Касс неосознанно чувствовала во всем услышанном неуловимый подвох, но не могла найти возражений, да и не знала, имело ли смысл какое угодно возражение.
Пока она думала, а Рамтей и Горн молча курили, на одной из стен вспыхнул экран виза, а на нем - изображение Зева.
- Я желаю говорить с тобой, брат, - требовательно и монотонно повторял Зев. - Прошу тебя ответить. Прошу тебя ответить.
Рамтей кивнул Горну, тот быстро поднялся, в свою очередь кивнул Касс на прощанье, и одним прыжком оказался в дверях. Убедившись, что кентавр исчез, Рамтей включил виз на связь.
Зев, не веря своим глазам, уставился на Касс. На дне его глаз тяжелыми искрами вспыхивал накопленный за последние дни гнев.
- Прошу простить, - отрывисто сказал Зев. - Я и не предполагал, что ты тут... - Он выразительно кивнул на Касс и задумался, подыскивая нужное слово. Потом, найдя, перевел взгляд на Рамтея и громко сказал: - Занят?
- Я всего лишь твой брат, - заявил Рамтей. - Но еще не ты, пока что.
Касс заметалась, порываясь выйти, но Рамтей остановил ее движением руки и обратился к Зеву: - Тебе что-нибудь нужно?
- Машина эта... Которая сбежала от Фины, у тебя?
- Нет, не у меня. Но я ей помог.
- Я и не сомневался: твоих рук дело.
- Я и не скрываю: моих рук дело.
Оба говорили отрывисто, голоса их были похожи. Даже молчали они похоже, одинаково набычившись.
- Чего ты хочешь?
- Справедливости.
Рамтей явно не успел отойти ещё от собственного монолога.
Зев захохотал. Он долго и визгливо смеялся, с надрывом, то страшно всхрапывая, то задыхаясь. Потом смолк. Пробуравив Касс глазами, он резко оборвал свой смех и жестко сказал: - Врешь, братец. Власти ты хочешь, - он перевел взгляд на Рамтея и повторил: - Власти!
Рамтей презрительно усмехнулся краем губ.
- А я говорю - власти! - взревел Зев. - А про справедливость - дурочкам, - он кивнул на Касс, - хорошеньким рассказывай! Я-то всегда знал. И про зависть про твою: у меня - семья, женщины, слава. У меня, - Зев усмехнулся, - Эдем. Я - властелин. А ты, - Зев опять усмехнулся. - Всего лишь - брат. Вот оно, все рядом, а не ухватишь: брату принадлежит. Думаешь, не знаю? Знаю, и даже сочувствую, но - не всем дано.
Зев помолчал для внушительности. - Так ты на мелкие подлости? Племянницу обкрадывать?
Он подождал ответа. Рамтей молчал, до боли сжимая кулаки. Наконец, он сказал: - У тебя ведь и не могло возникнуть другого объяснения... Ты и не мог понять иначе.
Зев повернулся к Касс и стал рассказывать ей: - Слетал милый братец на Запад. Нашел племя дикарей неподалеку от Чолулы. Научил жениться, научил разводиться: как же варварам без брака и развода? - Зев развел руки. - А потом, глядишь, - там появилась религия. И кому бы ты думала, поклоняются дикари? Богу Солнца, Ра! - тут же выпалил он, даже и не думая дождаться ответа.
Зев, глубоко вздохнув, продолжал: - Слетал братец и на Восток. Повещал небезызвестному Множеству Темноволосых Братьев... Уже и там Бог Солнца, по имени...
Зев сделал паузу, как бы предложив Касс угадать это имя, но опять, не выдержав, пока поспеет ответ, проорал: - Ра, конечно. Ра!
Властитель Геи несколько раз с восхождением громкости повторил: "Ра!". А потом сказал, обращаясь к Касс: - Ты только погляди на этого Бога Солнца.
Касс послушно перевела взгляд на Рамтея: тот стоял бледный, со сцепленными зубами и сжатыми кулаками.
- Ты закончил? - глухо спросил гигант, когда брат, наконец, замолчал.
- Почти, - нагло ответил тот. - Я закончу, когда сочту нужным. А пока предупреждаю: если ты не прекратишь мне палки в колеса...
Зев заорал изо всех сил: - К Баалу на перевоспитание! Хоть брата, хоть кого!
- Спасибо, что предупредил, - усмехнулся Рамтей, глядя тому прямо в глаза. - Разреши и мне предупредить тебя, в свою очередь...
Зев молча ждал.
- Один из твоих же сыновей однажды скинет тебя с твоей высоты.
