На мониторе в его кабинете нарисовался коренастый мужик лет сорока, весь какой-то белесый. Не альбинос, нет, просто очень белобрысый, со светло-серыми глазами. Нигериец, мать его.

– Говорит Арсен Мещера, – сказал он, – командир клипера Ш29.

– Вас слышу.

Русский у капитана был чистый, региональный акцент незаметен. Фамилия и белобрысость наводят на мысль о славянском происхождении, но это ничего не значит, как и язык. Уже подросло второе поколение, родившееся за пределами Земли. И особи, надо сказать, попадаются экзотические, все зависит от причуд терраформеров – и цвет волос, и общая пигментация.

Здесь, в Поясе, национальные анклавы – в основном на псевдопланетах, где расположены представительства: на Палладе – российское, на Церере – Паназиатское, на Весте – американское, на Гигее – евроазиатское (потому что паназиатское, по большому счету, – китайское, и представители тех стран, у которых до сих пор терки с Китаем, переместились сюда).

– Слушаю вас внимательно.

– Нам нужно получить пару контейнеров, номера…

– Я видел номера. Груз числится за Череповецким металлургическим комбинатом.

– Они перепродали заказ. Потому мы за ним и прибыли.

– Вот это мы с вами обсудим, когда вы мне лично представите соответствующую документацию.

– Шеф, – Мещера сохранял спокойствие, но определенно не утратил еще надежду объехать Допплера на кривой козе, – неужели из-за пары вагонов с неочищенной породой будете волокиту разводить?

– Буду. За этим здесь и поставлен.

– Я вам всю документацию вышлю. На кой нам тут лишние часы висеть, челнок гонять, горючее жечь?

Может, на кого другого доводы и возымели бы действие, но Допплер был непреклонен.

– По электронке любую туфту можно прогнать. Пока не увижу накладные в натуре, со всеми печатями и подписями, и сам не подпишу, команды на загрузку не дам. А счет за расход горючего представите нанимателю. Во всем должен быть порядок.

Осип Маркович вовсе не думал издеваться над собеседником. Он всегда так вел дела – в аэрокосмической имени Гречко не забалуешь, будь ты хоть десантник, хоть каптенармус.

Попрепиравшись еще какое-то время, Мещера вынужден был смириться. Сказал, что высадится сам, а с ним его помощник и счетовод, он тоже не берцами щи хлебает, у него тоже есть кому приход-расход проверить.

Допплер распорядился, чтоб гостей приняли, и вскорости от борта «шакала», как часто называли корабли этого типа, отвалился челнок.

Федя и прочие, пребывавшие на перроне, разумеется, не были свидетелями переговоров, хотя старожилы Кениды легко могли бы их представить. Так что Арсена Мещеру и его спутников они увидели, когда те уже миновали пропускную камеру.

Помощник и счетовод тоже определенно не были уроженцами Великой Нигерии, хотя носили на комбинезонах нашивки с ее флагом. Оба были с виду помоложе своего капитана, но не юнцы. У одного была налысо выбритая башка со следами ожогов, сломанный нос, который и без того был горбат, – и весь этот парень был какой-то гнутый и ломаный. Второй был маленький, толстенький, но подвижный, с темными кучерявыми волосами. Федор мог бы поклясться, что высокий – старпом, а кучерявый счетовод, но клятвы от него никто не требовал, и это хорошо, потому что он ошибался.

Спутники капитана не двинулись в буфет дегустировать запрещенные местным работягам напитки, а дисциплинированно последовали за своим боссом в кабинет Допплера. Кабинет этот был невелик, аппаратура связи и полки с распечатками документов занимали там большую часть пространства, и сразу показалось, будто у начальника толпится множество народу, а не всего три посетителя.

Когда Мещера представил своих спутников – старпома Жо Деклерка и счетовода Микулая Орвата, – Допплер сразу рассмотрел татуировку, выглядывавшую из-за левого рукава помощника.

– Галактический легион, э?

– А вы, я погляжу, разбираетесь, – сказал кучерявый толстяк.

Спрашивать, по какой причине Деклерк покинул крупнейшее в известном космосе формирование наемников, Допплер не стал – не его это дело.

– Что ж, господин Мещера, давайте ваши накладные.

