стороной перчатки вытер с бороды пыль и машинное масло. — Это будет выше наших сил.

Энакин услышал это еще до того, как почувствовал. Звук был вполне отчетливый, и казался для них музыкой. Все находящиеся на поверхности одновременно посмотрели вверх, и то, что предстало их взору, было еще удивительнее, чем звук. Зрелище было настолько невероятным, что Энакин едва успел заметить, как дроиды вдруг как один повернулись кругом и начали отступать. Но — было уже поздно.

Несколько канонерок заходили на колонны дроидов, поливая их из всех орудий, плюясь бластерными болтами и беспрестанно выпуская ракеты, которые рвались в рядах жестянок, поражая пехоту и танки.

А позади них, на фоне зданий, показался десантный корабль, от которого отделялись канонерки, заходя на посадку в их тылу. Неподалёку от них два транспортных борта высадили два танка АТ-ТЕ, которые тут же открыли огонь. Другие канонерки высаживали клонов. А вот одна из них, сделав крутой вираж над улицей, повернула в сторону площади, на которой располагался штаб джедаев и пункт связи.