– Что значит твое имя? Боссзу… Что это значит?
– Наклонись поближе, – сказала она, – и я прошепчу тебе на ухо.
Даниел наклонился. Его голова скользнула в зловонную пасть идола. Муха ударилась ему в щеку, щетинистая паучья лапка проворно забралась в рот, царапая когтем язык. Даниел хотел закричать, но не смог. И в это мгновение, последнее мгновение, услышал ответ внутри своей головы:
– Мне отмщенье.
Каменная пасть сомкнулась на его шее.
8
От плетня не было никакого проку. Даниел знал, что его следует заменить частоколом. Лучше всего подойдет частокол из еловых кольев. Он как раз обдумывал эту мысль, почесывая след на шее, напоминающий татуировку – как будто голову отрезали или откусили, а потом пришили обратно. Еловые колья, думал он, отлично подойдут.
– Эй, ты! – окликнул его чей-то грубый, отрывистый голос.
Даниел обернулся. Человек, стоящий перед ним, был кряжистым, с большими красными руками и злобным блеском в глубоко запавших глазах. Этот человек ненавидел, а еще он страдал. Даниел хорошо знал, куда способна завести подобная боль.
– Я ищу одну женщину… – начал человек, и Даниел перебил его спокойно и мягко:
– Должно быть, Джанику? Да, она моя дочь. Но сейчас ее нет, она в святилище у богини. Ты можешь войти и подождать ее, если желаешь.
Александр Бачило
God mode
1
Утром был у Дэна. Еле достучался. Открывает – всклокоченный, смурной, глаза щелками.
– Чего надо?
– Хватит спать! Царствие небесное проспишь!
Щурится без понятия.
– Чего просплю?
Отодвинул я его, прошел в комнатушку. Мрак. Шторы наглухо, только один лучик пробивается, освещает кучу тряпья на диване. Рядом, на полу, – целая батарея зеленого стекла. И дух стоит, как на дирижабельном причале во время заправки.
– Бухаешь?
– А чего еще делать?
Он вернулся к дивану и, не глядя, рухнул мордой в тряпье.
– Давай в «сто одно» перекинемся! – Я вынул колоду. – С драконами и шлюхами.
Дэн только плечом дернул. Не хочет.
Но от меня не так просто отвязаться. Я же вижу, что бухло на полу – не выигранное. На книжки небось меняет. У него от отца много книжек оставалось, а при обыске ничего не нашли.
– В казино-то давно был? Смотри, нагрянут, проверят, почему не ходишь…
Он шумно вздохнул.
– Надоело мне все это, Кит!
Я прямо растерялся.
– Ты, Дэн, поосторожнее с такими заявами! Знаешь, что за это бывает?
– Ну а что? Что? – Из-под тряпья на меня уставился сердитый глаз. – На принудительные работы отправят?
Остряк. Самое большое наказание у нас именно за работы. Узнают, что прирабатываешь, а не честно выигрываешь на жизнь, – только тебя и видели. Мы же не пахари какие-нибудь, а Солдаты Удачи.
– Спишут в рядовые-расходные, тогда узнаешь, что бывает!
– Рядовые – не рядовые, – проворчал Дэн. – Какая разница? Рано или поздно жертвуют любой фигурой. Придет и наша очередь.
– Ну, это, знаешь, как фишка ляжет!
– Не хочу больше никаких фишек! – зло оскалился Дэн. – Хватит!
Он встал, подошел к столу, жадно присосался к носику эмалированного чайника. Сплюнул накипь. Поморщился.
– Уйду я, Кит…
– Куда это? К случайникам? Или, наоборот, к стратегам?
Он слегка отогнул уголок шторы, долго смотрел на улицу.
– Совсем уйду. В горы. За Маковый перевал…
Я чуть мимо табуретки не сел.
– У тебя с головой все нормально?! Что ты там будешь делать? Ни людей, ни жратвы!
Дэн пожал плечами.
– Заведу огород. Шахту вырою. На золотой мак покупатели найдутся…
Совсем сдурел человек!
– Поймают ведь! Не в рядовые тогда загремишь – в штрафники!
Он только усмехнулся.
– Не поймают. Если ты не заложишь… Как думаешь, Кит? Можешь заложить?
Больше всего мне хотелось схватить чайник и наделать в нем глубоких вмятин. Не в чайнике.
