— Я понимаю. Я всё прекрасно понимаю, и я люблю тебя за это. Когда я с тобой, я чувствую себя самой защищенной, самой счастливой на свете. Но что, если… что, если я не могу уехать?

— А если я тебе помогу? — спросил я.

— Как? — спросила она.

Надежда в её голосе была осязаемой, словно мы могли обернуть её вокруг себя, как одеяло. Кэтрин ждала, что я укажу ей выход, но долг перед матерью связывал её по рукам и ногам, и я не был уверен, что смогу с этим справиться. Чувство вины и страх были могущественными зверями, и эти звери годами грызли её изнутри.

— Я могу упаковать твои вещи и загрузить их в мою машину.

Кэтрин отвела взгляд.

— Это место рано или поздно пойдёт ко дну — с тобой или без тебя. Никто не станет винить тебя за то, что ты покинула корабль. Будь твоя мать в здравом уме, она не стала бы тебя винить. Тот, кто действительно тебя любит, желал бы тебе оказаться как можно дальше от этого места, как ты желаешь мне. Спроси себя: когда это место рухнет — а это непременно произойдёт — будет ли твоя жертва стоить того? Чего бы желал для тебя отец?

По щеке Кэтрин скатилась слезинка, и она помотала головой.

— Но я не могу просто оставить её здесь.

— Тогда давай найдём другой способ. Какую-нибудь программу, государственную поддержку, мы можем устроиться на работу и присылать ей деньги. Мы можем кому-нибудь позвонить и обратиться за помощью, но… тебе здесь не место, Кэтрин. Это не твой дом. Постояльцы — не твоя семья.

— Но моя мать — моя семья. Она всё, что у меня есть.

— У тебя есть я, — сказал я. — Ты не одна, и никогда не будешь одна.

— Если я уеду с тобой.

Я взял её за подбородок, нежно приподняв его, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Разве ты до сих пор не поняла? Куда бы ты не отправилась, я пойду за тобой. Но здесь нам оставаться нельзя. Тебе здесь оставаться нельзя, Кэтрин. Ты не хочешь здесь быть, я это знаю.

— Не хочу, — сказала она, покачав головой. По её щеке скатилась ещё одна слезинка. Закрыв глаза, Кэтрин прижала свои губы к моим. Я положил руку ей на затылок, второй рукой обняв её. Кэтрин шмыгнула носом, отстранившись от меня. — Я уже пообещала ей, что останусь.

— Планы изменились.

— Я беспокоюсь о том, что с ней будет, когда я уеду.

— Кэтрин, послушай меня. Она взрослый человек. Ты не несёшь за неё ответственности. Она не может держать тебя здесь в заточении. К тому же, как только ты уедешь, ей придётся обратиться за помощью. Она использует тебя, чтобы сохранить текущее положение. Ей придётся двигаться дальше или…

— Пойти ко дну, — закончила Кэтрин, глядя на дверь.

— Ты не можешь вытащить кого-то из зыбучих песков, если и сама застрянешь, — сказал я.

Кэтрин прижалась щекой к моей груди.

— Ты прав. Я знаю, что ты прав, но… это трудно объяснить. Мысль об отъезде вселяет в меня одновременно такой восторг и такой ужас. Я не знаю, смогу ли помочь ей, когда уеду.

— Но ты уж точно не сможешь помочь ей, находясь здесь.

Кэтрин задумчиво кивнула. Я прижал её к себе покрепче.

— Мы много чего не знаем, но одно могу сказать точно — тебе не придётся всё делать в одиночку.

Кэтрин

Утром в четверг в коридорах старшей школы царила тишина. Ученики приуныли, и поначалу я решила, что всему виной были холод и затянувшие небо тучи. Но надвигалось что-то ещё, помимо холодного ветра. Просто никто этого ещё не осознал.

В дверях возник ассистент учебной части, кудрявый и рыжеволосый. Его алебастровая кожа пестрила веснушками, на плече красовался знак первокурсника. Тень пережитых многолетних школьных издевательств исчезла с его лица. Вместо этого его лицо выражало бескрайнюю тревогу, когда он передал записку учительнице.

— Татум? — позвала мисс Уинстон. — Тебя вызывают в учебную часть.

— А как же тест? — возразила она.

— Собери свои вещи, — сказала мисс Уинстон, глядя на записку в своей руке. — Живо.

Сквозь стеклянную стену я разглядела Анну Сью, шагавшую по коридору в сопровождении другого ассистента учебной части. Анна Сью несла свои учебники с собой. Татум помедлила, уставившись на подругу. Анна Сью встретилась с ней взглядом, проходя мимо. Татум схватила свой рюкзак и кинулась в коридор, окликнув Анну Сью.

