Туземцы и аборигены также порой становятся жертвами разрушительных проектов по переустройству. Так, в Зимбабве многие тысячи представителей архаической и самодостаточной культуры вадума были переселены с родных мест, так как их исконные земли были залиты водой при создании огромного искусственного озера для ирригации земель, лежащих в сотнях километрах от него. Джеймсон Кураша из Университета Зимбабве так описывает влияние этой акции на племя вадума:

В Малайзии коренная народность оранг-асли, а также антропологи, социологи и вообще специалисты, знакомые с ситуацией, сознают, что правительство Малайзии сознательно и неуклонно вытесняет людей с их исконных земель с тем, чтобы правительственные структуры могли сами распоряжаться богатыми древесиной землями.

* * * * *

Религия на практике. Оранг-Асли из Малайзии: утраченные традиции

На полуострове Малайзия около 147412 жителей племени, известного как оранг-асли («первоначальные люди»), до сих пор придерживаются некоторых традиционных обрядов. Среди них есть этническая группа, известная под названием якуны, обитатели которой некогда жили в обширном болотистом лесу, на торфяниках. Согласно традиционному укладу якуны жили охотой и собирательством, а также возделыванием овощей на небольших клочках земли. Они жили очень скромно, проявляя уважение к лесу, лесным зверями и невидимым духам, пребывающим вокруг. Но сегодня большая часть болотистого леса осушена, вырублена и превращена в плантации масличных пальм или каучуконосов. Разрушение экосистемы губчатых торфяников леса привело к частым разливам и наводнениям на исконных землях племени вдоль реки Бебар, настолько сильным, что департамент по делам оранг-асли решил переселить их на более высокое место возле Кампунг Симпай. Дети племени были высланы в отдаленные школы-интернаты и учились вместе с детьми малайцев. Они попали в поле воздействия массовой поп-культуры и сделались любителями телевидения, сотовых телефонов и западного фасона одежды. Оранг-асли остаются одним из беднейших народов в рамках исламского большинства Малайзии.

В прошлом жизнь яукнов определялась целым набором всевозможных табу. Так, например, они не имели права срубать незнакомые деревья или кричать в лесу, иначе дух дерева мог наказать их или наслать на них проклятие. Ни в коем случае нельзя было убивать или причинять вред животному, обладающему качествами бади (священного духа или духов умерших), иначе эти духи отомстили бы обидчику точно таким же образом, как было ранено или убито животное.

Несмотря на эти и другие табу, людей племени по традиции учили жить уважительно, проявляя особую осторожность в отношении духов, окружающих людей. Поэтому люди племени вели себя почтительно всюду, будь то в лесу, на реке или дома. Абу Бин Ле, энергичный пятидесятитрехлетний человек, помогающий осуществлению Проекта садового наследия, финансируемого Европейской комиссией и Программой развития ООН, и составлению описи и сохранению туземных лекарственных растений, а также разумного использования лесных ресурсов, констатирует утрату уважительности у молодого поколения:

Дети нашего времени не верят [в грозные последствия нарушения табу], поскольку ничего такого при их жизни не случалось. Леса, окружавшие нашу деревню, исчезли, так что никаких духов здесь не осталось. Возможно, здесь и наберется несколько духов, но – далеко не так много, как в старые дни. Если говорить о тех временах, у нас были леса – огромные леса. В лесах обитало множество духов. Сегодня же эти леса исчезли, и никто не знает, что нам предстоит в будущем. В старину, когда духов было много, мы не решались нарушать табу.

Семнадцатилетний Хабиб не чувствует никакой связи с духами лесов. Он говорит:

Это нас не касается. К тому же лесов осталось совсем мало, только бесчисленные акры плантаций масличных пальм. Я помню: когда я был ребенком, леса сплошь окружали наши дома.

Несмотря на утрату многих традиционных табу, некоторые меры предосторожности сохранились до сих пор, например запрещение детям шуметь и вести себя бесконтрольно. Дети сдержанны в поведении, поскольку многие малыши помнят или слышали о страшной буре, вызванной нарушением одного из табу – не шуметь. Двадцатичетырехлетняя Энн, правнучка бывшего бомоха (шамана), была в лесу, когда началась буря:

Пиран, который тогда был еще совсем мальчишкой, играл с лягушкой, но тут его дядя отобрал у него лягушку и выпустил ее. Пиран принялся плакать, и его было невозможно унять. И тут внезапно, прямо-таки с ясного неба, грянул гром. Мать Пирана поспешно схватила его и побежала в сторону дома, но у нее за спиной полыхнула молния. Они наткнулись на дом местного шамана, который мигом совершил джампи [установил контакт с духами]. И дождь тотчас прекратился, а небо вновь стало ясным и солнечным.

Санисах Деп, тридцатидевятилетняя внучка покойного деревенского бомоха, тоже была там:

Я была страшно напугана увиденным. Это было похоже на бурю, но это была не обычная буря, к которой мы привыкли. Когда она [мать Пирана] бежала, казалось, группа темных облаков нависает над ней, преследуя ее. Дядя вырвал у нее ребенка, так уж получилось. И теперь, когда ребенок капризничает, мы стараемся мигом успокоить его.

В старые времена бывали бомохи, которые умели исцелять людей, знали, как общаться с духами и проводить необходимые ритуалы. Санисах жила по соседству со своим дедом, деревенским бомохом, и была уверена, что его кончина в 1997 году была результатом того, что он не смог совершить необходимые обряды, чтобы умилостивить духов:

Дедушка был уже стариком. Ему перевалило за восемьдесят. Но, несмотря на это, он был очень силен и гибок. Он был старостой деревни и шаманом, и многие люди уважали его и приходили к нему за советом и помощью. Тогда, в начале 1997 года, лес вокруг наших домов вырубили, осуществляя второй этап плана устройства пальмовой плантации. Он был крайне недоволен решением деревенского комитета расчистить лес позади его хижины и просил их оставить ему хоть небольшой клочок леса, поскольку там он должен был совершать ритуал бела кампунг, обеспечивающий благополучие его семейства и всей деревни в целом. Он предостерегал их, что если они не оставят ему места, чтобы совершать ритуал бела кампунг, духи будут разгневаны, и впоследствии в деревне начнутся беды. Но никто не стал его слушать; лес был вырублен, и на его месте высажены масличные пальмы.

Спустя два или три месяца после этого дедушка был еще крепким и бодрым и созвал всех своих внуков и правнуков на небольшую вечеринку у себя дома. Когда все собрались, дедушка внезапно испустил громкий крик; он пояснил, что у него ужасно болит голова. Я бросилась за помощью. Когда я вернулась, я увидела его лежащим на полу своего дома. Лицо у него было перекошено гримасой. Не в силах говорить, он жестом приказал нам отыскать его шаманские принадлежности, чтобы он мог совершить джампи. Мы не знали, где он хранил их, поскольку он никогда не говорил нам об этом. Не в силах помочь ему, мы бегом понесли его в ближайший госпиталь, находившийся примерно в 40 км от нас. Но по дороге дедушка умер. Врачи сказали нам, что у него повреждены почки. Я же была не вполне уверена в этом, поскольку дедушка был очень бодр и крепок. Все произошло очень быстро, вскоре после того, как он не сумел совершить ритуал бела кампунг в должное время.