Взглянув искоса на Сонору, Сельма спросила:
— Тебе тоже хочется посмотреть?
«Мама моя, мамочка, что же я наделала», — подумала Сонора, понимая, что отказываться поздно.
— Пошли, следователь. Ты впереди, потом он, а я сзади. И спрячь свою «пушку», а не то я пристрелю его прямо сейчас, — сказала Вспышка, приставив дуло пистолета к шее Китона, и Сонора вдруг вспомнила, как она его целовала именно в это место и какие у него были нежные и сильные руки, когда он обнимал ее.
Она несколько раз нервно моргнула и положила револьвер на землю. «Где же болтается этот чертов Сэм», — подумала она при этом.
Сельма мотнула головой:
— Пойдем туда, к реке.
Сонора послушно повернулась и прошла вперед.
Она ожидала услышать звук выстрела — как еще один маленький розыгрыш, но по звуку шагов и тяжелому дыханию за своей спиной поняла, что Сельма и Китон вдут всего в нескольких шагах от нее. До сих пор вся ее энергия была направлена на то, чтобы найти и схватить Сельму. А сейчас ей хотелось только одного — спасти Китона.
На спуске она заметила кровавый след и представила, как по этой тропинке, спотыкаясь в грязи, брела раненая Эшли Дэниелс. Она снова вспомнила ее окровавленную туфлю, оставшуюся в автомобиле. Сонора пыталась прикинуть, был ли у жены Китона хоть минимальный шанс остаться в живых. На джинсы Соноре налипла тяжелая, толстая корка грязи, изрядно сковывающая движения.
Сонора уловила запах реки и поняла, что если останется в живых, то уже никогда не сможет без содрогания смотреть на коричневые воды Кентукки. Краем глаза она заметила следы и большое красное пятно в том месте, где до этого, по-видимому, упала Эшли. И вдруг она увидела в грязи вторую черную туфлю. Сонора обернулась к Сельме и спросила:
— Так где же она сама?
Сельма откинула волосы с глаз.
— Давай-давай, двигайся, я покажу.
— Боюсь, что не покажешь, — вздохнула Сонора, указывая глазами на туфлю. Она услышала прерывистое дыхание Китона и увидела, как тот двинулся к краю тропинки.
— Не туда! — крикнула Сельма.
«Если она выстрелит в упор, спасти Китона будет невозможно», — подумала Сонора.
— Видишь, она уже идет, — сказала ему Сельма.
Сонора остановилась и оглянулась через плечо. Лицо Китона было мертвенно-бледным, по щекам стекали струйки дождя. Она боялась повернуться к нему спиной, боялась, что Сельма убьет его, если она отойдет от них слишком далеко.
— Сюда вниз, — приказала Сельма, тряхнув пистолетом.
Сонора решила, что крови могло быть намного больше, если бы не этот бесконечный дождь. Склон в этом месте круто обрывался, и ей приходилось то и дело хвататься за ветки кустов. Иногда она оборачивалась и видела Китона и Сельму, убеждаясь, что та все время следит за ней.
За стволом одного из деревьев ее внимание привлекло что-то ярко-желтое. Сонора соскользнула вниз, чтобы рассмотреть получше.
Первое, что ей бросилось в глаза, — ноги Эшли Дэниелс, исцарапанные, в разодранных чулках. Она представила себе, как, истекавшая кровью, жена Китона, спотыкаясь и падая, двигалась к своей смерти.
Маникюр на руках Эшли не был поврежден. Значит, она даже не сопротивлялась. Сквозь промокшую насквозь шелковую белую блузку проступали контуры бюстгальтера и просвечивало розовое тело. Нижняя часть блузки потемнела от крови, залившей весь пах.
В нее выстрелили только один раз, в живот. Взглянув на почерневшее пулевое отверстие, Сонора удивилась, что Эшли еще так долго прожила и добралась до этого места. На листьях кустарника остались широкие следы — как будто по ним протащили что-то тяжелое. Вероятно, Эшли, потеряв туфлю, упала прямо на тропинке, а Сельма сама отволокла ее в чащу, где и спрятала за гниющим стволом дерева.
Теперь Сельма гонит куда-то их с Китоном, подальше от трупа. Интересно, куда же? Похоже, к реке. Да, так оно и есть.
