Зарубин кивнул головой и ничего не сказал. Наступило молчание. Закрыв глаза, оба пассажира откинулись на спинки удобных кресел.

Самолет пролетал высоко над облаками. При мысли об этой возможности, у людей на земле рождаются самые радужные мечты. У путешествий по воздуху есть одна особенность - они заставляют человека уйти в себя, думать о земле, именно о земле, вспоминать родной город, знакомых и родных людей и привычные предметы, одним словом, вспоминать все, что кажется таким естественным и устойчивым на земле.

Но тот же воздушный путешественник испытывает величайшее наслаждение, когда ему удастся преодолеть свое земное естество. Обнаружив в себе способность и силу оторваться от земли, человек невольно начинает гордиться этим, сознавая, что владевший им только что инстинктивный страх не может владеть им в небесах так же, как на земле. В бесконечных величавых просторах неба инстинкт этот исчезает. В человеке пробуждается совершенно новое чувство - чувство крылатого существа, рассматривающего землю, как крохотные островки безбрежного и бездонного космического океана. В его душе рождаются чудесные мысли и мечты о покорении всех миров и планет, о подчинении всех их созидательной воле. И ныне таким же путником был и Абэк Аденц, который уже поставил перед собой задачу - открыть пути грядущих межпланетных сообщений, и мечтал о том, как вместе с Еленой они будут первыми посетителями еще не открытых никем океанических островов вселенной!

Удивительное тщеславие! Почему это ему кажется, что именно Елена будет той женщиной, которой суждено стать первой пассажиркой межпланетного астероидинного ракетолета? Конечно, отнюдь не исключено, что это так и будет в действительности, но почему же ему кажется, что именно в Елене воплощены все достоинства, вся красота и все обаяние женщин?!

Абэк улыбнулся: «Ясно, - влюблены вы, сын земли - Абэк Абенц! Да иначе и не могло быть… Прощаем вам односторонность суждений в данном случае!..»

Абэк оглянулся на Зарубина. Тот уже спал. По крайней мере, так показалось Абэку. Он невольно потянулся рукой к карману, достал авторучку и снова взглянул на Зарубина.

Откинув голову на спинку своего кресла, тот дышал спокойно и ровно. Лицо его было прикрыто газетой. Ну, конечно, спит…

Абэк развинтил авторучку и начал устанавливать ее на столике. Через минуту на маленьком треножнике уже стоял микрофон величиной с наперсток, напоминающий фотоаппарат. Два проволочных волоска соединяли противоположные концы проводов этого любопытного аппарата, заделанные и полушария. Абэк соединил полушария, и похожая на паутинку сеть тотчас же ощетинилась, выбросив десятки тоненьких металлических иголочек. Абэк укрепил эту часть аппарата на груди и несколько раз повернул крохотный рычажок. Изнутри вырвался сильный луч света, упал на маленький экран, который Абэк также достал из нагрудного кармана и присоединил к аппарату на столе. Вырвавшийся из отверстия луч не шире игольного ушка осветил весь экран.

Раздалось негромкое пчелиное жужжание. Перед Абэком находился в полной готовности микрорадиоаппарат со своим экраном.

Этот аппарат был примечателен несколькими своими особенностями.

Во-первых, это был подарок Елены. Затем, это был частный аппарат Николая Львовича Аспинедова, по которому он связывался с дочерью. Этот аппарат действовал также на самых сильных микроволнах радиостанции «Октябрида», подобно всем аппаратам, которыми был снабжен его экипаж, с той лишь разницей, что приемник и передатчик Елены и Николая Аспинедовых имел свою особую волну и особую радиостанцию. На их микроволне действовало только два аппарата, которые в любой момент могли уловить все остальные волны, оставаясь в то же время неуловимыми для всех других приемников данного типа.

Вместе с подарком Абэк получил, наконец, и объяснение загадочного поведения Елены, так его удивившего когда-то. Абэк невольно вспомнил, как в вечер массового гуляния в саду он сидел с Еленой под дубом-переселенцем. Тогда Елена, отойдя от него, начала беседовать с кем-то невидимым… А второй раз то же самое произошло перед гостиницей «Метеор», когда Елена пришла по поручению отца пригласить Абэка. Абэк вспомнил, что оскорбленная Елена отвернулась тогда от него и, отойдя на несколько шагов, опять словно бы переговаривалась с кем-то…

Сейчас все эти загадочные события получили свое объяснение.

