Последователи неортодоксальных направлений иудаизма восхищаются и другими принципами ортодоксов. Закон настаивает на том, что справедливость в бизнесе является признаком честного человека. Взаимоотношения работодателя и работника должны быть проникнуты духом обоюдного сотрудничества, справедливости и доверия. Все иудеи обязаны поддерживать бедных и нуждающихся, а также щедро и регулярно жертвовать на благотворительность. К этому принципу до сих пор относятся серьезно, и ортодоксальные иудейские благотворительные организации, как правило, хорошо снабжаются и работают эффективно. Другая иудейская обязанность – гостеприимность к странникам, традиционные иудейские семьи соблюдают этот принцип, особенно по праздникам или во время пятничного ужина – перед началом празднования субботы. Иудаизм учит, что честный человек всегда говорит правду, а сплетни и слухи порицаются. К животным нужно относиться с добротой и состраданием. В иудаизме также восхваляется честный труд. Но, к сожалению, в нашем мире не все так, как должно быть. Обязанностью благочестивого иудея является работа по восстановлению сотворенной Богом гармоничной жизни. В своих лучших проявлениях, иудейская семья – это микрокосм идеальной гармонии, которая должна существовать в мире.

Дэн, благодарю, что показали нам, как изменился за несколько поколений иудаизм. Последние полвека изменили и христианство. Меня тоже учили слушаться родителей и не спорить с ними, по крайней мере на людях. И все же, как говорит Халиль Джебран, в жизни неизменно наступает такой момент, когда приходится признать, что «твои дети – уже не дети». Они живут независимой жизнью, и иногда у них можно многому научиться. Я очень горжусь своей дочерью, которая защитила диссертацию и сейчас ведет со мной полемику. Как-то раз она даже предложила мне несколько идей для вступительной части моего доклада, с которым я выступал на конференции. Поэтому я бы не хотел вернуться в те далекие времена, когда ей пришлось бы во всем слушаться родителей.

Дэн, вы упоминали о том, как изменилось за последние несколько лет отношение иудеев к одежде, подчеркивающей их религиозную принадлежность. В первой главе я уже цитировал «Послание к Диогнету», где анонимный автор отмечает, что христиане не стремятся выделиться своими одеяниями, но поступают сообразно той культуре, которая их окружает. Хотя некоторые из нас носят кресты или символы рыбы, но это скорее предпочтение, а не требование религии. (Символ рыбы восходит к греческому слову «Ίχθύς» – это акроним, означающий «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель».) Во времена моего детства в церковь нужно было надевать лучшую одежду. Мужчинам в храме полагалось снимать головные уборы. В некоторых христианских сообществах, таких как Церковь пятидесятников, эти требования все еще актуальны. В наши дни в церковь надевают и повседневную одежду, а мужчины не снимают в храме даже бейсболок.

В исламе требования к одежде сейчас все более традиционны. Давуд, интересно, как вы расцениваете тот факт, что мусульманки на Западе все чаще носят хиджаб? Когда двадцать лет назад я впервые посетил центральные графства Англии, почти никто не носил мусульманскую одежду, а сейчас это – обычное явление. Правда, сам обычай критикуют – за то, что способствует подавлению женщин, да и в основе его лежит странная уверенность в том, что вид женского тела моментально превращает мужчин в похотливых зверей. Да, возможно, Запад слишком нескромен в отношении к женскому телу и в том, как секс преподносится в СМИ. Но разве женщины, носящие хиджаб, не впадают в другую крайность?

Этот обычай восходит к тем временам, когда женщины проводили большую часть времени дома и мужчины редко видели их вне семейного круга. Тем не менее – как вы справедливо отметили, Дэн, – современные женщины стремятся получить образование и сделать карьеру, и это касается и христианок, и мусульманок, и иудеек. Студентки-мусульманки, которых мне довелось встречать, как кажется, стремились порвать с традиционной ролью женщины – а возвращение к традиционному хиджабу больше подходит для домохозяек.

Хиджаб, прикрывающий голову и шею, может выглядеть очень привлекательно. А вот никаб[20] на Западе не любят: и общаться трудно, да и вообще впечатление какой-то безликости. Мимика очень важна при общении, и можно понять родителей, которые не хотят, чтобы их детей учил кто-то с закрытым лицом. Некоторые мусульманские студентки отказываются фотографироваться для студенческих билетов. Когда вокруг процветает исламофобия, не лучше ли было бы мусульманам, как советовал автор письма к Диогнету, попытаться влиться в общество, в котором они живут, а не выделяться так явно, вызывая шквал критики?

Хотя проблема ношения хиджаба вызывает повышенное внимание, мне кажется, что все три религии – иудаизм, христианство и ислам – сейчас сталкиваются с похожими проблемами. Как мы выживем, если откажемся от всех наших традиций? Поскольку христиане склонны не выделяться из общества, в котором живут, есть риск, что светские ценности окончательно вытеснят религиозные. Вызов нашим религиям в современном мире состоит в том, что мы оказались перед непростым выбором: что делать? Приспосабливаться к новым условиям? Или, собравшись с духом, по-прежнему верить и следовать традиции?

Несколько лет назад я сопровождал группу студентов на археологическую практику в Каир. Они прослушали несколько курсов, посвященных религиям и исламу, но мне казалось, им будет интересно окунуться в повседневную жизнь мусульманской страны – а не просто узнавать обо всем из академических трудов. И замечание одного из студентов, которое я случайно услышал в автобусе, было бесценным. Он с удивлением сказал соседу: «Слушай, а они, кажется, счастливы!»

Конечно, жизнь мусульман очень разнится в зависимости от страны, и обобщать очень трудно. Во многих мусульманских государствах за последние десятилетия роль женщин очень изменилась, и у них масса возможностей для личного развития и карьеры. Однако в некоторых странах мало надежд на реформы, а в других – вообще регресс. СМИ кричат о жестоком обращении с женщинами как в мусульманских странах, так и за границей. Часто мы слышим о том, что мусульман, родившихся в Великобритании, насильно вывозят и женят за границей. Детей помладше переправляют в мусульманские страны, чтобы провести обряд обрезания. Сообщают о том, что в мусульманских общинах царит кровная месть; что в них противятся образованию девочек или пренебрегают им; о том, что где-то карают жертву изнасилования; о том, что где-то женщин принуждают носить бурку – и о многих других проявлениях женского бесправия. Трудно сопоставить положение униженных женщин из нищих стран исламского мира с образом мусульманки со страниц «Emel»[21], где выписаны скромные, задумчивые мусульмане, живущие в гармонии с соседями, коллегами и друзьями в Британии и в других западных странах, а равно также то, как такие мусульмане проявляют себя в жизни – от бытовых мелочей вроде кулинарии, покупок и предпочтений в дизайне и садоводстве до отношения к культуре и политике. «Emel» регулярно публиковал статьи о браке, семейной жизни и смешанных парах. Мужья и жены рассказывали читателям о том, как они встретились и поженились; как живут и преодолевают культурные различия; что больше всего ценят друг в друге; как решают проблемы и как их вера дает их жизни высший смысл. В журнале не раз печатали интервью с теми, чей брак устроили родственники – когда жених и невеста впервые увидели друг друга в день свадьбы, а еще рассказывали о парах, которые познакомились через знакомых или по интернету. Были и истории тех, кто в браке уже сорок лет, и тех, кто только соединил свои судьбы; истории домохозяек и карьеристок. Конечно, я описал крайности. Мусульмане в основном выбирают «золотую середину» между этими двумя полюсами.