— Я оттолкнула его на какое-то время. Как Минку с Оуэном. — Я помолчала. — Мне казалось, так для него будет безопаснее.

Алтея издала смешок.

— Минка и Оуэн? Давненько ты этих двоих не упоминала. Они тебе не подходят.

— А Эллиот, значит, подходит?

— Мне нравится видеть твою улыбку. Когда ты говоришь об этом мальчике, твоё лицо озаряется светом.

— Алтея… Ночью мамочка была снаружи. В одной ночной рубашке. Не знаешь, почему?

Она покачала головой в ответ.

— Твоя мамочка странно себя ведёт в последнее время. Я не вмешиваюсь и наблюдаю со стороны.

Я кивнула, сделав ещё один глоток.

— Так ты общаешься с мамочкой? Она не говорила тебе, почему ведёт себя так… странно?

— Я говорила с ней во время собрания.

— Собрания, посвящённого мне?

Она кивнула.

— Ты же не позволишь никому причинить мне вред, да, Алтея?

— Не глупи.

— Даже мамочке?

Алтея бросила уборку.

— Твоя мамочка ни за что бы не причинила тебе зла. И никому другому бы не позволила. Она неоднократно доказывала это. Не смей проявлять к ней неуважение у меня на глазах. Никогда.

Алтея выскочила из комнаты, словно её вызвали куда-то. Она торопливо взобралась по лестнице и я услышала, как по всему особняку «Джунипер» эхом разнёсся грохот хлопнувшей двери.

Я прикрыла глаза рукой. Я только что оскорбила своего единственного союзника.

Кэтрин

Мэдисон вцепилась в мою руку, ожидая, когда команда «Mudcats» вернётся после тайм-аута. Оставалось всего пару секунд последней четверти игры за чемпионский титул, и наша команда была на отметке в двадцать ярдов. Трибуны были переполнены. Счёт в игре с «Kingfisher Yellowjackets» был ровным — 35–35. Тренер Пекхам что-то старательно объяснял Эллиоту, который сосредоточенно ловил каждое его слово.

Ударив по рукам, они выбежали на поле и толпа радостно завопила.

— Они не станут пробивать гол в ворота^[15] ! — воскликнула миссис Мэйсон, прижав руку ко рту.

— Что это значит? — спросила я.

Мэдисон сжала мою руку, глядя, как Сэм стукнул кулаком по наплечнику Эллиота.

— Это значит, что у них всего четыре секунды, чтобы обыграть противника, иначе нас ждёт овертайм и мяч перейдёт команде «Kingfisher».

Я посмотрела на спортивных агентов, сидящих в ложе для прессы. Одни из них разговаривали по телефону, другие что-то записывали. Эллиот встал за Сэмом, подал сигнал и Сэм кинул ему мяч. Принимающие игроки бросились врассыпную, но Эллиот не спешил, игнорируя крики и напор трибун.

— Боже мой! Да откройтесь же! — прикрикнула Мэдисон на принимающих игроков.

Эллиот бросился вперёд, неся мяч к зачётной зоне. Мэдисон и миссис Мэйсон принялись подпрыгивать по обе стороны от меня. Эллиот обошёл одного игрока из команды «Yellowjacket», затем другого. Поняв, что не сможет проскочить в зачётную зону справа, он развернулся и прыгнул, приземлившись с мячом как раз за линией. Рефери подняли руки в воздух и игроки нашей команды с фанатами принялись ликовать.

Только что Мэдисон и миссис Мэйсон орали у меня над ухом, и вот мы уже сбежали вниз по лестнице, перепрыгнули через ограждения и выскочили на поле вместе с нашей командой. Все кругом улыбались, подпрыгивали и что-то кричали. Это было живое море радости, в центре которого оказалась я, пытаясь добраться до Эллиота. Его голова возвышалась над толпой, он высматривал меня. Я подняла руку, выставив пальцы.

Увидев мой жест, Эллиот принялся раздвигать толпу, чтобы добраться до меня.

— Кэтрин! — крикнул он.

Я отчаянно проталкивалась вперёд, но Эллиот меня опередил, подняв меня одной рукой и поцеловав в губы.

— У тебя получилось! — радостно сказала я. — Если тебе не дадут стипендию после такого, то они идиоты!

Он задумчиво уставился на меня

— В чём дело? — спросила я со смехом.

— Никогда не видел тебя такой счастливой. Это потрясающе.

— Я люблю тебя, — сказала я и сжала губы, стараясь не ухмыляться, как дура.

