Я встала с матраса и прошла через комнату, медленно повернув дверную ручку, так, чтобы никто не заметил, что я проснулась. Дверь приоткрылась и я прислушалась. Голоса по-прежнему взволнованно спорили, даже дядя Тод и кузина Имоджен. Я шагнула в коридор, босые ноги мёрзли на холодном полу. Чем ближе я подходила к комнате, в которой собрались все постояльцы, тем яснее слышались их голоса.

— И слышать не желаю, — возмущалась Алтея. — Я сказала нет, и точка. Мы не станем так поступать с бедняжкой. Ей и так нелегко пришлось.

— Ты серьёзно? — встрял Дьюк. — А что ты будешь делать, когда она сбежит и это место пойдёт ко всем чертям? Оно уже в этом направлении движется со скоростью сто миль в час. А что будет с нами? Что будет с Поппи?

— Это не её проблема, — возразила Уиллоу.

— А тебе какое дело? — взвился Дьюк. — Ты тут почти не появляешься.

— Сейчас-то я здесь, — ответила Уиллоу. — Я голосую против.

— И я голосую против, — поддержала Алтея. — Мэвис, скажи им.

— Я… я не знаю.

— Не знаешь? — голос Алтеи звучал жёстче, чем когда-либо. — Как это ты не знаешь? Она твоя дочь! Останови это безумие.

— Я… — начала было мамочка.

Дверь открылась и я увидела мамочку в халате, она загораживала мне обзор комнаты.

— Что ты здесь делаешь, Кэтрин? Иди спать. Немедленно.

Она захлопнула дверь у меня перед носом, и тишину по ту сторону двери заполнило перешёптывание. Я сделала шаг назад, а затем вернулась в свою комнату, закрыв за собой дверь. Я уставилась на полоску света под дверью, гадая, почему они обсуждали меня, и что заставило Алтею так активно протестовать. Музыкальная шкатулка издала пару нот, вернув меня к реальности. Я придвинула шкаф к двери, а затем, чувствуя, что этого не достаточно, подвинула ещё и кровать, уперев её в шкаф. Я сидела, уставившись на дверь, пока глаза не стали слипаться, молясь, чтобы солнце поскорее взошло.

Как только я открыла глаза утром, я тут же усомнилась в реальности вчерашнего собрания. Одеваясь и спускаясь вниз, я раздумывала, не приснились ли мне вчерашние события вообще. Беспорядок, устроенный дядей Тодом, исчез. Гостиная, столовая и кухня сияли, а мамочка готовила завтрак. Воздух был заполнен ароматами свежеиспечённого печенья и жареных сосисок. Мелодия, которую напевала мамочка, изредка нарушалась звуками жарящегося на сковородке мяса.

— Доброе утро, — поприветствовала меня мамочка, сливая жир с сосисок.

— Доброе утро, — осторожно ответила я. Мамочка так давно не была похожа на себя прежнюю, в отличном настроении, что я не знала, как реагировать.

— Твой дядя и твоя кузина уехали. Я сказала ему, чтобы какое-то время не возвращался. То, что произошло прошлым вечером, недопустимо.

— И как долго их не будет? — спросила я.

Мамочка повернулась ко мне с раскаянием в глазах.

— Сожалею, что он наговорил тебе все эти вещи. Больше этого не случится, обещаю.

Я села за стол перед тарелкой, которую она поставила для меня.

— А теперь ешь. У меня ещё много дел. Кое-кто из постояльцев спустится к завтраку. Так много дел, а я толком не спала прошлой ночью.

Она вышла из комнаты.

— Детка? — позвала меня Алтея, выходя из кладовой и повязывая фартук на ходу. Она взяла тряпку и принялась оттирать плиту. — Мы разбудили тебя?

— Это ты прибралась за дядей Тодом или мамочка?

— Ну, это не важно. — Она выглянула в окно. — Лучше лопай скорее. Твой мальчик уже здесь.

— Ох, — сказала я, запихивая сосиску в рот и схватив два печенья и куртку, на ходу надевая рюкзак. Эллиот уже стоял на крыльце, когда я открыла дверь.

— Пока, детка! — прокричала мне вслед Алтея.

Эллиот

Одной рукой я придержал дверь для Кэтрин, а другой держал завёрнутый черничный бисквит.

— Завтрак?

— Спасибо, — сказала она, протягивая собственную еду.

У меня вырвался смешок.

