Находясь перед лицом смертельной опасности, я не могла отвести взгляд. Изучала. Впитывала. Чувствовала, как ужас завладевает каждой клеточкой тела. Как меня пробивает крупная дрожь, а в висках начинает стучать кровь. Но не могла зажмурить глаза, хотя очень хотелось просто спрятаться в уютную темноту, наивно полагая, что меня больше нет. По-детски надеясь, что я исчезну вместе с миром перед глазами.

Веки упрямо отказывались дарить мне мнимую надежду на спасение. Широко распахнутыми глазами я смотрела, как упырь с наслаждением присосался к шее Кейси. Он прижимал ее хрупкое тело к себе так сильно, что я боялась услышать хруст костей. Поначалу она пыталась вырываться, но я своими глазами видела, как с каждым мгновением силы покидали тело моей сестры.

Застрявший в горле крик, наконец, вырвался наружу протяжным: «Кейси!». Упырь, удивленный внезапным зрителем, оторвался от трапезы и уставился на меня. Совсем как человек. Молодой мужчина, такой же, как и тысячи в Тиссе: темноволосый и довольно высокий. Взгляд упал на бездыханное тело в его руках.

Нет, не человек.

Стоя посреди просторной дороги, я чувствовала себя кроликом, загнанным в угол. А еще я чувствовала ужас. Липкий, густой, давящий со всех сторон ужас. Хотелось убежать и спрятаться. Спастись. Бросить Кейси умирать.

…Бросить Кейси?

Внезапная мысль оглушила меня, заставила ужаснуться своей реальностью. Я бы никогда… никогда бы не бросила Кейси, только не ее!

Тень совершенно неожиданно лизнула кожу, и я в ужасе отпрянула назад, под теплые лучи солнца. Забывшись, я не заметила, как переступила линию света. По спине пробежал холодок.

Нельзя заходить на опасную территорию.

Поняв, видимо, что я — всего лишь очередная порция человеческого мяса, упырь довольно оскалился, выставляя наружу заляпанные кровью клыки. Ловко слизнул норовившую скатиться вниз каплю крови. Глаза неприятно защипало.

— Отпусти ее! — пытаясь скрыть свой страх, крикнула я, хотя назвать криком этот жалкий писк было смешно. Голос дрожал и срывался.

Рука потянулась к рукояти кинжала.

— Не советую этого делать, — протянул, злорадно усмехнувшись. От неожиданности я вздрогнула, не прекращая в упор смотреть на развернувшуюся картину. — Я сверну ей шею быстрее, чем ты успеешь прицелиться.

Откуда-то неподалеку прогремел гром. Я впервые за свою короткую жизнь встретилась с упырем лицом к лицу.

— Кстати говоря, она еще жива. Если ты, конечно, не дашь ей умереть в руках монстра, — он демонстративно склонил голову к бледнеющему на глазах телу, прислушиваясь. — Ее сердечко так яростно борется за жизнь, ты бы слышала это! — упырь играл со мной. Строил из себя циркача, разыгрывавшего представление за деньги.

Я в бессилии сжала пальцы в кулаки. Ублюдок.

— Не трогай ее! — упырь вновь оскалился. Он смеется над моей беспомощностью!

Это было ужасно. Ужасно осознавать, что ничем не можешь помочь родному тебе человеку, находясь всего в нескольких метрах от него. Хотелось топнуть ногой от несправедливости.

— Так останови меня.

На несколько секунд я даже задержала дыхание, осмысливая услышанные слова. Вызов. Вот, что это было. «Зайди в тень, чтобы я мог полакомиться и тобой, и тогда, может, я оставлю твою сестру в живых», — наверное, именно это он имел в виду. Я сглотнула, почувствовала, как по виску стекает капля пота. Заметила, как тень уже достигла носков ботинок, и сделала крошечный шаг назад. Посмотрела на Кейси, повисшую на руках упыря.

А еще я понятия не имела, что мне делать дальше.

— Ну же, спаси ее. У тебя же есть твой ножичек, — издевательски протянул он, не прекращая ухмыляться. Противный тип. А еще, кажется, не очень голодный, раз мясу предпочел лишь кровь.

