В течение двух недель подводный город плавал в арктических водах, разливая вокруг себя чудесное сияние и распространяя тепло. Поля ледяных торосов и громадные айсберги, раскалываясь с оглушительным грохотом, уступали ему дорогу. «Октябрид» шел вперед, вспахивал тысячелетнюю ледяную броню, и на пути его следовании открывались неподвижно застывшие, бездонно глубокие реки. Древний океан, откинув скрывавшую его лик ледяную завесу, разрешал советским ученым измерить и изучить неизведанные глубины своих вод. В течение двух недель люди подводного города исследовали Северный полюс, и «Октябрид», словно исполинский крот, разрывал недра айсбергов, то опускаясь на самое дно, то вновь появляясь на поверхности арктических вод.

Вырывающийся из трубоотвода атомной станции раскаленный воздух мгновенно разрыхлял твердые, как гранит, многовековые наслоения льдов, а вслед за «Октябридом» тянулись караваны белых облаков, расплываясь по необозримым ледяным полям.

Этот рейд в Арктику окончательно вселил в октябридцев уверенность в том, что сталолитовая броня подводного города несокрушима, что все его оборудование действует бесперебойно, а люди, обслуживающие его механизмы, работают самоотверженно и с полным знанием дела.

В судовом журнале «Октябрида» Аспинедов зафиксировал уже многократно подвергшееся проверке заключение. Вот что гласила эта первая запись о походе «Октябрида»:

«…Отныне проблему арктического плавания на обоих полушариях земного шара следует считать разрешенной. «Октябриду» вполне по силам, рассекая ледяные толщи, прокладывать путь к Арктике караванам сотен грузовых и пассажирских судов по всем направлениям, считавшимися ранее недоступными для плавания. Подводный город следует признать самым мощным ледоколом в мире по несокрушимости его брони, по воздействию его технического оснащения на окружающую среду и, главное, по непревзойденной скорости хода».

Подробные исследования в поясе наблюдавшихся океанических пожаров привели советских ученых к твердому и вполне обоснованному выводу. Они с несомненностью установили, что эти пожары являются результатом какого-то еще неустановленного вмешательства со стороны и не имеют никакой органической связи с Ледовитым океаном.

Задачей же последующего изучения должно было быть установление подлинной природы и происхождения этих псевдоокеанических пожаров.

После детального изучения таких вопросов, как закономерность движения дрейфующих льдов, полярно-магнитных явлений, дающих научное объяснение северным сияниям и т. д., подводный город продолжал свой путь данным ему еще в Октябре маршрутом.

«Октябрид» еще не вышел из царства льдов, когда поляроведу Бухникадзе и его помощнику Жахову удалось выявить в глубине океана крайне интересное явление.

Раздался электрический звонок.

На экране каюты появился Шалва Бухникадзе и, соединившись с Жаховым, справился:

- Ну, что у вас там случилось, Владимир Поликарпова?

Спокойный, звучный голос Жахова доложил:

- Лаборатория поляроведения зафиксировала, что «Октябрид» окружен горячей водой. Температура внутриокеанического водного слоя вокруг корпуса подлодки равна двадцати пяти градусам.

- Да не может быть! - воскликнул Бухникадзе.

- Таковы показания всех теплопроводящих сигнализаторов внешней брони «Октябрида», - подтвердил Жахов.

- Весьма любопытное явление… А границы его отмечены, Владимир Поликарпович?

- Мы просмотрели показания всех инструментов. Со всех концов подлодки поступают однородные донесения.

Факт этот казался совершенно невероятным. Аспинедов обратился к Резцову:

- Замедлить ход «Октябрида», а в случае необходимости совершенно остановить подлодку!

- Есть замедлить или остановить, Николай Львович.

- Всем научно-исследовательским отделам подготовиться к всестороннему изучению этого необычайного явления. Шалва Автандилович, прошу вас приступить к делу.

Резцов немедленно связался с машинным отделением.

