Брак мут’а – полная противоположность. Насколько я понимаю, он нигде не регистрируется, не подразумевает обетов вроде «пока смерть не разлучит нас», и после развода бывших супругов ничего не связывает. У такого брака есть только одно условие: если родится ребенок, его растит не мать, а отец. Мне почему-то кажется, это не так-то просто устроить, если женщина вступала в подобный брак не единожды. Еще я подозреваю, что такие браки, как мут’а и мисьяр, можно заключать тайно: если путник вдали от дома, жене вовсе не обязательно знать о подобных брачных соглашениях. Приходится согласиться с Дэном: если брак мут’а длится всего несколько часов, он сопоставим с походом к проститутке, а если дольше, то с интрижкой на стороне – ну сколько там длится деловая командировка? Христиане, которым по долгу службы приходится часто путешествовать, скорее согласятся немного потерпеть и сдержать зов плоти – у них в почете умеренность. Внебрачные связи могут разрушить супружеские отношения, и я уже не говорю о прочих рисках. Поймите правильно, я не пытаюсь морализировать: мы, христиане, тоже часто ведем себя хуже некуда, и это, к сожалению, относится не только к мирянам, но и к духовенству.

По поводу взаимоотношений мужчин и женщин. Давуд, вы говорили, что женщинам в Саудовской Аравии до сих пор нельзя водить машину. Помню, в новостях как-то сообщали, что этот запрет могли снять, но Высший религиозный совет – Меджелис аль-Ифта эль-Аала – высказал опасение, что выдача прав приведет к исчезновению девственниц и «всплеску проституции, порнографии, гомосексуализма и разводов»[9]. Я знаю, вы этого не одобряете. Тем не менее, очень сложно понять подобный образ мышления. Это усиливает расхожие западные представления об исламе как о религии, где у женщин нет никаких прав. Почему женщина, находясь в одиночестве за рулем, должна непременно захотеть подвезти мужчину? Почему считается, что вероятность этого больше, чем в случае, когда мужчина оказывается за рулем один?

Что, собственно, плохого в том, чтобы оказаться наедине с представителем противоположного пола, даже если вы с ним не в браке? Вас не обязательно повлечет друг к другу: гамма наших отношений не исчерпывается интимом. В первой главе я упомянул книгу К. С. Льюиса «Четыре формы любви», и думаю, понимание эроса как единственного способа отношений выдает очень ограниченную натуру. Как и многие мои коллеги – а также и многие христиане, – я не вижу никакой проблемы в том, чтобы остаться с женщиной «тет-а-тет». Недавно я был на конференции в Соединенных Штатах, прилетел туда за день до ее начала и у туркиоска случайно встретил знакомую по работе: мы оба искали карту. А потом мы провели весь день, просто гуляя по городу! Что проявлялось в нашем отношении друг к другу? Думаю, и сторге – нам было приятно быть вместе; и филиа – платоническая любовь, позволившая нам говорить о религии; и, конечно же, агапе – христианская любовь, которую мы испытываем ко всем. Уверен, с моей женой такое тоже иногда случалось.

Дэн, Джордж, понимаю ваши возражения. Но и вы поймите: все сложно. Ислам не позволяет правоверному выбирать лишь те предписания, которые ему нравятся, и отбрасывать те, что не по душе или не подходят. И очень трудно делать общие выводы о традициях такой религии, как ислам: у нее великое множество проявлений в самых разных культурах и этнических группах. Верю: то же самое можно сказать и о христианстве, и о иудаизме. Естественно, в какой-нибудь деревушке, затерянной в дебрях Бангладеша, будут совершенно иные культура и обычаи, нежели в богатых районах Каира или в мусульманских общинах Великобритании и Соединенных Штатов. Но все мусульмане едины в одном: Коран – это неизменное и непогрешимое Слово Аллаха, данное в откровении Пророку Мухаммаду. Противоречить Корану – значит отречься от веры. Закон неотделим от религии. Предписания Корана относительно интимных отношений и брака относятся к числу наиболее ясных, и они известны каждому мусульманину. Это не значит, будто бы все без исключения мусульмане в совершенстве следуют заповедям своей веры или будто бы они не вступают в интимные отношения до брака и не изменяют супругам. Но это значит, что сожительство до свадьбы и измена никогда не станут альтернативой законному браку.

