Осознав происходящее, я в ужасе бросился на поиски учителя. Догнать мастера мне удалось в небольшой деревне. Он, рыдая, сидел на ступенях храма, а вокруг лежали одни трупы. Все жители деревни: женщины, мужчины, дети – были мертвы. Когда видишь ребенка, у которого из глаз, носа, рта натекло столько крови, что под телом лужа, это выглядит ужасно.

Будучи магом, Лорант предпочитал полагаться только на себя. Маги жизни редки, их никто не трогает, потому что безобидны. Другое дело – маг жизни, жаждущий мести. К сожалению, Лорант слишком поздно понял, что проклятие делает из него чудовище. Мне удалось уговорить его отказаться от самоубийства, и мы с ним договорились, что он будет пить успокаивающие настойки. С тех пор я взялся присматривать за ним, в тайне надеясь, когда ни будь узнать правду, чтобы сказать ему.

Учитель мечтает вернуть способности, для него это прощение за совершенное зло. Раз за разом он пытается вдохнуть жизнь в увядающие растения, используя самое простое из магии жизни. Я уже не знаю, сколько раз мы меняли несчастные цветы. Он верит, что получится, а я не мешаю. Пока он верит в исцеление, он не будет применять проклятие вновь.

Сайлар замолчал, смотря вдаль. В его лице отчетливо виднелся отпечаток горестных воспоминаний.

– Зачем вы мне это рассказали? – тихо спросил Дима. – Что мне толку от знания, которое нельзя применить?

– Диана, ваш случай необычен, – грустно сказал маг. – Предполагаю, что вы можете столкнуться с этим проклятием. Вы должны знать последствия его применения.

– Спасибо, – отозвался Дима, – я запомню ваш урок.

– Очень на это надеюсь, Диана, очень надеюсь.

Когда они с магом спустились в обеденный зал, оказалось, что Балмор с Максимом уже пообедали. После мрачной истории Сайлара аппетит пропал, поэтому решили возвращаться в гостиницу. Лорд увязался с ними, пытаясь всю дорогу разговорить Максима. Когда появились знакомые ворота, Балмор оставил их, сославшись на срочные дела.

Во дворе, они передали лошадей слугам, а сами пошли внутрь. Дима понимал, что Максим сразу поделится деталями их визита в Баргоф с остальными. Страшась расспросов или подколок, он решил сразу пойти в свою комнату. Уже в коридоре, возле двери кто–то, вцепившись в плечо, развернул его. Максим прижал девушку к стене, вцепившись рукой в тонкую шею и поднимая по стене.

– Ты! Ссука! – хриплым от ярости голосом прошипел маг. – Ты нас сдал! Откуда Балмор все знает? Он теперь будет крутить нами как хочет! Безмозглая ты тварь!

Дима пытался оправдаться, но мог издать только писк, мотая головой и балансируя на носочках.

– Когда все закончится, я удавлю вас обоих, – заключил Максим и резко отпустил, от чего его жертва чуть не упала.

«Все становится только хуже», – обреченно подумал Дима, глядя в удаляющуюся спину.

Лежа на кровати в своей комнате, Дима обдумывал историю, рассказанную королевским магом. Заклинание проклятия жизни выглядело очень сильным и с ужасными последствиями. В будущем, такие последствия делали мага, применившего заклинание – изгоем, а значит для выполнения квеста оно было бесполезным.

Спустившись к ужину, парень отметил насколько изменилась атмосфера в компании. Парни при его появлении замолчали и уткнулись в свои тарелки. Нетрудно было догадаться почему, Максим рассказал свою версию – откуда лорд в курсе дел попаданцев. Такой факт несколько обескураживал. Дима понимал – оправдываться бесполезно, ему просто не поверят. Тот факт, что секрет попаданцев выболтал один из сидевших за столом, вызывал глухое раздражение. Кое–как дожевав свой ужин, Дима ушел обратно к себе, намереваясь попробовать пораньше уснуть.

Уснуть не получалось. Далеко за полночь, измученный Дима, услышал за окном тихий стук. Парень поднялся и посмотрел в окно, но ничего кроме густого тумана не увидел. Преодолев легкую тень страха, он открыл окно и, осмотревшись, увидел притулившуюся на карнизе лучницу.

Шанти ввалилась в комнату и первым делом выпила весь компот из кувшина, стоявшего у кровати на тумбочке.