Рамтей полюбовался эффектом и злорадно продолжал. - Я это знаю точно: предсказывает кое-кто, кому можно верить. Не верить нет оснований.
Рамтей саркастически усмехнулся и махнул рукой: - А кто именно видел и что конкретно видел - не скажу. И не скажу, ни когда, ни от кого, ни способа избежать. Думай, жди и мучайся.
Сказав это, Рамтей незаметным броском выпрямил руку с переключателем прямо в лицо Зеву. Затем он сквозь зубы презрительно бросил тому прямо в лицо: - А ведь мог, когда ты родился, ведь так легко мог свернуть тебе шею...
Выстрелом прозвучал щелчок. Рамтей отключился.
Когда экран стемнел, великан устало поежился и, обхватив руками голову, опустился на свое ложе. Потом раскрылся, чтобы в упор посмотреть на гостью. Во взгляде Рамтея сквозило удивление, будто он хотел сказать: - Почему ты все еще здесь? Разве тебе непонятно, что пора оставить меня, наконец, одного?
Касс встала. Во время короткого прощания, она поняла, что правильно разгадала взгляд хозяина: он был рад избавиться от ее присутствия.
Неужели Зев прав, думала Касс. Вопрос этот не давал ей покоя всю дорогу домой. Неужели Рамтей действительно хочет только власти? Нет, это не могло быть так. А почему не могло? Только потому, что Рамтей симпатичен ей? Или потому, что окутан неким ореолом... Загадки? Тайны? Героизма? Что-то в нем притягивало ее... Но и в Эриде что-то притягивало ее... И в Орфе... Даже, пожалуй, в изображении Эньюэ... Опять же - порок? Необычность? Непохожесть на других? Нет, все равно, Зев не мог быть прав.
Только войдя в свой дом, Касс поняла, как сильно устала и проголодалась. Когда она ела последний раз? Вчера у Эры? Или только пила? Утром у Лона она выпила чашку шоколада перед тренировкой. Лон считает, ясновиденьем предпочтительно заниматься на голодный желудок, желательно, после легкой дозы возбудителя...
Не включив света, девушка пошла прямо на кухню. Сделала лёгкое освещение плиты, чтобы хоть что-то видеть. Достала остатки позавчерашних пышек, соленый эллинский сыр и съела, стоя тут же на кухне и запивая фруктовым нектаром.
После этого, Касс вернулась в комнату и опустилась на ложе. Она легла на спину, заставила себя расслабиться и стала дышать глубоко и размеренно, усердно соблюдая все правила, установленные Лоном. Значит, не все. Значит, для разнообразия попробуем в сытом виде... В сытом виде и никакого возбудителя. А, может, стоило выпить чашку шоколада... Ладно, попробуем по-своему, не выйдет, так не выйдет. При этом скомандуем по Лону, медленно, размеренно: "Раз - два, вдох - выдох". Ведунья командовала сама себе и думала о Рамтее, пока, наконец, не сконцентрировалась достаточно хорошо. Теперь она могла долго и непрерывно удерживать в сознании четкий образ атлета.
...Сама Гея встала на дыбы. Было ли это обычное землетрясение или тот самый катаклизм, который предсказывали Лон и Ноэл, Касс не знала. Видение напоминало страшный фильм и с каждым кадром, с каждым звуком фильм становился все ужаснее и жутче.
Казалось, встала на дыбы сама Гея. Попеременно, то горячий, то ледяной воздух с гулом рвался куда-то, шум отдавался в ушах. Вдобавок, нещадно свистел ветер. Временами переходил на заунывный вой, метался, меняя направление.
Где-то вдали с мощным размахом раскачивался горизонт.
Две горы, между которыми в этот момент пролетал аэробиль, вдруг потеряли твердость очертаний. Как бумажные, шатались, мотались, дрожали и скрежетали глыбами и камнями.
На самом деле, все потеряло твердость, места и свою обычную повседневную уверенность: Гея металась: исполинское больное существо в горячке. А с существом металось все живое и неживое, что обреталось на обезумевшем теле.
Аэробиль шарахался от одной смерти к другой. Сцепив зубы, Рамтей, выжимал из легкого суденышка все, что мог, но ветер сотрясал кораблик, как ребёнок трясёт погремушку. Горы бросили на беглеца всю свою мощь: швыряли в него отколовшимися скалами, стреляли выдранными с корнем деревьями, обдавали ледяными брызгами потоков. Природа кинулась на аэробиль врукопашную и избивала, беспощадно, немилосердно, не давая ни передохнуть, ни даже увернуться.
