Я вытянула руку и осторожно поправила упавшую на лоб Алекса прядь смольных волос, тут же одернув ладонь обратно под щеку. Странно. Во сне он был другим: лживо беззащитным и беспечным. Но я-то знала, как в этой упыриной голове много непонятных мне мыслей. Сложных, колючих, темных. Алекс хочет занять место отца — это уже о многом говорит. Не удивлюсь, если эта новость станет сюрпризом не только для одной меня. Скрытную натуру узнать просто, но того, кто не подает вида в своей скрытности — практически невозможно. Я прошлась взглядом по подрагивающим во сне темным ресницам, прямому носу и губам и невольно улыбнулась, когда Алекс шевельнул ими в немом шепоте. Сглотнув, он на мгновенье нахмурился, но вскоре расслабил лицо и приоткрыл один глаз, посмотрев на меня.

— Привет, — сказал он сиплым после сна голосом.

— Привет.

— И давно ты не спишь?

— Только проснулась, — соврала я.

Алекс протянул руку и неожиданно притянул меня к себе, прижав к горячему телу. На мгновенье потеряв связь с реальностью, я удивленно проморгалась и уставилась в его довольное лицо.

— Это нарушение личного пространства, — наигранно нравоучительным тоном проговорила я, еле сдерживая глупую улыбку.

— Это приятное нарушение личного пространства. Так не считается.

Алекс закрыл глаза и уткнулся носом мне в шею. По коже пробежались мурашки, и каждый раз, когда он выдыхал, я подвергалась их нападкам.

— Может, поговорим о вчерашнем?

Я не могла больше томиться в ожидании. Это было просто невыносимо.

— Не порть момент, я тебя прошу, — недовольно захныкал Алекс и потерся носом о мою кожу.

Я дернулась и воскликнула:

— Щекотно! Ах-ха-ха, Алекс, прекрати!

Неожиданно я оказалась под ним, и улыбка сама собой медленно сползла с лица. Алекс упирался руками по обе стороны от моей головы и внимательно смотрел прямо в глаза. В горле пересохло. Вдруг он медленно опустился на локти, оказавшись еще ближе. Я почувствовала вес его тела, и от этого чувства захотелось довольно заурчать. Его губы прикоснулись к уголку рта и поползли вверх по скуле, даря еле уловимую ласку. На долю секунды прикрыла глаза, но перед тем, как Алекс приступил к шее, взяла его голову и заставила посмотреть на себя.

— Я же твое временное развлечение? — лукаво поинтересовалась я и заметила, как он сразу изменился в лице.

— Ты поверила? — выдохнул Алекс.

— Ты был довольно убедителен.

Не хотелось признаваться, насколько сильно в тот момент сжалось мое сердце. Какое-то время обдумывая что-то в своей голове, Алекс наклонился и поцеловал меня в нос. А потом в подбородок и висок. Я зажмурилась и засмеялась, когда его поцелуи оказались повсюду.

— А сейчас я убедителен?

— Очень.

Улыбнувшись, Алекс перекатился на бок и положил голову на мое плечо. Кажется, о вчерашнем сегодня мы так и не поговорим.

Мне было хорошо с ним не думать ни о чем. Просто наслаждаться сейчас и чувствовать, как его пальцы вырисовывают причудливые узоры на животе. Но как только я позволяла мыслям выбраться наружу, в груди что-то неприятно холодело. А что, если я, правда, всего лишь временное развлечение? Игрушка? Вчерашний разговор — не первый, что я услышала на этот счет. И от этого становилось по-настоящему страшно. Если я ничего не значу для Алекса, то чем же тогда закончится эта странная история?

Облизав губы, я прочистила горло и прошептала:

— Алекс?

— М-м? — он все так же продолжал лежать, даже не шелохнувшись.

— Что… происходит?

— В смысле? — на этот раз он приподнял голову и заглянул в мои глаза.

Нет, не смотри так, пожалуйста. Я ведь совсем теряюсь! Пришлось перевести взгляд на стену, уговаривая себя продолжить разговор.

— Между нами.

Алекс промолчал. Более того, он положил голову обратно и вновь принялся щекотать живот ленивыми движениями указательного пальца.

— Я серьезно!

— А что ты хочешь услышать?