Выйдя из оцепенения, Сонора провела ладонью по остывшим руке и шее Эшли Дэниелс, отвернув в сторону ее лицо с широко распахнутыми синими глазами, в которых застыло выражение какого-то сердитого недоумения — будто она испытала перед смертью лишь легкое неудобство, а не ужасную боль и парализующий волю страх.
Сонора оглянулась и посмотрела на Китона и Сельму. Если бы она захотела, то легко могла бы убежать и скрыться. Она сумела бы даже обезвредить злодейку — все-таки полицейский как-никак. Но — так же, как и Вспышка, — она понимала, что никогда не оставит Китона одного перед лицом смерти.
Медленно поднимаясь по склону, она чувствовала на себе ошеломленный взгляд Китона. Стараясь не смотреть ему в глаза, она с кривой усмешкой обратилась к Сельме:
— Ну, куда теперь?
— К реке, — сказала та, взмахнув пистолетом. — Двинулись.
Сонора подумала, что Сэм, должно быть, уже где-то рядом, а вместе с ним и сержант, и остальные полицейские. Время сейчас работало на них.
— О’кей, к реке так к реке.
— Погоди-ка, — остановил ее Китон, про которого они будто совсем забыли.
— Ты что… что ты сделала…
Сонора предупредительно тронула его за руку. Сельма вздрогнула и приблизилась к ним.
— Это была не она, Китон. — Сонора старалась говорить уверенно и спокойно. — Она где-то у реки, наверное. Так говорит Сельма.
— Да, она там, — бесстрастно произнесла Сельма, но в голосе ее слышалась явная угроза.
Сонора с трудом сглотнула застрявший в горле комок. Во рту у нее так пересохло, что хотелось просто высунуть одеревеневший язык и смочить его хотя бы несколькими каплями дождя. Китон помотал головой, а глаза его так яростно заблестели, что Соноре захотелось удержать его. Но он отклонился в сторону и, ловко развернувшись, резким движением схватил Сельму за горло.
Бросившись к нему, Сонора заметила, что раздражение Сельмы тотчас же сменилось свирепой яростью, и поняла, что не успеет помешать ей. Раздался оглушительный выстрел. Почти в упор. Сонора явственно ощутила толчок.
На секунду все трое замерли, словно изображали группу близких друзей — Китон и Сонора плечом к плечу, а рядом — щуплая Сельма, сжимавшая пистолет с растрепанными волосами, словно сосульки нависавшими надо лбом.
Китон не упал и не застонал. Казалось, он даже не понял, что ранен, и продолжал крепко держать Сельму за горло. А на груди у него мгновенно распустился огромный кроваво-красный цветок.
Сонора среагировала раньше, чем увидела повторно наведенный на Китона пистолет. Она толкнула его в сторону, он отпустил Сельму и упал на землю. Сверху к его груди, ожидая неизбежной пули в спину, тесно прижалась Сонора.
Но выстрела не последовало. Она почувствовала теплую струйку крови, просочившуюся через рубаху Китона, и тяжелый, частый стук его сердца.
— Отойди от него, — услышала она злой голос Сельмы.
Сонора повернула голову и увидела, что Вспышка стоит рядом, широко расставив ноги и обнажив в ухмылке свои белые мелкие зубы.
— Убирайся с дороги, подруга. Пуля прошьет тебя насквозь и все равно достанет его, мне без разницы.
— Думаю, Сельма, для него разница есть.
— Ты так ничего и не поняла, вы оба ни черта не поняли. Мне нужно просто видеть его, вот и все. У тебя осталось тридцать секунд, чтобы убраться.
Сонора плотно прижалась к Китону, всей грудью ощущая его крепкое тело, из которого сочилась теплая алая кровь.
— Нет, — бросила она.
— Ты там не веришь, что я выстрелю?
— Да нет, в это-то я как раз верю.
— Тогда в чем же дело? — растерянно спросила Сельма.
— Ты арестована. У тебя есть право молчать…
Люди, знающие Сельму, говорили, что никогда не видели ее улыбки. Поэтому, когда она улыбнулась, Сонора подумала, что ей это только показалось. Неожиданно Сельма развернулась и бросилась к реке, скрытой за пеленой дождя.
Отстранившись от Китона, Сонора приложила ладонь к пулевому отверстию в его груди. Кровотечение прекратилось — она остановила его, прижавшись к нему. Лицо его побелело, но губы оставались алыми.
Он приоткрыл глаза: