- Никогда в это не ввязывайся, - на ходу поучал Лон. - У каждого свои мысли, всякие разные. Поэтому не поддавайся. Думай в это время обо мне, о том, что ты подруга Апола, знаменитости номер один...
- Думаем, - вещала муза. - Только о кентавре. Не о жертвах, не о лабораториях, не о машинах вообще, только об этом конкретном кентавре... Глаза закрыты. Думаем... Концентрация на кентавре-убийце.
Муза сама закрыла глаза и затянула в голос, задавая общим вибрациям Круга тон и частоту.
- Не думай ни о чем, - немедленно приказал Лон. - Разговаривай, ходи... Хочешь, давай петь... или целоваться.
- Целоваться - это хорошо, - задумчиво согласилась Касс.
Пока они приводили план в действие, лицо музы на экране съежилось, стало совсем мелким. Теперь оно занимало минимальное пространство в верхнем левом углу. На черном бархате появилась точка, затем еще одна, еще... Вот уже множество точек кружится вокруг невидимой оси. Вот точки укладываются в застывшую форму...
- Русалка! - объявил Лон упавшим голосом. - Не может... Русалка!
Касс и сама уже увидела знакомые очертания, вздрогнула и почувствовала, что ее щеки краснеют. Вот же, действительно - русалка. Неужели Лега?
Точки опять сместились, поехали куда-то затем, чтобы перелиться в новую форму. Вот уже русалка плавает в пенистых волнах, играет на солнце, смеется радужным брызгам...
Кeнтавры выволакивают на берег стеклянные контейнеры с рыбой, заготовленные русалками за день.
А те, неутомимые, носятся вокруг, и стрекочут, и хохочут... Лега не принимает участия в общем веселье. Лежит себе поодаль на мокром песке, мечтательно улыбается, чего-то ждет. Один из кентавров часто смотрит на нее влюбленными глазами. Сначала взгляды его торопливы, бросаются украдкой. Постепенно их длительность увеличивается. Все труднее становится кентавру отвернуться, все чаще глаза его ищут Легу, все мечтательнее задерживаются на ней, все более долгими бывают эти остановки. В конце концов, кентавр смотрит на русалку, почти не отрываясь.
Но вот погрузка закончена. Время отдыха. Кентавры группой бегут купаться. Тот из них, кто посматривал на Легу, теперь приближается к ней, ложится рядом на мокром песке. Она гладит его по волосам, он целует ей руки, лицо, грудь.
Каждому атланту понятно: образы на экране не живые люди: всего-навсего спроецированные на общую плоскость видения участников Круга, но у Касс перехватывает дыхание. Прямые рыжие волосы кентавра жестки. Мягкие, зеленые, как речная водоросль, волосы Леги податливы. Что-то новое, тревожное, неожиданное появилось в ее движениях.
Всем известно: программа машин не включает вообще никаких чувств, а особенно, самых сильных: ненависти и любви. Машины создаются для того, чтобы работать, а не чувствовать. Что же это с Легой? Лицо ее приближается к его лицу, русалка и кентавр целуются.
Бока его начинают лосниться, дрожать... Он отталкивает прильнувшее к нему тело, вскакивает на ноги...
- Что ты? - тихо спрашивает Лега? - Разве ты разлюбил меня?
- В том-то и дело, что слишком люблю, - шепчет кентавр. - Прости меня, не могу больше.
- Что с нами? - русалка качает головой.
- Болит, - отвечает кентавр. - Болит все: снаружи, изнутри. Тело болит, мысли болят. Не могу больше.
- Значит, все, что было раньше, все-все - просто пустая болтовня?
Если бы машины умели плакать, то сейчас, наверно, по ее лицу текли бы слезы. - Все наши разговоры? "Главное не тело, главное - эго... Наслаждение эго гораздо больше, тоньше, выше, чем наслаждение тела... Слияние не на телесном, а на духовном уровне", ты забыл?
- Я ничего не забыл.
Кентавр сначала отрицательно качает головой, потом согласно кивает. - Помню каждое твое слово, каждое твое движение. Но природа берет верх, прости.
- Что ты, - шепчет Лега, - какая природа, мы же машины!
- Этого не может быть! Они обманули нас!