Последствия нарушений норм сексуальной морали в основном зависят от самого общества. У большинства мусульман уличение в измене оканчивается скорее разводом, нежели чем-либо более серьезным. Я упоминал: в Египте, как и в некоторых других странах, уголовное дело об уличении в измене начнется лишь тогда, когда оскорбленный супруг обратится в суд. На деле многие предпочитают просто тихо развестись и не делать свой позор достоянием общественности. Преступления «во имя чести» действительно совершаются, но не так часто, в основном в традиционных племенных общинах, и большая часть мусульман их не одобряет. Правительства и такие реформистские организации, как WLUML[10] и VNC[11], пытаются положить конец этим бесчеловечным обычаям.

Что до брака мут’а… мусульмане, в общем-то, противятся ему очень активно. Для суннитов он вообще неприемлем. Однако по шиитскому праву Ирана религиозные авторитеты признают такой брак законным и соответствующим шариату. Зарегистрировать такую форму супружества невозможно в связи с ее временным характером. Да, мотивы заключения такого брака не всегда честны, но временами он приносит немало практической пользы. Он может стать временным решением для тех пар, которые хотят пожениться, но не могут позволить себе брачный дар и обустройство дома. В таких случаях мут’а дает молодым законную возможность для романтики и близости, и они могут не бояться никаких обвинений в измене. По соглашению сторон или по постановлению судьи такая форма брака может быть впоследствии изменена в зарегистрированное законное супружество. Судья вмешивается лишь в том случае, если стороны не могут прийти к согласию. Впрочем, общество все равно не одобряет мут’а. Так не выдаст дочь замуж ни одна почтенная семья. Если женщина надеется на постоянный брак и при этом вступает в брак мут’а, то она сильно рискует: муж может обмануть ее или умереть, и тогда ее надежды на новый союз могут оказаться тщетными.

Правила общения между мужчинами и женщинами глубоко укоренились в мусульманской культуре. Они не воспринимаются как ограничения, потому что прежде всего в мусульманском обществе не существует самого понятия общения «тет-а-тет». У мужчин и женщин разные роли, и они занимают разные сферы жизни. Компаньонка защищает женщину не только от угроз, но и от клеветы и сплетен. Кстати, на Ближнем Востоке так же ведут себя и христиане, и иудеи.

С другой стороны, мусульмане часто считают, что в западном обществе родители не слишком заботятся о детях – как о мальчиках, так и о девочках, – и не следят, с кем те общаются. Они удивляются: почему западные родители позволяют дочерям носить откровенную одежду и разжигать похотливое внимание мужчин? Неужели они так мало их ценят? И почему девочкам-подросткам разрешают встречаться со сверстниками? Ведь стоит им забеременеть, паренек просто смоется, и что потом делать матери-одиночке с ребенком на руках? Очевидно, здесь разница в мировоззрении. Но так ли уж далеки эти взгляды от той морали, которую исповедовал Запад лишь несколько поколений тому назад?

Я ясно понимаю, что в трех наших религиях браку отводится центральная роль. Кроме того, и ислам, и иудаизм, и христианство сходятся в одном: идеальные интимные отношения возможны только в браке. Когда я читал о том, как относятся к интимной жизни в браке иудеи, мне стало ясно, почему большинство «неортодоксов» игнорируют все предписания, по которым любая сексуальная связь без стремления зачать ребенка считается греховной. Эти представления весьма отличаются от воззрений ислама. Дети важны, но в мусульманской религии нет возражений против того, чтобы муж и жена наслаждались близостью так, как им нравится. В одном из хадисов Пророк Мухаммад воодушевляет мужчин заниматься с женами любовью не грубо и резко, будто животные, но с нежностью, заботой и лаской.