- Внимание! Валерий Лазаревич, замедлите ход подлодки. Да, да. Не более пяти километров в час. Дать полный ход назад, чтобы преодолеть инерцию движения. Ясно?

- Есть замедлить ход, дать полный ход назад!

Бухникадзе и Резцов быстро вышли из командирской каюты.

- Хорошо бы выслушать мнение Фролова, Николай Львович!

- Обязательно, Абэк Давидович. Ну-с, дорогой друг, вот мы и встретились с первой серьезной загадкой природы. Нашим институтам есть над чем поломать голову.

- Алло, кто у аппарата? Карп Карпович? Я вас слушаю.

- Научно-информационный отдел доносит, что мы вступили в полосу горячих вод, - раздался голос Фролова. - Это следует признать совершенно исключительным явлением не только в полярном поясе, но и вообще в области океанографии.

- Что ж, придется, стало быть, нашему подводному городу разгадать предлагаемую океаном тайну, дорогой Карп Карпович!

Оживленно заработала сигнализация внутренней связи. Нарушение обычного океанического режима на глубине двух тысяч метров от поверхности весьма заинтересовало все без исключения научные отделы подводного города.

Аспинедов распорядился, чтоб все научные экспедиции немедленно приготовились к изучению этого интересного и столь же загадочного явления.

Жизнь ключом закипела в подводном городе. Был приведен в полную готовность вспомогательно-технический отдел, в который входили отряды работников батисферы и водолазов-разведчиков.

Через полчаса постепенно замедлявший ход «Октябрид» совершенно остановился и неподвижно повис в воде.

Необходимо было выяснить происхождение и границы горячего бассейна, определить - является ли его температура постоянной, или носит временный характер, и имеет ли она какое-либо отношение к теплому течению Куро-Сиво.

То обстоятельство, что явление это было обнаружено в пределах отечественных вод, давало возможность подвергнуть его самому детальному и тщательному изучению не только теперь, но и в дальнейшем.

Созванное совещание быстро набросало план исследовательских работ. Было решено в первую очередь открыть одну из балластных переборок и впустить в одну из секций трюма до пятисот кубических метров морской воды, чтобы потом изучить ее состав.

Движение нагретых масс воды, их распространение в ширину и глубину можно было определить глубиномерами и зондами, которые при помощи звуковых и световых волн с точностью указывали бы разграничительную линию, вдоль которой холодные океанические воды окружали стеной горячую водную массу.

В случае же, если б удалось обнаружить, что эти воды имеют местное происхождение, следовало достать со дна океана образцы грунта - ила, камней и песка.

Спустя полчаса бешеный поток горячей воды, бурля, начал заливать одну из секций трюма «Октябрида». Следовало отнестись с крайней осторожностью к этому впуску в корабль океанической воды на глубине двух тысяч метров от поверхности. Какими бы сверхмощными не были нагнетающие и откачивающие помпы подлодки, - все равно, нельзя было шутить со сквозным свободнотекущим потоком. Решено было поэтому впускать воду внутренним шлюзованием. Вся корпусная броня подлодки состояла из ячейковых пустот со стенками большой толщины, отделенных друг от друга передвижными водонепроницаемыми переборками.

Морская вода поступала сначала в первую шлюз-ячейку брони, затем перегонялась из первой во вторую и так в конвейерном порядке поступала в трюмную секцию - бассейн. Таким же способом на больших глубинах океана выходили из подводного города в океан самоходные машины и водолазы.

Во внутрь «Октябрида» вливалась вода, перегоняемая постепенно в приготовленный для нее бассейн, над которым поднималось облако пара. Собравшиеся на многоярусных галереях внутри корабля работники подводного города с величайшим интересом наблюдали за тем, что творилось в бассейне и вокруг него.

Суетившиеся вокруг поступавшей жидкости сотрудники научно-исследовательских лабораторий спешили минутой раньше взять пробу, проверить и установить - что же представляет собой этот, столь быстро испаряющийся кипяток.