Как только они скрылись из виду, раздалось перешёптывание, но затем мы все вернулись к тесту. Обводя варианты ответа, я не могла избавиться от тревоги. В коридорах царили тишина и напряжение. Ученики были измотаны и подсознательно готовы к тому ужасу, что вот-вот поселится в стенах школы.

Прозвенел звонок и сотни подростков заполнили коридоры, останавливаясь у своих шкафчиков, чтобы переложить учебники и тетради за те две минуты, которые были отведены на перемену.

— Ты уже слышала? — спросила запыхавшаяся Мэдисон.

— Ещё нет, но, чую, что-то не так, — ответила я, закрывая дверцу шкафчика.

Рядом с нами появились Эллиот с Сэмом с тем же растерянным видом.

— Говорят, Пресли не пришла сегодня в школу, а всех её клонов вызвали в учебную часть, — сказал Сэм.

— Мэдисон, — позвала миссис Мэйсон, глядя на нас. Она мягко коснулась руки Мэдисон. — Идём со мной.

— Я? Зачем? — удивилась Мэдисон.

— Что происходит? — спросил Сэм.

— Просто идём со мной, Мэдди. Не спорь, — прошептала миссис Мэйсон.

Мэдисон направилась в учебную часть по коридору C в сопровождении миссис Мэйсон. Мы стояли молча, нас окружила толпа. Все спрашивали о чём-то, так что голоса слились в сплошной гвалт.

— Думаете, это из-за машины Мэдди? — спросил Сэм. — Может, их поймали и теперь хотят расспросить Мэдди?

— Ты что, не видел лицо миссис Мэйсон? — спросил Сэм. — Что бы это ни было… всё плохо. — Эллиот опустил руку и переплёл свои пальцы с моими.

Второй и третий уроки прошли тихо. После занятий я ожидала, что Мэдисон будет ждать у моего шкафчика, рассказывая со скоростью света про то, зачем её вызвали в учебную часть. Мы с Эллиотом и Сэмом ждали её у моего шкафчика, но Мэдисон так и не появилась.

— Она всё ещё в учебной части, — сказал Сэм.

И тут я заметила слёзы и печаль, и даже страх на лицах окружающих учеников.

— Какого чёрта происходит? — спросил Эллиот.

Сэм достал мобильный телефон.

— Я отправлю сообщение отцу Мэдди. Он должен знать, что происхо…

Мимо как раз прошёл мистер Сэйлор, странно покосившись на Сэма, прежде чем исчезнуть за углом.

— Он идёт в учебную часть, — заметил Сэм, убирая телефон.

— Я пойду туда, — сказала я.

— Кэтрин, нет, — возразил Сэм, но я не дослушала, закрыв шкафчик и направившись следом за мистером Сэйлором.

Миссис Розальски впала в панику, увидев нас с Эллиотом и Сэма. Встав из-за стола, она выставила руку перед собой.

— Кэтрин, уходи. Эллиот, ты тоже. Сэм, ступай за ними.

— Где Мэдди? — спросила я. — Миссис Мэйсон забрала её два часа назад. Мы только что видели её отца.

— Кэтрин, уходи, — сказала миссис Розальски, накорнив голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Тебя скоро вызовут.

— Мисс Калхун, — позвал меня мужчина, вышедший из кабинета миссис Мэйсон. Вслед за ним из кабинета вышла смертельно напуганная Мэдисон в сопровождении своего отца.

— В чём дело? — спросил Эллиот.

— Я детектив Томпсон, — представился мужчина, пожав Эллиоту руку и окинув нас взглядом своих выпученных голубых глаз.

— Рад знакомству, — ответил Эллиот, кивнув ему и переведя взгляд на Мэдисон. — Ты в порядке?

Мэдисон кивнула. Она казалась такой маленькой рядом со своим отцом.

На детективе Томпсоне был тёмный, видавший виды костюм, его ковбойские сапоги были влажными от дождей, не прекращавшихся всю последнюю неделю. Жёсткие седые усы придавали ему вид ковбоя, а не блюстителя закона.

— Раз уж вы оба здесь, почему бы вам не зайти в кабинет миссис Мэйсон?

Я неуверенно взглянула на Эллиота. Я понятия не имела, что происходит, но Эллиот сохранял невозмутимость. Взяв меня за руку, он повёл нас внутрь. Проходя мимо Мэдисон, я увидела дюжину предупреждений в её немом взгляде. Рука Мэдисон скользнула по нашим с Эллиотом рукам, когда она прошла мимо нас вместе со своим отцом, молча желая нам удачи.