Но Дэн и по лицу моему понял, что не прав.
– Ну, извини, шучу. Знаю, ты не из таких… – Он хлопнул меня по плечу. Глаза его загорелись весельем. – Слушай! А может, вместе пойдем?
Спохватился! Раньше надо было агитировать. А теперь я свою игру на его горы не променяю. Ни за какие сокровища в придачу. Якорь у меня здесь…
2
– Быстрее! Быстрее! – кричала Влада. – Поднажми еще!
И я поднажимал так, что брызги летели до самого горизонта. Она в восторге болтала босыми ногами, а я нес ее на руках вдоль кромки воды, на бегу расплескивая стальными башмаками полморя. Не то чтобы сам нес, конечно, на то у меня был Домкрат – новенький персональный экзоробот, только что выданный по случаю окончания училища. Правда, выводить их за территорию части строжайше запрещалось, но какой курсант, получив первый офицерский чин, не покатает на экзороботе свою девочку? Можно подумать, генерал не катал…
– А по воде можешь? – задорно крикнула Влада, показывая в море. – Туда, до горизонта!
Я мог и по воде. И под водой – тоже. Ну-ка, девочка, надень эту маску. А теперь – ныряем!
Вечером мы разожгли костер перед входом в пещеру. Не для тепла, а просто чтоб другие знали, что место занято. Ночь была и так жаркая. Самая жаркая наша ночь…
Домкрат одиноко маячил на берегу по колено в воде, изредка прикуривая в темноте красный контрольный огонек. Пахло высушенными на солнце водорослями, слабенькой закруткой золотого мака, а иногда, когда близко-близко, пахло душистыми, как травы, волосами Влады.
Нет, мы уже не были трусливой школотой, впервые дорвавшейся тельцем до противоположного пола. Все у нас было давно решено, только этого моего выпуска и ждали, чтобы пожениться. Солидные люди! Впрочем, солидность выражалась только в том, что каждые часа два мы разговаривали…
– Как ты думаешь, Кит, тебя могут оставить в городе?
– В каком городе, девочка?
– Ну, в нашем Бореалисе. В каком же еще?
– А зачем меня оставлять?
Она провела теплой ладонью по моей щеке.
– Странный вопрос! Чтобы мы были вместе.
– Мы и так будем вместе. Куда бы меня ни отправили, ты ведь поедешь со мной.
– А что я там буду делать?
– Вот это действительно странный вопрос! Ты будешь помогать мне вести Игру!
– А если Большой Игры не будет?
Смешная девчонка! Все ей надо распланировать заранее! С такой помощницей за тылы можно не волноваться.
– Успокойся, девочка! На кусок хлеба нам с тобой я всегда выиграю. Загадай число до десяти.
Морщит лоб, шевелит губами…
– Загадала.
– Семь.
– Как ты это делаешь?!
Обожаю, когда ее глаза становятся такими – огромными и безмерно удивленными.
– А ты поменьше губами шевели, когда что-нибудь загадываешь.
– Обманщик!
Она бросилась на меня с явным намерением отшлепать. Но мой принцип – от обороны немедленно переходить в наступление. Некоторое время мы кувыркались в клочьях водорослей, только что бывших нашей постелью, потом сопротивление было сломлено, на поверженного противника наложена контрибуция и тут же выплачена вместе с набежавшими процентами.
Потом мы смотрели в огонь догорающего костра, и ее волосы щекотали мне плечо.
– Ты у меня страшно умный, – сказала она. – Да?
– Вот погоди, начнется Большая Игра, – ответил я, переворачиваясь на спину. – Когда я двину в бой свои армады, тогда перестанешь вопросы задавать. Ты не представляешь, насколько это интересно! Особенно когда попадется сильный противник.
– А с ним ты тоже будешь мухлевать, как со мной? – по-лисьи прищурилась Влада.
– Никогда, – сказал я серьезно.
– И нет такой причины, которая бы тебя заставила?
Я покачал головой.
– Иначе теряется Главный Смысл Игры.
– А в чем Главный Смысл? – тут же спросила она.
Так ей и скажи. Есть смысл, есть. Да такой, что не каждому откроешь…
– Бип-бип-бип! – загудел я. – Обнаружено переполнение буфера разговоров! Хватит вопросов, в самом деле! Иди ко мне…
