— Доброй ночи, — отозвалась я, глядя, как она идёт в свою комнату.

Дверь её спальни открылась и закрылась, и я осталась стоять в коридоре одна, ожидая, что услышу звук дыхания дома, почувствую, как его глаза взирают на меня, как бывало в «Джунипер». Но меня окружали лишь едва уловимый запах освежителей воздуха с запахом яблока и корицы, а также сияние, исходящее от рождественской ели.

Закрыв за собой дверь спальни, я распаковала свои вещи, одну за другой. На дне последней сумки лежала моя музыкальная шкатулка. Она казалась старой и пыльной, когда я поставила потрёпанный розово-белый кубик на сверкающий комод моей новой комнаты. Все мои вещи, и я в том числе, казались потрёпанными внутри уютного дома Мэйсонов. Раздевшись, я приняла душ, стараясь отскрести со своей кожи мрачные тайны «Джунипер». В голове возникли мысли о мамочке, одинокой и испуганной. Беспокойство за Эллиота плотно обосновалось в груди. Полгода назад всё, что меня волновало, — это моя преданность мамочке и «Джунипер». Как всё могло так быстро и кардинально перемениться?

Вода лилась на моё лицо, смывая пену с волос и с моей кожи, собираясь у моих ног. Ванна была идеально белой, швы в местах стыков стеклопластика и плитки не имели следов плесени. Окна не продувались бушующим снаружи холодным ветром. Я посмотрела на душевую насадку, заметив, что водные струи били из неё равномерно, а на металлической части отсутствовали известковые отложения.

Мамочка и остальные по-прежнему находились в плену «Джунипер», погрузившись в собственное отчаяние и беспросветный мрак, пока я принимала душ в тёплом, чистом доме, пахнущем, как яблочный пирог.

Надев свежую пижаму, которая всё ещё отдавала затхлым запахом «Джунипер», я подошла к музыкальной шкатулке, которую прихватила перед тем, как органы опеки прибыли мне на выручку. Крышка скрипнула, когда я её открыла, и балерина покачнулась, стоило мне коснуться её тёмных волос, собранных в крошечный пучок. Раздалось пару протяжных нот, и я вспомнила те времена, когда мне на выручку приходил отец. Я гадала, расстроило бы его моё решение или нет. Мысленно я слышала его твёрдый, но любящий голос, убеждающий меня в том, что бросать кого-то очень больно, но то, что я сделала, было правильно. Очень сложно было в это поверить. Отец ни за что бы не бросил мамочку, несмотря на все её нервные срывы и приступы.

Алтея, Поппи, Уиллоу… даже Дьюк, наверное, старались помочь мамочке справиться с депрессией. Они останутся. Изгои, бродяги и отвергнутые люди — все они готовы были идти на жертвы, чтобы помочь мамочке, куда больше, чем я.

Закрыв музыкальную шкатулку, я оборвала мелодию на середине.

— Теперь я сама постоялец, — прошептала я.

Раздался тихий стук в дверь, а затем я услышала приглушённый голос миссис Мэйсон:

— Кэтрин? Ты не спишь?

— Нет.

Я открыла дверь. Миссис Мэйсон стояла в коридоре в халате и босая, трясясь от холода, держа в руках фонарик. Её кожа поблёскивала, а с волос текла вода после душа.

— Я слышала какой-то шум за своим окном. Пойду на улицу посмотрю.

— Хотите, я пойду с вами?

Она помотала головой, но в её глазах был виден страх.

— Нет, оставайся в своей комнате.

— Я пойду с вами, — сказала я, закрыв дверь своей спальни.

Мы надели куртки и обулись, а затем вышли на крыльцо.

— Может, разделимся? Я обойду дом слева, а вы — справа?

— Нет, — быстро возразила она. — Ни в коем случае. Ты останешься со мной.

Мы спустились с крыльца и миссис Мэйсон осветила нам путь фонариком. Пожухлая трава хрустела под нашими ботинками, ветер трепал её мокрые волосы.

Она подняла руку, показывая мне остановиться.

— Эй! — крикнула она дрожащим голосом. — Кто здесь?

Я обернулась. В окнах соседних домов не горели огни. Улица тонула во мраке.

Откуда-то из-за дома раздался шум, заставив миссис Мэйсон дёрнуться. Она приложила палец к губам, свет фонарика отбрасывал тени на её лицо.