— Правду, конечно.

Тревога, родившаяся из не беспочвенных сомнений, начала расти. Зачем он тянет с ответом? Неужели не понимает, как это важно для меня?

Алекс, наконец, перестал отвлекать меня своими прикосновениями. Я нервно жевала губы, стараясь дышать через раз. А потом он проговорил:

— Наверное, мы сдерживаем друг друга от сумасшествия. Без тебя я бы давно уже свихнулся.

Я застыла, не в силах разобрать его слова. Что это? Своеобразное признание? Я слышала едва различимую тоску в его голосе. Ощущала груз, давящий на его плечи. И усталость. Эту безграничную, но тщательно скрываемую ото всех усталость, которая вырывается наружу только в такие моменты откровения. И мне хотелось расспросить Алекса обо всех терзаниях, заставить развязать язык. Сказать, что он может поделиться со мной чем угодно, потому что я видела и знала и так слишком много. Потому что, Армагеддон его побери, хоть мы и знакомы какой-то месяц, я считала Алекса одним из самых близких мне людей. Даже не зная о нем ничего. Даже совершенно не понимая, что творится в его голове. Мне так хотелось попросить его раскрыться мне.

Но ответила я совершенно другое:

— А, по-моему, находясь рядом, мы только быстрее сходим с ума.

— Уже уходишь? — удивленно протянула Саманта, выглядывая из-под одеяла. У нее откровенно паршиво получалось скрывать свое разочарование, отчего уголки губ Алекса приподнялись сами собой.

Он просунул вторую руку в рукав пиджака и покрутился перед зеркалом.

— Сегодня важное совещание.

— Но ведь еще рано, — Сэм напоминала ему воробья. Такая же маленькая, надутая и взъерошенная.

— Уже половина двенадцатого. Я должен был появиться в ратуше еще два часа назад. А все из-за тебя!

Наручные часы все никак не хотели находиться, и поэтому, выругавшись себе под нос, Алекс решил обойтись сегодня без них.

— Из-за меня?!

— Это ведь ты не выпускала меня с кровати. Разве нет? — невинно поинтересовался он, довольно наблюдая за тем, как на щеках Саманты расцветают красные пятна.

Злобно зыркнув на него, она демонстративно поджала губы и накрылась одеялом с головой. Алекс весело усмехнулся, шагнув в сторону двери.

— Я пошел.

— Вот и уходи! — приглушенно донеслось с кровати.

— Вот и уйду. Но перед этим позову к тебе Тессу.

— Алекс! — Сэм все-таки вылезла из своего временного укрытия, наградив его своим самым возмущенным взглядом. — Попробуй только! Я не смогу держать наш «небольшой секретик» в тайне, если она начнет заваливать меня вопросами.

— Будешь дуться — так и сделаю, и тебе самой придется как-то решать эту проблему.

Она какое-то время внимательно смотрела на него, покусывая нижнюю губу. А потом опустила глаза и тихо призналась:

— Я не хочу оставаться одна. Без тебя.

Его пальцы автоматически сжались в кулаки, но Алекс быстро взял себя в руки, расслабившись.

— Я не могу не пойти, но постараюсь вернуться как можно скорее.

— Это как-то связано с твоим отцом? — она вскинула на него взгляд. Челюсти вдруг напряглись и сжались до боли.

— Да, — все-таки выдавил Алекс и развернулся к двери. — До вечера.

Он преодолел коридор и спустился на первых этаж, чувствуя странное покалывание на кончиках пальцев.

— Уходишь, сынок? — голос матери долетел до него из гостиной. Секунду спустя Сара появилась в широкой арке, держа в руках толстую книгу. Алекс кивнул. — Будь осторожен.

— Конечно.

— Я серьезно, Тайлер. Будь осторожен. Томас сейчас очень взвинчен, видит угрозу на каждом шагу. Не подпускай его близко.

— Не волнуйся мам, все будет хорошо, — его голос смягчился, когда ладонь матери легла на щеку. — У меня все под контролем.

Несколько раз кивнув, Сара неожиданно прижалась к груди сына и прикрыла глаза.

— Мы делаем это ради Тисса, — будто пытаясь в очередной раз напомнить себе эту истину, прошептала женщина.