Капитан выложил бумаги на стол. Допплер изучал их, как список приданого для невесты сына.

– Тэк-с. Действительно. Контракт на доставку неочищенной породы с Белоозера продан Череповецким металлургическим межпланетному концерну «Лемут». Почему они вас наняли, у них вроде свой грузовой флот имеется?

– Мы были ближе всего к вам, – ответил Мещера. – Шли через Звездное Болото, туда тяжелые транспортники не суются.

– Ясно. – Звездным Болотом именовался тот квадрат Пояса, где астероиды большей частью равнялись объемом с крупными валунами. Шнырять между такими в пространстве не многие рисковали.

– Там с нами связались, – продолжал Мещера, – а на Мэйжень мы получили документы.

Мэйжень была ближайшая к Кениде станция, состоявшая, естественно, в ведении Паназиатского союза.

– Ясно. – Допплер достал вечную авторучку фирмы «Харпер» (вечной именовала реклама, а так-то лет двадцать работает, не больше), расписался. Затем передал ручку Мещере.

Капитан и дерганый Орват, не произнесший не единого слова, поставили свои закорючки.

– Ну, вот и все.

– А вот и не все. Нужна еще печать, а печать у нас ставит учетчица.

– Да что вы за волокиту такую развели! Станцию плевком сшибить можно, а по инстанциям гоняете, как в столице.

– Ничего не могу поделать. Порядок такой. Прогуляйтесь до складской конторы, тут ходу-то всего ничего, Грипа вам печать шлепнет, и можете получать свою породу.

– Ладно. Где эта контора?

– Пройдете по перрону, а дальше от диспетчерской третий поворот. Эй, капитан, свой экземпляр накладной не забудьте!

На перроне все было по-прежнему. Даже те любопытные, что вылезли поглазеть на новые лица, убрались обратно. Только полисмен бессменно дремал на посту, Антон надеялся перекупить у транзитников бутылку крепкого, а Феде скучно было возвращаться в пустующий медотсек.

Пришлая троица почти успела свернуть за диспетчерскую, когда захрипели динамики. Сквозь помехи на частоте громкой связи прорвался голос Допплера:

– Грипа, Грипа, слышишь меня? Заблокировать складской отсек! Всем, кто на вахте, – заблокировать посадочную площадку! – Хрипение прекратилось, связь заработала как следует, и Допплер заорал во всю глотку: – Всем! Всем! Всем! Заблокироваться! Уровень опасности – красный!

Федор не предполагал, что реакция у него будет хуже, чем у полисмена Васи. Василий и старше, и толще… но фельдшер растерялся и замер, лупая глазами, а Василий был уже на ногах, и парализатор направлен на пришельцев.

– Всем стоять! Руки за голову! Кто шевельнется – стреляю!

Пропускная камера сигнализирует, если кто-то из транзитников пытается протащить на Кениду летальное оружие. Когда эти трое покинули челнок, сигнала не было.

Так что Вася предполагал, что ничего серьезнее ножей и шокеров у этих парней не имеется. А выбивать такие штуки у разгулявшихся грузчиков он был привычный.

Он ошибся. Прогресс, к сожалению, неостановим.

Рука Деклерка, та самая, с татуировкой (а может, это и не рука была, а биопротез), раскрылась на части, как цветок-живоглот из ужастика, и оттуда выдвинулся старый армейский пистолет-пулемет из тех, что по нынешним временам сняты с производства и считаются уничтоженными.

Надо отдать должное полисмену – он все же успел выстрелить первым. Но и у бандита реакция была отличная. Он сумел уклониться от заряда парализатора, а вот Васю пуля не миновала. Он пошатнулся, зажимая рану, и увидев кровь, стекающую из-под руки, Федор вышел из ступора. Он инстинктивно метнулся к Василию и едва не получил следующую пулю – стрелял ломаный, который все-таки оказался не счетоводом. Однако Антон, бросившись под ноги, сбил Федора на пол, точнее, на металлопласт перрона, и пуля прошла над головой. Федор пытался вырваться, сипел: «Пусти, там человек ранен», но Антон держал его цепко.

– Успеешь, сестрица милосердная! Пиратское нападение у нас, усек?