Биология также выдвигает целый ряд функциональных причин существования религии. Джон Баукер (Bowker), автор книги «Бог – это вирус?» (Is God a Virus?), уверяет, что религии – это организованные системы, служащие естественной биологической цели – объединению людей для обеспечения их выживания. Для Баукера религия – явление универсальное, ибо защищает систему передачи генов и воспитания детей. Он предполагает, что поскольку она обладает ценностью как средство выживания, потенциал религиозности, возможно, является врожденным на генетическом уровне и коренится в человеческом мозге. Однако столь механистические аргументы были подвергнуты критике за то, что они не вполне научны, ибо не объясняют целый ряд таких неотъемлемых черт религии, как поощрение целибата[4] или самопожертвования, что явно не отвечает задаче репродуктивной функции.
Профессиональные медики выявили еще один способ объяснения пользы религии. Вера весьма полезна для нашего здоровья. Исследования, проведенные Центром изучения религии/духовности и здоровья Университета Дьюка, обнаружили, что те, кто посещает службы в храме или достаточно часто читает Священные Писания, живут значительно дольше, менее подвержены депрессиям, реже страдают от гипертонии и курят на девяносто процентов реже. Многие другие исследования показали, что верующие пациенты значительно быстрее восстанавливаются после болезни и операций.
Проводилось немало медицинских исследований исцеляющей силы молитвы, но результаты здесь неоднозначны. Впрочем, доказано, что медитация очень существенно снижает риск психического стресса и помогает вырабатывать позитивные эмоции даже перед лицом очень серьезных трудностей. Цитируя результаты лабораторных проверок психического самоконтроля у буддистов, практикующих медитацию в «полном сознании», четырнадцатый Далай-Лама подчеркивает, что
на протяжении тысячелетий многие практики осуществляли то, что мы сегодня можем назвать «экспериментами» в области преодоления тенденций к формированию деструктивных эмоций. Мир сегодня нуждается в гражданах и лидерах, которые способны работать в направлении достижения стабильности и вступления в диалог с «противником» – независимо от того, какого рода агрессию или оскорбления им пришлось претерпеть. Если человечество хочет выжить, обретение счастья и внутренней уравновешенности жизненно необходимо. Мы правильно поступим, если вспомним, что на этом внутреннем фронте также ведется война против ненависти и террора.[5]
С точки зрения индивидуальной психологии существует множество объяснений полезности религии. Знаменитый психоаналитик ХХ века Эрих Фромм (1900–1980) пришел к выводу, что человеку необходима некая стабильная шкала ценностей и что религия успешно выполняет эту функцию. Как говорит Мата Амританандамайи, современный индийский духовный учитель,
вера в Бога дает человеку интеллектуальную силу, необходимую для того, чтобы противостоять проблемам жизни. Вера в существование Бога придает людям чувство безопасности и защищенности от всех злых влияний мира сего. Иметь веру в существование Высшей Силы и жить согласно этой вере – и есть религия. Когда мы становимся религиозными, наш моральный уровень повышается, что, в свою очередь, помогает нам воздерживаться от злобных влияний. Мы более не хотим пить спиртное, не хотим курить, мы прекращаем тратить собственную энергию на бесполезные разговоры и болтовню… Мы также вырабатываем в себе такие качества, как любовь, сострадание, терпение, нравственная уравновешенность, и другие позитивные установки. Это поможет нам любить и в равной мере служить друг другу… Где вера, там гармония, единство и любовь. Неверующий всегда и во всем сомневается… Он не может пребывать в мире: он не ведает покоя… Основы всей его жизни нестабильны, неустойчивы в связи с отсутствием веры в правоту высшего принципа.[6]
Для многих желание материальных успехов служит как бы временным смыслом бытия, придающим жизни цель. Но как только они достигнуты, могут оказаться абсолютно пустыми. И тогда возникает тоска по чему-то более стабильному и имеющему более глубокий смысл. Будда говорит:
Взгляни!
Мир – это царская колесница, сверкающая краской[7].
Ничуть не лучше.
Глупцы поддаются на обман, но мудрец понимает это лучше.[8]
Религии предлагают идеалы, которые способны радикально преобразить людей. Махатма Ганди (1869–1948) в детстве был крайне стеснительным и пугливым ребенком. Его превращение в одну из выдающихся политических фигур ХХ века произошло после того, как он стал предаваться уединенной медитации над текстом одного из величайших памятников индуизма – «Бхагавад-гитой», в частности, над ее второй главой, которая, как говорил впоследствии сам Ганди, «начертана на скрижали моего сердца».[9] В ней, в частности, говорится:
Навек свободен тот, кто вырвался
Из клетки «Я» и «мое»,
Чтоб воссоединиться с Господом Любви.
Вот состоянье высшее. Сумей его достичь
И перейдешь к бессмертию от смерти.
[10]Для того чтобы справиться со своими личными проблемами, людям нужна внутренняя сила. Страдающие тяжкими физическими недугами, подвергающиеся лишениям, террору или пребывающие в скорби, обращаются за помощью к божественному началу. Агнесс Коллард, женщина-христианка, писала, что надвигающаяся смерть после четырех лет страданий (она болела раком) сделала ее гораздо ближе к Богу:
Я не знаю, что или кто Он [Бог], но часто я почти уверена, что Он есть. Я ощущаю Его присутствие, чувствую, что Он близок ко мне даже в самые ужасные, мучительные мгновения. И я чувствую любовь. Иногда я словно окутана любовью, как кокон.[11]
Вместо того чтобы искать помощи извне, альтернативный подход поощряет идею изменения образа мыслей.[12] Согласно некоторым религиям Востока идея, что все мы – разные, автономные личности – это иллюзия; то, что мы считаем «своим» сознанием и «нашим» телом, есть на самом деле постоянный поток. Таким образом, решение проблем заключается в приятии скоротечного изменения и отказа от ценности «малого я» в пользу вечного «я». Древнеиндийские мудрецы называют это так: «Это Вечное существо, бытие которого невозможно доказать… свободно от страсти, вне пространства, нерождено, велико, постоянно… создатель, творец всего».[13]
Мы можем обращаться к религиям в поисках понимания и ответов на многие вопросы, касающиеся нашей жизни. Кто мы такие? Зачем оказались в этом мире? Почему мы страдаем? Почему существует зло? Есть ли кто-нибудь, кто слышит нас? Нам крайне трудно согласиться со здравым выводом, что эта жизнь – единственное, что реально существует. Мы рождаемся, боремся за существование, отстаивая свое право на жизнь, стареем и умираем. И если верить, что ничего другого, кроме этого, нет, страх смерти может затмить всю радость жизни и сделать человеческое существование поистине невыносимым. Противостояние вопросу о смертности – основа духовной жизни, ибо, как заметил христианский монах брат Давид Штейндль-Раст, когда встречаются монахи, представляющие различные духовные традиции, через каких-нибудь пять минут они уже ведут разговор о смерти.
Оказывается, что по всему миру человек [sic] всегда стремился найти нечто, пребывающее за гранью его собственной смерти, за гранью его собственных проблем, нечто, что сохраняется истинным и независимым от времени. Он назвал это Богом; человек всегда давал ему множество имен, и большинство из нас верит в нечто подобное, даже не имея опыта личного переживания его.
