Родители воспитывали: мальчики должны делать то, мальчики должны делать се. Мужики не плачут, мужики сурово зарабатывают, играют в футбол и клеят девочек в поисках той самой, единственной. Я тоже так делал, как и все. Играл в футбол с пацанами во дворе, встречался с девчонками. Первая любовь вон, Катька из параллельного класса. Портфельчики за ней таскал, из–за чего дрался несколько раз, даже был бит.

Допустим я суровый мужик. Как я должен вести себя сейчас? Найти меч, обрядиться в доспехи и записаться в местную качалку? Соблазнить Медею и трахнуть? Так она вон сама пальцами куда не надо лезет. Да и чем трахать? Может напоить и снять ошейник? Наверное, кто-нибудь так и поступил бы. Хотя… мудаком быть не хочется.»

Дима сидел в остывающей воде и усиленно размышлял о том, что такое быть мужиком.

– Завтрак готов, – вывела из задумчивости Медея, появившаяся с полотенцами и халатом в руках. – Давайте я помогу вытереться.

Завтрак она накрыла на столике между кресел. Небольшой горшочек с кашей, украшенный затейливой росписью. Пара булочек на блюде, кувшин с компотом и фрукты.

– Медея, ты кушать будешь? – спросил Дима, усаживаясь в кресло.

– Спасибо, госпожа, я уже покушала.

– Мне так неудобно. Садись. Выпей хотя бы компота.

Фрейлина села в кресло, напротив. Налив себе половину бокала, она поставила его на стол, едва пригубив.

– Рассказывай, – скомандовал Дима, пробуя первую ложку каши.

– Что рассказывать?

– Все как есть рассказывай. Что происходит? Какие новости при дворе.

Медея замерла в замешательстве.

– Хорошо, – снова обратился Дима. – Давай так. Почему ты ведешь себя как служанка? Вроде как фрейлины — это что–то вроде подруг.

– Да, госпожа. Это так.

– Ты из благородной семьи?

– Я младшая дочь барона Соблана.

– Тогда почему ведешь себя как служанка?

– Я не знаю, как должно себя вести фрейлине.

– А другие фрейлины как себя ведут?

– Других фрейлин при дворе нет.

От такого признания Дима едва не поперхнулся.

– Что значит нет? – спросил он, откладывая ложку.

– Фрейлины – подруги высокородных особ. Император Роберт третий, долгого ему здравия, последний из Морролингов. Других родственников в династии не осталось, а его жена давно умерла. С тех пор, как умерла императрица, женщин при дворе не жалуют, а после скандала с наследником из женщин остались только служанки.

– Что за скандал?

– Это было давно, я была еще ребенком. Несколько высших сановников доложили императору о связи молодого принца с их дочерьми. Единственный наследник древней династии – хороший шанс возвысить семью.

– Как император отреагировал на это?

– Отправил принца с посольством в Пандер.

– А ты значит дочь барона?

– Да, госпожа.

– Зови меня Диана, – поморщился Дима. – Раз ты фрейлина, значит мы вроде как должны быть подругами, а у подруг должны быть свои секреты. Ведь так?

– Да, госпожа, – ответила Медея, на что Дима закатил глаза.

– Медея, – постарался он сделать голос мягче. – Вот то, что вчера со мной сделала, пусть останется нашим маленьким секретом. Хорошо? Вчера ты мне больше нравилась.

– Хорошо, – улыбнулась фрейлина и мило покраснела.

– Замечательно, – улыбнулся Дима в свою очередь. – А теперь расскажи, чем я заслужила такую прекрасную фрейлину?

– Я не знаю. Мой отец приехал во дворец по делам. Я его сопровождала. Вообще, он часто берет меня с собой. Ранним утром нас вызвал мастер Сэмвел. Ночью во дворце была попытка переворота. Вокруг лежали неубранные тела, это так ужасно. Мастер Сэмвел сказал, что мне оказана великая честь быть вашей фрейлиной. Вы пострадали во время мятежа и мне надо привести Вас в порядок.

– Кем при дворе является мастер Сэмвел?

– Он доверенный советник императора. Уже много лет.

– А что там про переворот?

– Я ничего не знаю. Знаю только слухи, какие говорят между собой слуги.

– Что говорят?

– Говорят, канцлер забил тревогу объявив о самозванцах, убивших императора. Подняли охрану дворца, легион, расквартированный поблизости, и городскую стражу. Он подбил их на мятеж. В городе начались беспорядки, люди волнуются. Гвардейцы смогли защитить императора и подавить мятеж во дворце, но на улицах небезопасно.

– Где теперь канцлер?

– Сбежал.

– А что люди?

– Офицеров легиона и городской стражи арестовали. Солдат вернули в казармы.

– А горожане?

– Горожане сейчас собираются у ворот дворца и требуют показать им живого императора.

– Народ императора любит?

– Да. Очень.

– Император думает им показаться?

– Императору нездоровится.

– Медея, – тихо спросил Дима, притрагиваясь к руке девушки. – Ты знаешь, что с моими спутниками?

Девушка закусила губу и отвела глаза. Дима, наблюдая за ее реакцией понял – информация у нее есть, но выдавать ее фрейлине запретили.

– Медея, – мягко попросил он, заглядывая в глаза взволнованной фрейлины. – Скажи пожалуйста. Я очень за них волнуюсь.

Посмотрев зачем–то в сторону, девушка наклонилась ближе и быстро зашептала.

– Принц Конрад в своих покоях под охраной. Его спутники, один из которых, говорят, грозный боевой маг, также заперты в комнатах. Мага посадили в специальную комнату, где он не сможет колдовать. Из академии ждут специалистов, а для чего я не знаю.

– Спасибо, – поблагодарил Дима шепотом. – Что говорят про меня? Как меня представили? Тебе сказали у кого ты будешь фрейлиной?

– Мастер Сэмвел сказал, что вас зовут Диана, и вы очень важная особа. Я слышала, вы с принцем были возле императора, когда начался мятеж. Гвардейцы поговаривают, что вы спасли императора, а потом вылечили много раненых. Вы очень могущественный маг жизни? Вы вылечили тех, кого не мог вылечить мастер Лонар. А сколько вам лет? Мелкар говорит, что веками измеряется ваш возраст. Ой, извините меня!

– Почему так решили? – Дима старался держать абсолютно серьезное лицо, хотя очень хотелось рассмеяться.

– Командир гвардейцев говорил своим, чтобы с вами были предельно вежливы – вы старше их, всех вместе взятых. Чтобы так лечить нужно очень, очень долго учиться, а Вы так юно выглядите. Вы, наверное, очень могущественный маг, госпожа Диана!

– Почти. Только сама про меня никому ничего не говори.

– Я буду молчать, госпожа.

– Скажи, а я тоже под стражей?

– Там за дверью стоят двое из гвардии. Говорят, это для вашей безопасности.

– А нас выпустят в парк?

– Я думаю выпустят.

– Так чего мы ждем?

– Вам надо подобающе одеться.

– Ах да… Ну? Так чего мы ждем? – улыбнулся Дима, повторив вопрос.

К полному разочарованию Димы, «подобающе одеться» оказалось непростым делом. Все, что ему было нужно, чтобы просто принесли подходящую одежду. Но у фрейлины оказалось свое мнение на этот счет.

Сначала слуги притащили огромное зеркало и специальную богато украшенную ширму. Дима, никогда не видевший себя в полный рост, замер, рассматривая девушку в отражении. Он знал, что доставшееся тело красиво, но не подозревал насколько. Девушка была настолько прекрасна, что от эмоций перехватило дыхание. В своем мире, в своем теле он никогда бы не решился подойти к такой. Он помнил девушку из снов, но сейчас, когда смотрел в глаза отражения, тело будто парализовало. Дима поднял руку, девушка в зеркале повторила за ним. Нереальное, необычное чувство накатило, захватывая все существо. Если раньше, подобная красота была для него подобна чему–то недостижимому, то сейчас, находящаяся в его власти, она вызывала только одну мысль: «Мое!»

Пока Дима смотрелся, слуги притащили стойки с платьями, какими–то аксессуарами, стул без подлокотников и невысокой спинкой.

– Ну и где наша гостья? – раздался низкий мужской голос за спиной. Повернувшись, Дима оглядел низенького человечка. Он был полным, с руками, заканчивающимися толстыми короткими пальцами. Напомаженные, собранные сзади в хвост волосы, гладко выбритое лицо, хитрые бегающие глазки, не вызывающие доверия. «Кутюрье, твою мать! – подумал Дима, нарекая про себя человечка «Зайцевым».»