Кентавр вскакивает, голос его срывается на крик. - Проклятые Настоящие обманывают нас всю жизнь. Мы умеем любить, умеем страдать! А как сильно я, оказывается, могу ненавидеть! Разве они знают, что такое любовь! Что они вообще понимают, кроме наслаждения своих тел? Это они машины, а не мы!
На экране поехали вперемешку черные и желтые полосы: муза поспешно прервала сеанс.
- Вот оно что! - по-актёрски отчетливо прошептал Лон. - Как же я сразу не догадался? Впрочем, разве тут догадаешься? Русалка и кентавр, с ума сойти!
Муза поблагодарила всех участников Круга и закончила передачу просьбой звонить и сообщать о русалке, кто что знает.
- Как ты сказала, ее зовут? - переспросил Лон.
- Забудь, - попросила Касс. - Она не виновата. И вообще, не она это: мне только почудилось, что она, - быстро проговорила девушка.
В том, что русалка была Лега, Касс не усомнилась ни на терцию минуты.
- Вот это любовь, - протянул Лон. - Просто номер один! Представляешь, любовь между кентавром и русалкой... Бред.
- А результат - сюжет вполне для Лона Апола, - подытожил вернувшийся на экран Ноэл, будто мог слышать замечание Лона...
Лон, довольно усмехнувшись, ввернул, будто Ноэл мог его слышать: - Вот именно, Лона, а не Орфа...
Кентавр, который был до того послушным рабом, - продолжал Ноэл, - обезумел от избытка чувств, выскочил на улицу и пошел давить копытами всех подряд...
- Еще бы, - пробормотал Лон. - Можно его понять. Интересно, каким образом... Невероятно: любить друг друга через стекло аквариума... Или даже так, во время погрузки... Тот самый момент, когда не свихнуться, я думаю, невозможно... Обязательно свихнешься... Подумать только! - Лон покачал головой и повторил: - русалка и кентавр! Бред!
- Да почему же именно Лега? Почему обязательно Лега? - думала Касс напряженно. - Мало ли русалок плавает вокруг? У всех у них волосы зеленые, почему же непременно Лега?
Девушка знала: это, безусловно, была Лега.
- Распустились машины, - сквозь зубы процедил Кронот.
- Машины? - С нажимом переспросил Ноэл. - А может все-таки, не машины?
- Машины. Машины, изготовленные в лабораториях Баала, - проворчал Кронот. - Прочистить память хорошенько...
Ноэл, ставший очень серьзным после секундного молчания, тихо проговорил: - Я не знаю, не в состоянии предсказать время, порядок и конкретную причину... Может, Гея, обезумев, столкнется с другим, соизмеримым ей организмом... А может, Вы в своем институте Времени доиграетесь...
- Я в своем институте Времени не играю, уважаемый.
- Или авария, в Вави, на Фаэтоне, - не слушая, прошептал Ноэл. - Только я чувствую, что очень скоро...
- Чувствую, - подчеркнул Кронот. - Вот это и есть самый верный научный довод.
- Возможно, - сказал Ноэл. - Не раз уже в истории Геи признавалось научным то, что веками ранее считалось бредом.
- Ваше мнение, господин ученый муж, - сказала муза. - Могут ли жители Геи подготовиться, да и останется ли кто-то в живых?
- Трудно сказать, несет ли предсказываемый мною катаклизм гибель всего человечества. Скорее всего, погибнет цивилизация, то есть, главным образом, Атлантида. На других континентах люди, вероятно... Я бы сказал, очень вероятно, погибнут тоже. А те немногие, что останутся в живых, будут отброшены на первобытный уровень... Возможно, им придется заново открывать для себя огонь... Или изобретать колесо... - Ноэл что-то беззвучно пожевал и быстро, вроде бы случайно, вскользь, заметил: - Я готовлюсь.
- Прошу Вас, подробнее, - быстро ответила муза.
- Сегодняшний разговор - это часть моих действий. Основная же моя подготовка заключается в том, что я строю корабль, который по моим расчетам должен выдержать возможные изменения внешней среды. Наводнения, землетрясения, пожары, даже потерю атмосферы, полный вакуум вокруг выдержит. Ну, а в корабль вложу накопленные до сих пор знания. Кроме того, я намереваюсь собрать известные нам семена растений, половые клетки насекомых, птиц, животных...
- Человека? - быстро спросила муза.
