Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Поклонение шакти также связано и с почитанием богов. Считается, что у каждого бога есть супруга, и они часто изображаются крепко обнимающими друг друга, что символизирует вечное единство мужского и женского начала в божестве. Женственность часто понимается в индуизме как животворящая сила; трансцендентный мужской аспект бездеятелен, пока не соединится с плодородной женской энергией.

Возвышенное почитание женщины отличает индуизм от многих других религий. Считается, что женщины вносят самый важный вклад в достойную земную жизнь, к которой относятся дхарма (порядок в обществе), супружеское благополучие (женщина рождает сыновей в патриархальном обществе) и эстетика чувственного наслаждения. Женщины – это благоприятные существа, мифологически связываемые с богатством, красотой, блеском и очарованием. В качестве сексуальных партнерш мужчин они способствуют пробуждению одухотворяющей жизненной силы. Никакое церемониальное жертвоприношение не будет полным без участия в нем жены наравне с мужем.

В идеальном браке муж и жена – духовные партнеры. Брак – это средство для духовной дисциплины, служения и продвижения к духовной цели. Считается, что мужчины и женщины взаимно дополняют друг друга, хотя идеал освобождения традиционно предназначался в основном для мужчин.

Традиционно не поощрялось, чтобы женщины искали освобождения посредством собственных духовных практик. Роль женщины обыкновенно связывается с ролью мужа, занимающего позицию ее бога и учителя. В течение многих веков даже считалось желательным, чтобы вдова соглашалась на кремацию заживо вместе со своим умершим мужем ради единства с ним и после смерти.

В ранневедические времена женщины были относительно свободными и почитаемыми членами индийского общества и участвовали наравне с мужчинами в исполнении важных духовных ритуалов. Но вследствие социальных изменений к XIX веку женщины превратились как бы в служанок при семьях своих мужей. Поскольку было принято ожидать, что невеста, вступая в брак, должна принести в семью жениха большое приданое, наличие дочерей оказывалось таким экономическим бременем, что весьма часто младенцев женского пола сознательно убивали либо во чреве, либо после их рождения. Еще и теперь случается, что женщин бьют, а то и убивают в семье мужа, после того как она отдала новой родне свое приданое. Тем не менее многие женщины в современной Индии получают хорошее образование и достигают высокого положения в политике.

Шиваиты

Шива – это личностная, многогранная манифестация лишенного атрибутов высшего божества. В более старых системах он выступает как один из трех главных аспектов божества: Брахма – Творец, Вишну – Хранитель, Шива – Разрушитель. Шиваиты, тем не менее, почитают его как тотальную полноту с многими аспектами. Как объясняет Свами Шивашива Палани, шиваит и издатель журнала Индуизм сегодня: «Шива неявен; он – творец, хранитель, разрушитель, личный Господь, друг, изначальная Душа»; он – «лежащая в основе всего и всепроникающая энергия, более или менее безличные любовь и свет, которые пронизывают все вещи»[116]. Шива часто изображается танцующим над трупом убитого им демона, как примиритель тьмы и света, добра и зла, сотворения и разрушения, покоя и деятельности в вечном танце жизни.

Шива также и бог йоги, поскольку он символизирует аскетизм. Его часто изображают погруженным в суровую медитацию на горе Кайлас, одетым только в тигровую шкуру и со змеей вокруг шеи. Последняя указывает на его победу на своим «Я». В одной впечатляющей истории именно Шива проглатывает яд, грозящий всему миру тьмой, и нейтрализует его силой медитации.

У Шивы имеются разнообразные шакти, или женские половины, в частности – Дурга. Часто он фигурирует со своей верной супругой Парвати. Из их союза свободно течет космическая энергия, питающая и освобождающая вселенную. Тем не менее мистически они рассматриваются как вечно целомудренные. Шива и его шакти суть также выражения двух аспектов единого существа. Некоторые скульпторы изображают Шиву как андрогина – как с мужскими, так и с женскими признаками. Тантрическая вера включает в себя идеал равновесия в человеке мужских и женских качеств, полагая, что оно ведет к просветлению, блаженству и заодно – к мирскому успеху. Это единство мужского и женского часто выражается абстрактно – как лингам внутри йони, символизирующей женское влагалище.

