Касс вышла из воды, встала под сушилку. Послушала шелест теплого ветерка с несильным запахом озона. Закинула руки за голову и с хрустом потянулась. Всем телом, подставляя ветерку каждую клетку кожи.
Обновленная, легкая вышла из сушилки, нагая же вошла обратно в комнату. Теперь девушку вдруг охватило тяжелое предчувствие беды, непонятный страх сдавил горло. Касс догадалась: что-то происходит ужасное, возможно, очень близко, но что именно, где происходит, - не знала, не могла ни осознать, ни разобрать, ни сообразить, ни увидеть. Одна мысль о том, чтобы сейчас наново лечь в транс, передернула, заставила затрепетать всё её маленькое тело.
В доме по-прежнему было как-то липко и душно, видимо, надвигалась гроза. Касс включила кондиционер воздуха и бесцельно побродила по комнатам. Звякнуть кому-нибудь? Кому? Лону?
Поговорить хотелось только с одним человеком: Уэшеми. Ах, да, ведь у него свидание с Эридой, - беспокойно подумала, повела плечами. Искать Уэшеми сегодня не имело смысла.
Касс уже было отбросила переключатель виза, но в это время экран вдруг вспыхнул сам собой, словно кто-то подслушал, догадался о ее одиночестве, о необходимости поговорить. Это была всего-навсего Фадита, но и той сейчас обрадовалась Касс. Она включилась на связь, одновременно доставая и накидывая свежую тунику.
- Куда же ты исчезла? - подозрительно спросила Фадита. - Ты прости за столь поздний звонок: все с ног сбились, ищут тебя и найти не могут.
- Серьезно? - Касс пожала плечами со смущенной улыбкой: - А я давно дома.
- Да? - сказала Фадита. - Я тебе звоню каждые полчаса.
- Может, я спала, не слышала...
- С каких это пор тебя одолевают столь крепкие сны? - Фадита немного помолчала, а потом сказала: - А Эрмс нашел тебя?
- Эрмс? - удивилась Касс. - Зачем я понадобилась Эрмсу?
- Как зачем? А бессмертие? Зев поручил Эрмсу распространить амброзию. Все наши уже. - объявила Фадита. - Только тебя почему-то нет нигде и нет.
- Нет, - возразила Касс. - Эрмс меня не нашел. - Ее охватило беспокойство. Неужели, Уэшеми тоже? Вслух она спросила: - А кто - все?
- Ну, все, кого мы знаем. Что теперь, по именам перечислять? И говорят все только об этом, бессмертные наши...
- Послушай, - сказала Касс. - А зачем это тебе?
- Что - зачем? - Фадита уставилась на нее, не поняв вопроса.
- Бессмертие - зачем? - пояснила Касс.
- Ты что, совсем? - Фадита выразительно показала пальчиком на висок. - Вот, и Орф, заладил тоже: зачем да зачем? А затем, что я жить хочу! Вот просто - жить! И быть прекрасной!
- Ты считаешь, самое главное в жизни - красота?
- Самое главное в жизни - жизнь! - не без пафоса парировала Фадита. - Ну, а что за жизнь без красоты? Богатство тоже не помешает, - выставив указательный пальчик кверху, вспомнила Прекраснейшая. Затем, будто подведя итог, закончила одним словом: - Кстати.
- Значит, вы все теперь вечны... Эрида, и ты, и Орф... - протянула Касс. Два имени, Лон и Уэшеми, она пропустила.
- Да, Орфу только бессмертия не хватало, - горько сказала Фадита. - И пьян еще, как всегда, негодяй. Уж ему-то не до вечности, видите ли...
- Что ж ты будешь делать? - осторожно спросила Касс. Выходит, своё видение она поняла правильно: Орф от бессмертия отказался. Почему?
- Сяду и зарыдаю, - протянула Фадита. - Уж придумаю, что.
- Я полагала, у вас любовь...
- Да, как бы не так.
В голосе прекраснейшей прозвучала злоба. - Я тебе еще не дурочка-этрурочка... - Она возвела глаза к небу. - Любовь, слово-то какое!
- Зачем тогда...
- Вот же заладила! - возмутилась Фадита. - А зачем ты и Лон? Зачем Зев и Эра? Глупое это слово: "Зачем".
Она ещё подумала и прибавила: - Зачем Эрида и этот халдей ненормальный? Тоже, между прочим, против амброзии... "Не то это бессмертие", - говорит. Представляешь, бессмертие ему уже не то. - Фадита покачала головой. - Как же его? Уэшеми, что ли? Скажи мне, зачем: Эрида и Уэшеми?
- Что - Эрида и Уэшеми? - скороговоркой переспросила Касс. Она слишком хорошо знала Эриду.
- Вот-вот, угадай, что именно, - зло засмеялась Фадита.
Смех ее однако тут же и прервался, потому что в комнату стремительно ворвался Лон.
- Фадита, не отключайся, - сходу приказал поэт. По его виду, по тону обе девушки немедленно поняли: что-то случилось. Серьезное, даже страшное.
- Сколько можно болтать... - Лон оглядел обеих и отрывисто сказал: - Все двери настежь. А в Посейдонисе - мятеж.
- Что? - с одинаковым изумлением, синхронным дуэтом спросили обе.
- Рабы под предводительством Рамтея, - даже в этот момент Лон не смог не съязвить. Быстро взглянув на Касс, он подчеркнул: - Твоего любимого друга... Рамтея, - оракул что-то вспомнил, облизнул сухие губы и уже серьезно сказал: - Рабы под началом Рамтея подняли мятеж. Фест помогает Рамтею. Дорвался, идиот... Ну, и все прелести бунта: беспорядки, кошмар, кровь, разорение, насилие.
Обе девушки закричали в один голос: - Как! Почему кровь? А ЗеЗе?
Поэт пожал плечами, внушительно посмотрел Касс в глаза и скаал: - Скорее всего, тот, самый первый кентавр-убийца... Помнишь этого героя-любовника?
Касс машинально кивнула. Душа её трепетала.
- Похоже на то, что те убийства Настоящих машиной были своеобразной репетицией... - Оракул снова пожал плечами и продолжал. - Видимо, Рамтей научился менять программу... - на эту реплику Фадита взвизгнула от ужаса. - Свободу рабам, понимаешь... Свободу выбора... Только свободы выбора кентавров нам ещё не хватало, - поэт вскинул кулак куда-то в небо: - Ну Рамтей... - Апол задохнулся от злобы и сделал глубокий вдох-выдох: - Короче, ЗеЗе явно больше не действует... Пролетели Заповеди Запретов. Нет их. Сгинули.
Лон кивнул бывшей жене и отрывисто приказал: - Хватай своего милого, - он и тут не мог обойтись без сарказма. - Пусть трезвеет поскорее... Пока они не добрались до Парнаса... Или вы у тебя? До нижнего Олимпа они уже добрались... И прорывайтесь к Зеву: бессмертные собираются там.
Касс передернуло от этого определения их круга. Значит, отныне они будут называться бессмертными?
- Уже? - Фадита затряслась от испуга: она жила на среднем Олимпе. - Я ничего не слышу.
- Скоро услышишь, - пообещал Лон. - Если немедленно не уберешься наверх, к Зеву. Или к родителям, главное, - повыше: Верхнего Олимпа им не достать.
Повернув голову к Касс, поэт прибавил: - Ну собирайся же, собирайся.
Экран погас и вспыхнул опять: теперь это были отец и мать, с одинаковыми вопросительными, встревоженными лицами.
- Нашел, нашел. - скороговоркой успокоил их Лон. - Она вам позвонит от Зева. Это я сообщил твоим, пока вы тут... - он кивнул на экран.
- Непременно позвони, - попросила мать. - Сразу, как только долетите...
На прощанье она пожелала удачи.
- Карманный виз захвати... Одежду для охоты... - Лон метался и давал указания. Наконец, рявкнул: - Ты что ж стоишь? Дожидаешься Рамтея с его кентаврами?
- Нет у меня одежды для охоты. Разве не знаешь еще, я не охочусь никогда. И вообще... Не хочу к Зеву.
- Тогда к семье, - приказал Лон. - Главное, - на Верхний.
- Не хочу я на верхний Олимп, - упавшим голосом произнесла Касс.
- Да тебя никто не спрашивает, хочешь ты куда-то или нет! - Лон взревел:. - Я сказал, собирайся немедленно! Вот-вот - и станет поздно: они наверняка уже где-то близко.
Всё это время он не переставал метаться по комнате, выбрасывая из шкафов одежду, из шкатулок - драгоценности.
- Полетишь в своем аэробиле впереди, я - за тобой: нечего оставлять им транспорт на растерзание.
- Не хочу, - твердо сказала Касс. - Я остаюсь.
- Я не дам тебе погибнуть под копытами этих тварей!
Лон посмотрел на нее в упор. - Знаешь, что такое - десяток взбесившихся кентавров? На, погляди, если ты мне не веришь.
Он включил виз на новости и сейчас же, не давая Касс возможности осознать увиденное самой, прокомментировал то, что происходило на экране: - Правильно, разве можно обойтись без этого, - сквозь зубы бормотал Лон. - Это, разумеется, в первую очередь.