Эллиот рассмеялся и крепко обнял меня, уткнувшись лицом мне в шею. Я прижалась щекой к его влажным волосам и поцеловала его в лоб. Толпа продолжала ликовать, не давая местным полицейским расслабиться, пока они пытались взять ситуацию под контроль. Противоположные трибуны быстро опустели, автобусы команды «Kingfisher» уже прогревались на парковке.

— Янгблод! — позвал тренер Пекхам.

Элиот подмигнул мне.

— Встретимся возле моей машины, — он поцеловал меня в щёку на прощание и поставил меня на землю, а затем начал проталкиваться через толпу, чтобы добраться до своей команды в центре поля.

Я толкалась туда-сюда, как шарик для пинбола, пока не оказалась на противоположном краю толпы. Родители и учащиеся раздавали белые свечи с белыми картонками для потёков воска. Раздав свечи, учащиеся сгрудились на месте.

Миссис Брюбекер замерла передо мной, сжимая белую свечу в руке.

— Это… э-э… это служба, посвящённая Пресли.

— Спасибо, — сказала я, принимая у неё свечу.

Миссис Брюбекер постаралась изобразить улыбку, но уголки её рта задрожали. Бросив попытку улыбнуться, она принялась раздавать свечи остальным ученикам.

— Ты омерзительна, — сказала Татум, стоя в паре метров от меня в форме болельщицы из команды поддержки. — Как ты смеешь держать эту свечу, зная то, что тебе известно?

— И что же мне известно? — спросила я.

— Тебе известно, где она! — крикнула Татум.

Люди вокруг нас начали оборачиваться на крики.

— Да, — встряла Бри. — Где она, Кэтрин? Что вы с Эллиотом с ней сделали?

— Это что, шутка? — огрызнулась я.

— Хватит, — сказала Мэдисон, взяв меня под локоть. — Тебе вовсе не обязательно это выслушивать.

— Убирайся! — заорала Бри и ткнула пальцем в сторону парковки. — Элиот что-то сделал с Пресли! Никакой он не герой. Он убийца!

— Бри, — одёрнула ей Татум. — Эллиот не виноват. Это всё она. — Татум шагнула ко мне, сверкая глазами. — Это всё ты.

Один из папаш оттащил Татум назад.

— Ладно, девочки. Что тут происходит?

Бри показала на меня:

— Кэтрин ненавидела Пресли, — сказала она, а затем показала на Эллиота. — Поэтому он избавился от Пресли ради неё.

— Это правда? — спросила одна из женщин.

— Нет, — возразила я, ощущая на себе дюжины взглядов.

По толпе прошёл шёпоток и ликование стихло.

— Тебе здесь не место, — сказала мать Татум, прижав дочь к себе.

— Это ещё почему? — спросила Мэдисон. — Она не сделала ничего плохого.

— Пусть убираются! — крикнул кто-то. — Вон отсюда!

“Уходи!”

“Прочь!”

“Хватит его восхвалять! Он что-то с ней сделал! С Пресли Брюбекер!”

“Убийца!”

“О, мой бог”, — ахнула Мэдисон.

Ученики начали толкать Эллиота, и он стал толкать их в ответ.

— Не трогайте его! — закричала я.

— Пойдём отсюда, Кэтрин. Кэтрин! — позвала Мэдисон, волоча меня за собой. В её глазах плескался страх.

Родители тоже принялись освистывать Эллиота. Дядя Джон протиснулся сквозь толпу и, поравнявшись с Эллиотом, примирительно поднял руки, стараясь сгладить конфликт. Но вскоре он уже вовсю отталкивал папаш, крича на них, когда они подбирались слишком близко. Эллиот стоял у него за спиной, но его продолжали пихать со всех сторон.

— Хватит! — крикнула Ли, стоя на краю толпы. — Прекратите!

Кей прикрикнула на какую-то мамашу, а затем толкнула её.

Прожектора осветили толпу, высветив внезапную перемену. Зрители на трибуне замерли, уставившись на царящий на поле хаос. Это была не война. В войне есть противники. Тут был эмоциональный реванш.

Эллиот посмотрел на меня, жестом показав мне двигаться к выходу, пока толпа продолжала кричать на него и толкать. Мэдисон потянула меня за собой, но я продолжала смотреть на Эллиота через плечо, пока она волокла меня к выходу. Полиция окружила Эллиота и проталкивала его и дядю Джона через толпу, защищая их от плевков и от бросаемых в них скомканных бумажек. Полицейским приходилось орать и угрожать людям, чтобы протиснуться сквозь толпу. Понадобилось лишь пара упоминаний о Пресли и всего за пару секунд Эллиот превратился из героя захолустного городка в нежеланного злодея.