- Ну, а нам играть хочется, - в тон ему отозвался Эрнис.
- Пойдемте, мистер Веллингтон.
Они встали из-за стола. Вместе с ними поднялся и Апатин.
- Ну, а вы с кем? - обратился к нему Джебб Эрнис.
- Я?.. Мне нужно еще дописать статью. В эту ночь я буду очень занят, друзья мои.
- Статью о чем, если, конечно, не секрет? - полюбопытствовал Жак Анжу.
- Об осенних цыплятах! - улыбаясь, ответил Апатин и, приветливо кивнув на прощанье, быстро направился к выходу.
Веллингтон и Эрнис двинулись следом за ним.
- Черт побери, чувствую какую-то неприятную тяжесть… - пожаловался Джебб Эрнис.
Веллингтон бросил взгляд на таблицу показаний глубиномера и улыбнулся:
- Немудрено, если человек находится на глубине трех тысяч метров от поверхности воды!
- Ну, разве я об этом, черт побери! Тяжесть на душе… Мне страшно…
- А вы не думаете, мистер Эрнис, что есть нечто еще более страшное?
- О чем вы, Веллингтон?
- Я говорю о том упреке, который бросил нам всем этот Апатин.
- Ну и что ж тут такого страшного? Не понимаю - что?
- Ничего. Идемте же играть в покер, мистер Эрнис!
Веллингтон еще не договорил, когда громкоговоритель
начал передавать сообщение радиостанции «Октябрида»:
«Внимание!.. Внимание!.. На подводном городе «Октябрид» перехвачен сигнал английского ледокола «Сфинкс»… Ледокол попал в ледяной затор, льды сжимаются…
«Сфинкс» терпит крушение, взывает о помощи. Командование «Октябрида» приняло решение поспешить на помощь гибнущему экипажу…
Внимание!Внимание!.. «Октябрид» взял курс на северо-восток…»
В эфире звучал, не переставая, тревожный сигнал бедствия: «S0S»…
БЕАТА
Спасение потерпевшего крушение английского ледокола произвело настоящую сенсацию за рубежом.
Со всех станций мира поступали выражения глубокой благодарности, приветствия и поздравления в адрес подводного города. Стоявший на краю гибели ледокол со всем экипажем был спасен. Развив большую скорость, «Октябрид» уже через полчаса после первого сигнала бедствия пришел на помощь потерпевшим, а затем снова взял прежний курс. Атомные двигатели работали с полной нагрузкой, и «Октябрид» мчался к водам Тихого океана через Берингов пролив, куда он пришел через пять дней после спасения «Сфинкса».
«Октябрид» вступил, таким образом, в воды, разделяющие два мира. Справа тянулась северовосточная граница Советского Союза - полуостров Чукотка, слева - северная окраина капиталистической Америки - Аляска…
В эти дни вышел в свет первый номер многотиражки подводного города - газеты «Боевое знание». Передовица газеты была посвящена научному походу. Интересно были составлены разделы: «На нашей Родине», «Будни подводного города», «В капиталистическом мире», «В странах народной демократии» и «Последние новости». В специальном уголке под рубрикой «Наши люди» можно было увидеть фотокарточки Николая Аспинедова, Абэка Аденца и Петра Резцова. Первая страница газеты была украшена портретами вождей. Невольно привлекали взор помещенные на видном месте поздравительные телеграммы Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Морского министерства Союза, Академии наук и газет «Правда» и «Известия».
Телеграммы же из-за границы, помещенные и разделе «В капиталистическом мире», были посвящены в основном организации спасения ледокола «Сфинкс» экипажем «Октябрида».
Среди многочисленных благодарственных телеграмм от экипажа и пассажиров ледокола «Сфинкс» была и такая:
«Я рад, что полярные льды даровали мне счастливую возможность посетить ваш чудо-корабль «Октябрид».
Всегда мечтал и теперь не перестаю мечтать о том, чтобы жить и работать с вами.
Выпускник Лондонского океанографического колледжа гидролог Манко Унфильди».
Выход первого номера газеты «Боевое знание» создал праздничное настроение на «Октябриде». Свежие номера газеты переходили из рук в руки.
