Откинувшись в кресле, которое сейчас же приняло новую форму, подстраиваясь под позу владельца, Аркадий Эдуардович прикрыл глаза. Стёкла кабинета изменили уровень прозрачности, и кабинет принял в себя мягкий синий полумрак. Синтезаторы воздуха бесшумно добавили в атмосферу кабинета особую подборку феромонов. А стены повысили звуконепроницаемость до предельного уровня. “Что это?” - глава корпорации удивился нахлынувшему состоянию. “Тишина! Надо же, оказывается, и тишина бывает разная”. Столь глубокомысленный вывод вполне мог бы рассмешить инфоузел, обеспечивающий условия существования главы в его персональных апартаментах. Но роботы не смеются на работе.

Окунувшись на несколько блаженных минут в царство покоя, господин Канев тем не менее не забыл, кто он. И мозг помимо желания владельца в фоновом режиме продолжал обрабатывать информацию. Поймав себя на этом, Аркадий Эдуардович горько усмехнулся, но глаза открывать не стал. “Странно, я раньше за собой не помнил таких выкрутасов.” На что давно знакомый юношеский голос спокойно сообщил: “Так ведь ты неделю назад прошел процедуру вживления имплантов нового поколения”. Этого было достаточно, чтобы Канев хлопнул себя по лбу и весело обругал себя матерными словами беспутной юности. Как он мог забыть! Хотя с перманентно ухудшающимся бардаком в финансовом мире ещё и не это забудешь. Миг, и волна радости схлынула, и Аркадий Эдуардович вернулся в седло погонщика делового мира. Даже в общении с внутренним голосом, босс оставался боссом: “Новые импланты функционируют в полном соответствии с заявленными характеристиками?” Цифровой инфоузел также по-юношески весело ответил: “На все 100 процентов. Радуйся!” Азарт мигом разорвал тугую пелену тумана усталости. Конечно! Как он мог не заметить, ведь почти все поступавшие сообщения, имевшие сиреневую окраску, то есть высший уровень шифрования, обрабатывались совершенно без задержек! “Ну, молодцы, ребятки! Надо бы вас отблагодарить, - и тут же отдал приказ, - Вызвать Пушкова!” Пушков отозвался без промедления:

- Доброго утра, Аркадий Эдуардович! Вижу, вы прошли модернизацию.

- Привет! Ты прав, уже неделя, как прошел. Представляешь, только сегодня об этом вспомнил. Совершенно ушла эта канитель с задержкой шифрования.

- Я рад. Теперь в сети вам будет намного комфортнее. И плюс - гораздо более высокий уровень защиты.

- Да, да. Денис мне говорил. Но я что-то сомневался. О! Кстати, как у него дела? А то парень что-то приуныл в последнее время.

- У Дениса Евгеньевича всё нормально. Но в НИИ  произошло ЧП. Сегодня был обнаружен труп профессора Гончарова.

- Это того самого хмыря? Как это он так доигрался?

- Да, Аркадий Эдуардович. Произошел несчастный случай. Его убило электрическим током в домашней лаборатории.

- Несчастный? По отношению к таким кляузникам слово “несчастный” как-то не подходит. Но это точно случай? Ну, то есть, случайность?

- Абсолютно. Инфоузел был перепроверен. Так что всё чисто.

- Хм... Нда... Ну, теперь Дениске мешать никто не должен. Или у вас там еще дружок Гончарова затесался?

- Вы, наверное, о Зарубском? Они давно уже не друзья. Зарубский уже несколько лет с ним не разговаривал. Там и карьерная зависть, и амурные дела. Как раз вчера в институте был ученый совет, и Гончаров так опустил своего бывшего дружка, что всем стало искренне жаль беднягу. Он после со стыда напился до положения риз. Так что еще и не знает о смерти своего бывшего друга.