Лингамы, используемые в поклонении Шиве, имеют либо природную, либо рукотворную цилиндрическую форму, с древних времен чтимую в Индии (а также, видимо, и в других культурах, например – на далеких от Индии Гавайях). Лингамы природной формы – такие как камни, отполированные речными потоками, – ценятся выше всего, особенно редкие природные хрустальные лингамы, считающиеся особенно ценными. Десятки тысяч верующих ежегодно предпринимают опасные паломничества к некоторым высокогорным пещерам, дабы почтить огромные природные лингамы изо льда. Хотя лингам иногда напоминает фаллос в состоянии эрекции, большинство поклонников Шивы фокусируют свое внимание на его символическом значении, отвлеченном и асексуальном. Они понимают лингам как почти аморфный, «бесформенный» символ непроявленной, трансцендентной природы Шивы – той, что пребывает вне времени, пространства, причинности и формы, – тогда как йони представляет проявленный аспект природы Шивы.

Шиваизм охватывает традиции, которые развивались вне основанного на Ведах брахманизма. К ним относятся такие секты, как секта лингаятов, которые носят каменные лингамы в памятование о Шиве как Едином Неделимом Существе. В XX веке их древние способы поклонения Шиве были сильно реформированы, лингаяты отказались от деления на касты, от власти браминов, от мнения, будто менструация оскверняет женщин. Они практикуют строгое вегетарианство и признают равенство мужчины и женщины.

Другая ветвь представлена шестьюдесятью тремя великими шиваитскими святыми из Тамилнада в Южной Индии, которые начиная с VII века проявляли великую любовь к Шиве. Они воспринимали его как светоносное существо, присутствующее повсюду в тонкой форме, но зримое лишь для любящих его. Для достижения этой любви знание писаний и аскетические практики бесполезны. Тут требуется лишь непосредственная личная преданность. Тамильский святой Аппар пел:

К чему распевать Веды, внимать мудрости шастр? (…)

Освобождение дастся лишь тем,

В чьих сердцах никогда не умирает памятование об их Господе[117].

Сын Шивы Ганеш, божество с головой слона, охраняет порог пространства и времени, и поэтому его призывают, чтобы он благословил всякое новое начинание. Ганеш был в центре экстраординарного события, случившегося во многих храмах в Индии и в индуистских храмах в других частях света. 21 сентября 1995 года статуи Ганеша начали пить молоко из ложек, чашек и даже ведер, предложенных Ганешу верующими. Ученые предположили, что это либо результат массовой истерии, либо капиллярное действие в камне, однако феномен длился всего день.

Вишнуиты

В противоположность Шакти и Шиве Вишну почитается как нежное, милосердное божество. В одном мифе некий мудрец был послан к богам, чтобы, испытав нравы каждого, решить, кто из них является величайшим. Двух первых, Брахму и Шиву, мудрец оскорбил, и в отместку ему крепко ответили. Когда он нашел Вишну, этот бог спал. Зная о добродушии Вишну, мудрец принялся его оскорблять и будить его пинками. Вместо того чтобы рассердиться, Вишну нежно помассировал ступню мудреца, заботясь о том, чтобы не повредить ему. Мудрец воскликнул: «Этот бог – самый могущественный, так как он побеждает всех добротой и щедростью!»

Вишну почитался с ведических времен, и в конце концов его стали воспринимать как личностное воплощение Высшего. Согласно идеям, сложившимся в IV веке н. э., Вишну много раз воплощался на Земле, иногда – в облике животного. Многие божества были вовлечены в эту сложную историю, в которой они истолковывались как воплощения Вишну. Среди его воплощений особенно любимы Рама, протагонист Рамаяны, и Кришна. Но многие люди по-прежнему почитают Кришну, не связывая его с Вишну.

вернуться

116

Swami Sivasiva Palani, личная беседа, 26 октября 1989 года.

вернуться

117

Appar, цит. в: R.de Smet and J.Neuner, eds., Religious Hinduism, fourth edition, Bangalore, India: St. Paul’s Society, 1996, p. 321

34
{"b":"634250","o":1}