Заведующий типографией Борис Бабин чувствовал себя на седьмом небе. Он счел своим долгом лично посетить всех ведущих ученых подводного города, чтобы выслушать их отзыв о выпущенной газете. В первую очередь он зашел к Илье Григорьевичу Дерягину, с которым встретился в самолете, когда вылетал с Москву за шрифтами для типографии подводного города. Он и теперь был убежден в том, что Дерягин остался крайне доволен им, как собеседником, во время их совместного полета.
Дерягин от души поздравил заведующего типографией с удачным выпуском номера, и они вместе вышли из парикмахерской, где его разыскал Бабин.
- Борис Панкратович, давайте поднимемся на верхнюю палубу, там сейчас идут спортивные состязания. Заодно и поглядим оттуда на землю нашей Родины!
- Илья Григорьевич, а я и так чувствую себя с землей нашей Родины!
- Ну да, как и мы все - душой и мыслями.
- Нет, почему же только душой и мыслями? Я ведь оказался чуточку похитрее вас: взял с собой ящичек с родной землицей. Как только поддамся тоске или захочется быть на родине, встану на ящичек - и сразу как-то легче на душе становится! - объяснил Бабин, и снисходительно добавил: - Но вы, конечно, подите, поглядите - я вам препятствовать не стану.
И приветливо откланявшись, он не спеша удалился.
Дерягин молча и изумленно посмотрел ему вслед.
- Что за странный человек… - почти вслух пробормотал он и вошел в кабину лифта, поднявшего его на вершину «Октябрида». Был ясный полдень. Корабль шел со средней скоростью. Справа отчетливо вырисовывались берега Отчизны. Было холодно и потому все поднявшиеся на броню подлодки оделись потеплее. Из мощного громкоговорителя лилась песня, ветер подхватывал ее и нес далеко-далеко…
- Илья Григорьевич! - услышал Дерягин дружный зов.
Группа молодых женщин и мужчин состязалась в беге на коньках по обширному, зеркально-гладкому сталолитовому полю. Окружив Дерягина шумной толпой, они вскоре умчались прочь по сверкающему полю катка, стараясь перегнать друг друга.
В этот день было назначено открытие больших спортивных состязаний. Игры должны были проходить одновременно и на широком поле на самой вершине подлодки, и во внутренних спортзалах плавучего города. В состав этих спортивных состязаний входили: бег на коньках, на колесных лыжах, плавание, водолазный бег, футбол, шахматы, баскетбол и вызывающий самый горячий интерес авто-мото-велобег. В состязаниях участвовали почти все, кто находился на «Октябриде», если состояние здоровья не препятствовало этому.
Соревнования должны были происходить каждое воскресенье (если, конечно, не возникало никаких осложнений с маршрутом и с выполнением очередных заданий «Октябрида»), и в них могли участвовать все желающие, хотя, конечно, при составлении основных команд производился строгий отбор.
Пожилые октябридцы принимали участие в организованном шахматном турнире.
К числу особо излюбленных видов спорта относилось подводное плавание, имевшее специфическое значение для работ экипажа «Октябрида».
Абэк, Елена, Утесов, Бухникадзе, Солнцева, Фролов, Нестор Атба и еще несколько человек из молодых октябридцев считались мастерами водолазного плавания.
Абэк же был особенно озабочен тем, чтобы возможно скорее научить октябридцев управлять специальными реактивными аппаратами личного пользования. Дело в том, что опыты с новоизобретенными летательными приборами хотя и были успешно проведены еще в Москве, однако широкое их применение затруднялось тем, что они требовали от спортсмена значительного физического напряжения. Но когда в лаборатории Абэка Аденца был открыт новый вид сверхлегкого вещества - астероидина, - задача использования этих аппаратов значительно упростилась, ибо заметно облегчался вес самого костюма и реактивного двигателя-зонтика.
Надев лыжи, спортсмен пристегивал наплечные лямки к поднимающемуся над плечами двигателю-зонтику. Энергия, которой были заряжены атомные микроаккумуляторы, приводила в движение зонтик, и спортсмен плавно отрывался от земли силой реактивного двигателя, прямо пропорциональной его удесятеренному весу.