— Голоса, — прошептала она так тихо, что только я могла её услышать.

Я замерла, прислушиваясь к тихим испуганным голосам, и притянула миссис Мэйсон поближе к себе.

— Нам лучше вернуться обратно в дом.

Скрипнула пружина задних ворот участка, а затем калитка резко захлопнулась. Миссис Мэйсон освободилась из моей хватки и обвела задний двор лучом фонарика, направив его на ворота. Калитка всё ещё качалась туда-сюда из-за того, что кто-то с силой захлопнул её, не закрыв на замок.

— Бекка! — крикнула я, когда она бросилась через двор. Она выскочила за ворота, и я лишь диву давалась, как быстро она могла бегать в своих громоздких ботинках. — Бекка! — завопила я, кинувшись за ней в темноту.

Когда я наконец добежала до ворот, она уже вернулась, пройдя сквозь них и закрыв за собой калитку.

— Вы кого-нибудь видели? — спросила я. Она помотала головой. — Это было глупо, — проворчала я.

— Прости. Я не хотела тебя напугать.

— Девушка пропала без вести и вы, услышав шум на заднем дворе вашего дома, тут же бросаетесь туда в одиночку. А если бы вас похитили? Если бы вам причинили вред? Что бы я тогда делала?

— Ты права, — она покачала головой. — Прости меня. Я среагировала, не подумав.

Она резко замолчала, скользнув лучом фонарика по кустарнику, растущему возле дома. Куст был примят.

— Идёмте внутрь, — сказала я, дёргая её за куртку. — Я хочу вернуться в дом.

Миссис Мэйсон кивнула, ведя меня за собой. Поднявшись на крыльцо, мы зашли в дом и она закрыла дверь на замок. Кнопки на белом квадратном дисплее издавали звуковые сигналы, пока она набирала код, чтобы включить сигнализацию.

— Я вызову полицию на всякий случай. Ступай в кровать, а я лягу позже.

— Бекка… — начала было я.

— Ступай в кровать. Всё будет хорошо, обещаю.

— Может, это просто соседские дети, — предположила я.

— Возможно. Спокойной ночи.

Миссис Мэйсон взяла в руки телефон и я оставила её одну.

Даже когда дом был переполнен страхом миссис Мэйсон, он всё равно был уютным и не таким зловещим, как «Джунипер». Закрыв дверь в свою комнату, я забралась на кровать, натянув покрывало до самых ушей. Миссис Мэйсон старалась говорить тише, но я всё равно слышала, как она разговаривала с полицией по телефону.

Они явятся сюда и будут задавать вопросы. Они узнают, что здесь были Эллиот и мистер Мэйсон, и я беспокоилась, не падут ли подозрения вновь на Эллиота.

Когда мои глаза стали слипаться, я вспомнила голоса, которые слышала на заднем дворе — такие знакомые и звучащие совсем рядом. Я слышала их раньше, недалеко от дверей моей спальни, расположенной в «Джунипер». Коварные голоса, обсуждающие стратегию, работающие совместно то над внедрением одного плана, то над разработкой другого. Постояльцы были словно птицы, летящие в одном направлении, маневрирующие, идущие на посадку и пугающие. Они были единым целым, трудясь над общей целью. Теперь они затаились снаружи, терпеливо ожидая, как они обычно делали в «Джунипер». Я никогда не обрету свободу. Мамочка ни за что меня не отпустит.

Кэтрин

— Кэтрин? — раздался голос миссис Мэйсон из-за двери, сопровождаемый тихим стуком.

Я села в кровати, растерянно потирая глаза.

— Ммм… да?

— Сегодня первый день рождественских каникул, так что я сделала вафли.

— Вафли? — переспросила я, вдыхая ароматы муки, дрожжей и тёплого кленового сиропа, разбавленные запахами новой краски и ковролина вперемешку с застарелым запахом моей одежды, висящей в гардеробе.

Неуклюже встав с кровати, я открыла дверь, одетая в дырявую белую футболку и серые штаны.

На пороге стояла Бекка. На ней были очки в чёрной оправе, халат цвета морской волны поверх розовой пижамы и пушистые тапочки. Её волосы были собраны в небрежный пучок на макушке, из которого торчали тёмные прядки.

— Вафли, — повторила она с ослепительной улыбкой, держа в руке лопатку. — Идём!