– Зачем баламут таскал вас в Баргоф? – отдуваясь, спросила она, ставя пустой кувшин на место.

Вздохнув, Дима рассказал о поездке в замок, умолчав про разговор с Сайларом и мастером Лорантом. Закончил он жалобой на несправедливое обвинение Максима.

– А ты, значит, не виновен? – спросила Шанти, внимательно выслушав.

– Лорд уже знал, когда пришел ко мне, – заверил ее Дима.

– Да, Макс прав, – заключила лучница. – Мы и правда у баламута на поводке.

Они еще немного поговорили, после чего подруга, полезла обратно в окно, намереваясь сохранить свою свободу. Дима не стал за ней закрывать – оставил проветрить в надежде заснуть. Только он присел на кровать, как на улице раздался грохот, крики, бессвязная ругань. Подскочив, Дима выглянул в окно, но в густом тумане, опустившемся на город в эту ночь, невозможно было что–либо различить. Спустя некоторое, слуги приволокли бессознательное тело лучницы, которое без лишних слов забросили на одну из кроватей. Они сразу вышли и только хозяин гостиницы задержался в дверях.

– Леди, закройте окошко, – сказал хмурый мужчина скучающим тоном, вставший рядом. – Ночью бывает прохладно, вы можете простудиться.

Как только дверь закрылась, Дима кинулся к Шанти, проверить ее состояние. Одежда лучницы была в грязи, а левая сторона лица наливалась огромным синяком. Вылечить ее Дима не мог, поскольку книга осталась у лорда. Он сходил вниз за холодной водой и сделал лучнице компресс. Решив, что пока этого хватит, он лег на вторую кровать и постарался уснуть.

Проснувшись далеко за полдень, лучницу Дима в комнате не обнаружил. Она нашлась в зале умытая, с половиной лица фиолетового цвета. Шанти мрачно ковырялась в тарелке с кашей, болезненно морщась каждый раз как приходилось жевать.

– Как ты? – спросил Дима, усаживаясь за стол. – Как они тебя поймали?

– Плохо, – морщась, пожаловалась девушка. – Они меня ждали. Это была ловушка.

– Может это ты ее сдала, блондинка? – бросил обвинение Максим, подошедший с остальными парнями. – Муженьку своему.

– Слушай, – подскочил, взъярившись, Дима, – ты достал своими обвинениями! Балмору нас сдал кто–то из вас троих, а кто конкретно – разбирайтесь сами.

– Эту историю мы уже слышали, – ухмыльнулся маг, рассматривая в упор. – Ты еще что–нибудь придумай.

Дима в ярости сжимал кулаки. Его бесило нахальное поведение Максима, невозможность доказать свою правоту, но больше всего то, как маг, демонстративно и нахально улыбаясь, пялится на грудь. Еле сдержавшись, чтобы не врезать по наглому лицу, Дима пошел к себе. Дорогой он постарался взять себя в руки и после недолгих раздумий, пришел к выводу, что бессильная ярость только раззадоривает Максима. Хуже того, этот придурок маг, похоже еще и умилялся, а в сочетании с «блондинкой» это значит только одно – его не воспринимают всерьез.

– Ар-риа! – с чувством выдал Дима и табуретка, отправленная его рукой, ударилась об стену. Стало немного легче.

День тянулся бесконечно медленно. Трещина в отношениях с товарищами превратилась в глубокую пропасть, отчуждение ощущалось почти физически. Казалось, даже Шанти не верила в его невиновность, спать она так и не пришла. Диме хотелось сбежать от этой ситуации, но бежать было некуда, оставалось только копить горькую обиду и злость, сжимая кулаки от бессилия.

Ночью ему приснилась запомнившаяся река.

***

В призрачно освещенном светом двух лун тумане, на берег с тихим плеском набегали черные волны. Подойдя ближе, Дима увидел знакомую по отражению в зеркале девушку. Совершенно голая, она расчесывала свои длинные волосы.

– Ну и как тебе друзья? – спросила нимфа, даже не взглянув на присевшего рядом парня.

– Плохо, – грустно ответил тот. – Глупые обвинения без доказательств. Еще хуже то, что меня похоже не воспринимают всерьез.

– Может они тебе не друзья? Раз объявили бойкот по надуманным обвинениям?