— Мы уже думаем одинаково. Так и должно быть.

Кэтрин, покраснев, уселась на пассажирское сиденье. Я закрыл дверцу и рысью метнулся к своему месту. Она молчала, отчего я занервничал.

— Всё в порядке, полагаю?

— Да, просто устала, — ответила она, глядя в окно, пока я выруливал на дорогу.

— Ты не выспалась?

— Выспалась. Наверное.

Я взглянул на её руки, заметив множество красных отметин в форме полумесяца от запястья до локтя.

— Ты точно в порядке?

— Не обращай внимания. Просто нервы, — ответила она, натянув рукава пониже.

— Из-за чего ты так разнервничалась?

— Просто не могла уснуть, — пожала она плечами.

— Я могу как-нибудь помочь? — спросил я в отчаянии.

— Мне просто нужно вздремнуть.

— Спи. Я покатаюсь по округе, — ответил я, коснувшись её колена.

— Я слышала, Анна Сью устраивает Хеллоуин-вечеринку на следующей неделе, — сказала она, зевнув.

— И что?

— Ты пойдёшь?

— А ты?

Глаза Кэтрин расширились. Несмотря на усталость, она не скрывала удивления, словно ожидая, что я скажу, что пошутил.

— Нет. Наряжаться кем-то другим мне неинтересно.

— Даже на один вечер?

Она помотала головой, снова закрыв глаза.

— Нет, особенно если это касается Анны Сью Джентри.

— Тогда нас ждёт поп-корн и марафон ужастиков у меня дома?

— Звучит заманчиво, — улыбнулась она, не открывая глаз.

Плечи Кэтрин обмякли, тело расслабилось и дыхание стало ровным. Я старался ехать медленно, закладывая повороты пошире. Когда мы доехали до выбранной мной грунтовки, Кэтрин придвинулась ближе и обвила мою руку, положив голову мне на плечо. Свободной рукой я перевёл рычаг в положение «паркинг» и выключил зажигание. Мы стояли на обочине дороги, пока она спала. Она едва слышно посапывала, а у меня онемели руки и зад, но я не смел пошевелиться.

Небо несколько раз прояснилось на пару минут, моросил лёгкий дождик. Я играл в телефон, пока заряд батареи не снизился до одного процента, тогда я осторожно подключил телефон к автомобильной зарядке, глядя на спящую рядом со мной девушку. Кэтрин казалась ещё более миниатюрной, чем раньше — более хрупкой, более изящной, но в то же время несгибаемой. Я не встречал ещё таких, как она — возможно, потому, что никогда прежде не любил никого так, как её, и уже не полюблю после. Она была куда важнее для меня, чем думала. Я так долго ждал возможности вернуться к ней, что теперь, когда мы оказались вместе в тихой прохладной машине, всё казалось нереальным. Я коснулся её волос просто для того, чтобы убедиться, что она реальна.

Зазвонил мой телефон и я поспешно снял трубку, пока звонок не разбудил Кэтрин.

— Алло? — прошептал я.

— Эй, — поприветствовал меня отец.

— Да? — сказал я, закатив глаза.

— Я пообещал твоему дяде Джону, что не стану звонить и беспокоить тебя просьбами, но у Кимми возникли проблемы с арендой квартиры, так что нам пришлось переехать к Рику, а его новая подружка не ладит с Кимми. Работу я не нашёл, так что ситуация паршивая. Знаю… у тебя скоро день рождения, а тётя Ли вечно дарит тебе пару сотен долларов. Если бы ты уговорил её дать тебе денег пораньше и одолжил их мне, то клянусь, я всё отдам тебе к Рождеству, даже с процентами.

— Ты просишь у меня деньги, которые мне ещё не подарили на день рождения? — нахмурился я.

— Ты что, не слышал меня? Через неделю-другую мы окажемся на улице.

— Найди работу, пап. У Ким, или как её там, нет работы? — спросил я, сжав зубы.

— Это не твоё дело.

— Если хочешь занять у меня деньги, то моё.

Он помолчал пару секунд.

— Нет, она не работает. Так ты одолжишь мне деньги или нет?

— Я не стану просить у тёти Ли денег для тебя. Она прекрасно заботится обо мне. Я не стану этого делать. Хочешь занять у неё денег, проси её сам.

— Да я пытался. Я и так должен им пять сотен.

— И ты их не вернул, но хочешь одолжить у меня ещё.

Он раздражённо продолжал врать: