Доев кашу, Дима поднялся в номер, где остановился перед купленным в лавке. Скинув платье, он быстро переоделся в мужское, отмечая, что успел отвыкнуть от обычных предметов одежды, которые должны быть вроде как привычными. Крой отличался от женского, штаны оказались тесноваты в бедрах и при этом собирались впереди повисшим гульфиком. Стеганая куртка стесняла грудь и доставляла неудобство. Теплые нарядные сапожки, оставшиеся от дворцового наряда, совершенно не вязались с мужскими штанами. Плюнув на это, Дима воткнул волшебную заколку, подобравшую волосы в прическу, и, накинув плащ, собрался на поиски Шанти. Кинжал решил взять с собой. Закрепил его в специальных петельках на дублете. Не то чтобы кинжал был серьезным оружием, но по крайней мере придавал немного уверенности.

Лучница, насколько можно верить словам пьяного Миши, исследовала академию магии. Для себя Дима решил – если ее не удастся повидать, утром он покинет город. Полный решимости, он пошел к двери, но внезапно остановился и вернувшись сел на кровать. Его захлестнули чувства одиночества, тоски и страха. Посмотрев вниз, он увидел, как трясутся руки. Сердце бешено стучало в панике, пытаясь выскочить из груди. Диме казалось, что в чужом мире, незнакомом, чуждом – он остался совсем один.

Дима обхватил себя под грудью трясущимися руками. Пытался унять дрожь и накатывающие слезы. Раскачивался взад–вперед собирая волю в кулак.

«Кому верить? Кто может по–настоящему просто помочь? Как сильно я заблуждался. – с тоской думал Дима, закрыв глаза. – Все чего-то хотят. Одни участия в своих играх, другие молодости. Третьи просто трахнуть. Катитесь все к черту. Я выберусь и вернусь домой.» Открыв глаза, он встал с кровати и решительно направился к двери. Руки больше не тряслись. Ему все еще было страшно, но оставаться на месте казалось страшнее.

Поиски лучницы, Дима решил начать с квартала, где его высадил наемник. Он помнил слова Садара о том, что в квартале пропадают люди, а потому решил быть очень осторожным. Идя по улицам устланным снегом, Дима старался скрывать лицо под широким капюшоном плаща так, чтобы редкие прохожие его не видели. Теперь красивая внешность работала против него. Золотистые светлые волосы – слишком запоминающаяся примета. Если его уже ищут в столице, то поимка беглянки, с такой внешностью, будет вопросом времени.

Дима добрался до района где его высадил наемник и остановился в начале улицы. Справа и слева шли ряды брошенных разваливающихся домов. Под темным небом, они выглядели мрачно и неприветливо.

«Что я здесь делаю? – спросил себя Дима, подняв голову к низким облакам, грозящим вывалить очередную порцию снега. – Где искать эту кошку, которая гуляет сама по себе?»

Решив не останавливаться, он добрался по пустой улице до самой реки. Черная река, казалась отражением темного неба. Слева по берегу, над развалинами, возвышалась громада академии. Нависала, словно чудовищный замок из мрачных сказок. Дима посмотрел на ярусы академии и вновь перевел взгляд на реку. Там он заметил треугольники приближающихся парусов. На темном фоне, они казались белой птицей. Стоя на берегу, он наблюдал как паруса превращаются в корабль. Трехмачтовый парусник направлялся в сторону академии. Дима впервые увидел парусник. Он решил рассмотреть корабль поближе и направился вдоль берега, в сторону стены видневшейся над крышами домов. Вблизи корабль оказался довольно большим. Дима притаился за разрушенной постройкой и наблюдал как тот спускает паруса, оставляя только пару квадратных полотен на самом верху. Корабль подошел к академии, но не остановился, а скрылся где–то в недрах громады Сарда Мадора.

«Ирину я так все равно не найду, – подумал обреченно Дима, кутаясь от холодной сырости реки. – Надо вернуться и дождаться ее, или уходить. Даже если мы с ней встретимся, что я скажу? Шанти, я сбежал из дворца. Максим с Пашей два мудака. Паша играется в принца. Балмор пропал, а Миша пытался меня изнасиловать. Пойдем бродяжничать вместе? Потом мы сядем, дружненько всплакнем и она сдаст меня своему Максику, с которым давно не трахалась. Надо найти убежище, хотя–бы временное. Осмотреться. В столице оставаться нельзя. В том магазинчике с книгами должны быть карты. Хотя... они, наверное, теперь мне не по карману.»

Дима примостился на остатки перил деревянной пристани. Ему надо было подумать, но дельные мысли не шли. Вместо этого, он смотрел на темные воды реки. Они словно всем своим видом показывали, будто скрывают безграничную глубину. «Страшно быть моряком во время шторма, – пришла рассеянная мысль. – Плывешь себе в скорлупке, а под ногами бездна. Хотя нет. Там есть команда. Взявшись за руки и чувствуя плечо товарища, наверное, не так страшно. Хотя... все равно можно рехнуться. Наверное, потому моряки, раньше постоянно пили ром. Вот стою я на берегу, а что вода… что суша. Все равно ощущение бездны под ногами. Вот–вот утонешь. Как–же хочется напиться…»

Дело шло к вечеру и начинало смеркаться. Тяжело поднявшись, Дима пошел прочь от реки. Развалины на правой стороне улицы, липли к самой стене академии. Вблизи, черная стена не выглядела столь неприступной. Она была очень старой и, вероятно, маги академии давно плюнули на ее ремонт. Дима рассматривал стену и удивлялся беспечности друзей. Попаданцы занимались чем угодно, только не получением информации.

«Ведь можно найти книги, поспрашивать местных. Как так получилось? Вместо того, чтобы заниматься делом, все увлеклись проталкиванием Паши в наследники. Умение добывать нужную информацию, общаться с людьми, выспрашивать – неожиданно оказалось ценным. В нашем мире оно не так актуально. Как там говорят? Спроси у гугла. Хотя нет. В нашем мире информацию ищут по–другому, а вот с общением беда. Вот куда мне теперь идти? В какой стороне ближайший город или хотя–бы деревня? У нас то все просто. Точку в навигаторе поставил и вперед, к приключениям. Надо прямо сейчас зайти купить карту. На улице зима и ночевать в полях – плохая идея. Вообще, отправляться в дорогу зимой – плохая идея.»

Размышляя, Дима остановился перед одним из домов. Трехэтажный, он отличался от других. Стена за ним обвалилась настолько, что сравнялась с крышей. Стоя внизу Дима отметил – если через боковое окошко аккуратно выбраться на крышу, то можно попробовать заглянуть за стену. Поглядывая на черный зев выбитой двери, Дима терялся в сомнениях. «Любопытство сгубило кошку. – думал он, смотря вверх. – С другой стороны, если здесь была лучница, она наверняка обследовала этот дом. Снег на крыше вроде не тронут. Но снег шел всю ночь. Возможно она бывала здесь в другой день. Интересно, какие у меня шансы сорваться со старой крыши? В детстве, как и все пацаны лазил по деревьям и крышам. Должно и сейчас получиться. В крайнем случае, если головой не стукнусь, себя подлатаю. Третий этаж всего, максимум переломаю ноги, что будет больно и неприятно.»

Дима все еще сомневался, но ноги сами понесли его в темный проем двери. Чувства тоски и одиночества толкали его на поиски лучницы. Скрипя старыми половицами, Дима пошел к лестнице наверх. Дом был пуст. Давно разграблен и забыт. Дима добрался до третьего этажа и пошел по комнатам. Ему надо найти лестницу наверх. В одной из комнат, под окном с чудом сохранившимся стеклом, он заметил свежие следы на пыльном полу. Дом недавно посещали.

Радуясь находке, Дима вышел обратно в коридор. Ему очень хотелось, чтобы следы оставила лучница. О других вариантах, думать не хотелось. Завернув за угол, он наконец–то нашел то, что искал. В невысоком потолке обнаружилась дыра люка на чердак. Дима прикинул свои возможности и решил рискнуть взобраться. Он знал, что для лучницы залезть на чердак не было проблемой. Для его нынешнего тела задача могла оказаться неразрешимой.

Подпрыгнув, Дима схватился за кромку и пытался подтянуться на руках. Оттолкнулся ногой от стены, вдоль которой, весьма кстати, шла деревянная реечка. С первого раза не получилось. Тогда он отдохнул и предпринял новую попытку. Корячась и болтая ногами, Дима умудрился втащить верхнюю половину туловища, надеясь, что дальше будет легче. Все оказалось иначе. Женская задница тянула назад, а придавленная грудь дала о себе знать тупой болью. Прилагая титанические усилия, Дима умудрился забраться наверх. После он долго лежал на полу, пытаясь восстановить дыхание.