А вчера Николай Аспинедов обратился к дочери со следующими словами:

«Дорогая моя, я уступаю тебе мой аппарат и разрешаю подарить его человеку, которому ты подарила уже свою любовь. Он имеет право на исключительную заботливость и исключительное внимание с твоей стороны. До тех пор, пока вы будете жить дружно и соединив ваши жизни, этот аппарат будет верно служить вам, а позднее мы можем передать эту микроволну на службу общему делу. И лишь тогда я вновь получу возможность пользоваться этой волной вашей взаимной любви, пользоваться наравне со всеми нашими друзьями, которые от души будут приветствовать ваш союз и разделять вашу радость!»

Передавая свой подарок Абэку, Елена рассказала ему и о словах отца.

Поглядывая в окно, Абэк нетерпеливо ждал чего-то. Но вот жужжание микроаппарата стало громче.

Абэк поднес к уху соединенные половинки дисков. Сигнал послышался отчетливей. Лицо Абэка осветилось радостью.

- Алло, Елена! Привет!

На крохотном экране отчетливо обрисовалось лицо Елены.

- Алло, Абэк! Как летите? - послышался тихий голос.

- Уже приземляемся, дорогая. Получили сообщение, что аэродром принимает нас. Привет всем. Целую тебя…

Абэк так воодушевился, что совершенно забыл о Ване Зарубине.

Но лейтенант Зарубин сам напомнил о своем существовании, и над самым ухом Абэка прозвучал веселый голос:

- Алло, Елена Николаевна! Пожалуйста, сообщите Илье Григорьевичу, что мы благополучно достигли самой великой столицы мира - Москвы!..

Лео Аденц так и не смог заснуть. Ему сообщили, что его племянник Абэк вылетел из Таймыра и что на следующий день будет уже в Ереване.

Старый ученый с нетерпением ждал утра. Всю ночь он переходил из лаборатории в кабинет, оттуда - на балкон, и снова в комнаты, шагая без отдыха и ни на минуту не присаживаясь.

Сырость вынуждала его вернуться в комнаты - шел дождь. Однако нетерпение через некоторое время вновь гнало его на свежий воздух.

Жена напрасно просила его не утомлять себя, прилечь отдохнуть.

- Иди, Сара, приляг сама. Пробовал я, не приходит сон… - отмахнулся старый ученый и настоял, чтоб жена оставила его в покое и прошла в спальню.

Он решил как-нибудь убить время, чтобы не мучиться в томительном ожидании. Заперев дверь кабинета, он зажег настольную лампу и начал прибирать ящики своего письменного стола.

Вот на стол легла какая-то папка, туго набитая бумагами. Лео Аденц медленно листал вшитые в нее письма, вырезки из газетных и журнальных статей.

Понемногу он увлекся чтением и забыл о времени.

Перед ним был ряд любопытных статей и писем. Большая часть их была опубликована за границей, в те годы, когда он с братом принимал участие в международных съездах физикой в Лондоне и Париже.

Братья-изобретатели заслужили признание мирового общественного мнения, доказав наличие элемента «космического астероидина» на земле.

Лео Аденц с легкой пренебрежительной улыбкой пробегал глазами извлечения из статей, явно преследовавших иные цели и связывавших иные перспективы с применением открытого братьями астероидина. Астероидинолет АЛД-1, призванный служить делу развития народного хозяйства и культуры, был уже готов тогда. Перед своим первым кругосветным полетом он был отправлен на организованную в Сан-Франциско международную выставку.

Вот что писали в ту пору об астероидинолете за рубежом: «Опыты с астероидинолетом могут дать самые ошеломляющие результаты, и притом - в самом ближайшем будущем. То, что эта удивительная машина может замереть и оставаться в воздухе, словно подвешенная к потолку люстра, - знаменует собой совершенно неслыханный переворот на путях создания межпланетного воздушного флота».