Я продолжала упорно стоять на месте. Не потому, что не хотела спасать. Просто вросшие в асфальт ноги не давали добровольно сделать хоть шаг вперед. Инстинкт самосохранения не мог позволить мне попасть в предложенную хищником ловушку. Он даже перекрывал чувство сестринского долга.

Где-то внутри зарождалась истерика. Я облизнула пересохшие губы, то сжимая, то разжимая кулаки.

Думай, Саманта, думай!

— Ладно, как хочешь, — произнес он холодно, перестав строить из себя циркача. Будто в замедленной съемке я смотрела, как упырь вновь впивается в шею Кейси.

Если он выпьет еще, она может умереть от потери крови.

В голове будто что-то щелкнуло.

— Не-е-ет! — завопила я и, схватив оружие, бросилась в их сторону.

Тень поглотила меня за считанные секунды.

Как хищник оказался за моей спиной так быстро, осталось для меня загадкой. Я почувствовала резкую боль в районе плеча, зашипела и попыталась задеть его лезвием, но мои попытки были грубо прерваны, а кинжал полетел куда-то на асфальт. Из глаз брызнули предательские слезы. Не думала я, что мы с Кейси погибнем от рук того, чьи права защищали несколько часов назад.

Я вновь попыталась вырваться из железной хватки, когда упырь сжал рукой мое горло. Перед глазами медленно, но верно начало чернеть, и потом мир совершенно неожиданно погрузился в густую темноту.

10 часов назад.

Площадь была заполнена до отказа. Здесь собрался весь город, а это — около трехсот тысяч человек. Каждый уважающий себя тиссовец посчитал обязательным явиться сюда для очередного представления и праздничной речи мэра. Я огляделась уже в тысячный раз, выискивая в толпе рыжую макушку. Огромный циферблат городских часов подтверждал мои опасения — Рем опаздывал уже на семнадцать минут, хотя должен был стоять ровно в десять часов у Лунного фонтана. Я втянула воздух через нос и прикрыла глаза, пытаясь совладать с накрывшим меня раздражением. Отовсюду слышался запах карамельного попкорна и воздушного риса, отчего во рту собирались слюнки. Такую роскошь Тисс мог себе позволить только в Великий праздник Возрождения, и теперь радостный народ уплетал лакомство за обе щеки. А еще пахло долгожданным триумфом. Я точно знала, что сегодня все должно пройти так, как и было запланировано. Если, конечно, Реми все-таки соизволит притащить свой зад на оговоренное место.

— Сэм, ты не представляешь, что со мной только что было!

Я вздрогнула от неожиданности и вперилась взглядом в ошалелое лицо друга, до боли сжавшего мои плечи. Недовольно поморщилась, вырвалась из захвата и, сказав в его адрес пару ласковых, спросила:

— Ну и какое оправдание ты придумал на этот раз?

— Это не оправдание, а чистейшей воды правда! — ответил он немного обиженно. — Еле как вырвался из лап полицаев, прикинь!

— Чего-о? Ты шутишь, что ли?

Я машинально огляделась по сторонам, опасаясь наткнуться взглядом на людей в белой форме. Таких, к счастью, среди остальных горожан не наблюдалось.

— Ты что, какие шутки! Я сам ничего не понял толком. Подошли ко мне двое, попросили показать, что у меня в рюкзаке…

— А ты что? — взволнованно спросила я.

— Что-что, рванул от них, конечно! Не хватало еще, чтобы они скрутили меня за пропаганду равенства. Но ты не волнуйся, — поймав мой взгляд, начал он. — Я от них точно оторвался. Пришлось, правда, два комплекса оббежать, но это того стоило.

— Это все из-за твоей яркой шевелюры. Привлекаешь слишком много внимания.

— Мои волосы тут ни при чем! — Рема ужасно бесила эта тема. Я довольно хохотнула.

— Пошли уже, иначе в этот раз Фридрих нас точно прикончит.

И мы пошли к одной из смотровых башен, которая на данный момент была заброшена, а потому и не занималась полицаями. Незаметно пробрались внутрь и поздоровались с Филом, которому Рем тут же решил рассказать свою невероятную историю. Он похлопал его по плечу, и усмехнулся:

— Идите наверх, вас уже все заждались.

Небольшая круглая комната, в которую мы поднялись, вмещала двенадцать человек. При виде нас они недовольно загалдели, потому что мы опоздали. Снова.