***

21 сентября 2068 года

Утро выдалось пасмурным. Канев сбросил затемнение окон на ноль и любовался осенней серостью, внезапно завершившей декаду бабьего лета. И хоть в спальне стояла привычная для хозяина жара, но вид уличного ненастья заставил невольно поёжиться. Прошлёпав босыми ногами по паркету спальни, Аркадий Эдуардович спустился в столовую. Сколько себя помнил, он всё всегда делал лишь так, как ему хочется. И никто не смел ему перечить. Вот и на склоне лет, став одним из богатейших людей планеты, он обожал ходить по своему дому босиком. Домом это место можно было назвать лишь условно. Простые смертные называли его Каневской пагодой, журналисты дворцом нового желтого императора, намекая на склонность магната ко всему восточному. В реальности личные апартаменты владельца богатейшей корпорации “Ямал” только внешне имели сходство с постройками древней Японии. Девять надземных этажей и шестнадцать подземных, разветвленная система коммуникаций, несколько независимых энергоузлов, четыре уровня особо защищенных помещений для выживания при катаклизмах любого уровня, которые хозяин по-старинке называл “бомбоубежищами”, несколько скрытых систем эвакуации, включая шахту с готовым в любую минуту к старту суборбитальным челноком. Об этих подробностях жилища миллиардера знали единицы. Аркадий Эдуардович обожал свой дом. Этот дом был только его. Здесь не устраивались приемы, сюда не ходили ни гости, ни “ночные бабочки”. Даже жена и наследники не были тут никогда. Канев с самого раннего детства хотел иметь дом, в который будет абсолютно исключен доступ посторонних. Все помещения полностью обслуживались автоматами, изолированными от внешнего мира и имевшими строго доинтеллектуальный уровень. С момента постройки, кроме хозяина, порог дома переступали всего несколько преданных людей. В мире, где всё продается и покупается, верность стоит неслыханно дорого. Канев это хорошо понимал. И очень четко чувствовал, кто на что способен и сколько может стоить. Именно эту врожденную способность он считал краеугольным камнем жизненного успеха.

Канев, не спеша, поднялся на шестой этаж. Излишняя поспешность и суматоха всегда вызывали у него отвращение. И хотя за последние годы впустую не было потрачено ни минуты, но всё же властитель дома был склонен к неторопливому и организованному ведению дел.

Зал медитации встретил тишиной ожидания. В какие бы комнаты и залы Канев не входил, никогда и нигде более не возникало ощущения распахнутых в ожидании дверей. Однажды он даже поручил спецам перетряхнуть весь инфоузел зала, чтобы уяснить природу загадочной подстройки под его эмоциональный фон. Но все проверки подтвердили, что система имеет примитивнейший мыслительный аппарат, ориентированный на исполнение строго определенных команд, и уж точно ни о каком воздействии на эмоциональном уровне нет и речи. Узнав это, Аркадий Эдуардович усмехнулся, и про себя окрестил это место “спальней души”. Захватив огромных размеров одеяло из лисьего меха, разместился в ложе, которое заранее приобрело форму и свойства старого садового плетёного кресла-качалки. Мысленно отдав приказы, Канев ощутил невероятно скоротечное наступление зимы. В зале холодало, экраны стен превратились в зимний лес. Из системы моделирования климата порывами ревела напоённая холодом и снегом настоящая февральская метель. Иной раз Канева, укутавшегося в меха, обдавало снежным залпом. Этот зимний лес, он очень любил. Погодная модель составлялась им лично в течение длительного времени. Несколько месяцев Канев подбирал ароматы снежного ветра. И хотя ни один человек не учует в зимнем ветре запах опавшей листвы и лесных трав, но Аркадий Эдуардович упорно подбирал комбинации из сотен возможных компонентов. И вот теперь наслаждался. Получить такую порцию ощущений в виртуальности было несравненно проще. Но Канев считал, что воспринимать нужно не только мозгом, но и телом. Потому, рациональный и рачительный хозяин, с легкостью отдал за создание уникального зала несколько миллионов евро.