— По направлению к городу… — эхом повторила Сонора, подумав, что теперь придется проверить расписание автобусов и направить запросы в частные таксопарки. — А как долго эта девушка здесь пробыла?

— Часа полтора-два. Она что-то искала. Похоже, она бывала у нас и раньше, потому что осматривала определенные углы и полки магазина — как будто уже точно знала, где может найти то, что ей нужно.

Шелби Харгривс приподняла очки и протерла глаза.

— Она словно пребывала в каком-то своем, закрытом от окружающих мирке — сосредоточенно все осмотрела, потом медленно прошествовала по проходу между стеллажами, будто очарованная принцесса. Принцесса антикварного королевства.

Приблизившись к ним, Сэм осмотрелся, видимо, что-то его заинтересовало.

— Вы всех покупателей разглядываете так внимательно? — спросил он хозяйку магазина.

Харгривс покачала головой:

— Обычно нет. Но у этой девушки был слишком уж странный вид. Ей нравились некоторые вещицы, она прикасалась к ним, словно маленькая девочка в кондитерском магазине. Такой тип людей я называю «жадные пальцы».

Сэм ухмыльнулся, и Харгривс одарила его царственной улыбкой.

— А какие именно вещи привлекли ее внимание? — поинтересовался Сэм.

Харгривс оперлась локтями о прилавок.

— Больше всего ее интересовали куклы и такие маленькие вещицы, которые я называю «миниатюрами». Например, кукольная мебель. Ей понравился, в частности, вон тот чайный набор. Вы не обратили на него внимания?

Харгривс вышла из-за прилавка и подвела их к миниатюрному чайному сервизу.

Сонора нахмурилась — что-то смутно беспокоило ее.

— Этот набор чересчур мал для тех кукол, которые ей понравились. И тем не менее она не заинтересовалась ничем более крупным, — продолжила Харгривс, указывая на нижнюю полку. — Вот этими куклами она любовалась очень долго.

На полке красного дерева лежали, сидели и стояли изящные, роскошно одетые фарфоровые куколки с сине-мраморными глазами, оттененными темными ресницами на подвижных веках. В уши некоторых кукол были продеты сережки, а у одной, со щечками из полупрозрачного фарфора-бисквита телесного цвета, был даже обшитый кружевами зонтик.

— Моей дочке здесь бы понравилось, — заметила Сонора.

Харгривс кивнула и снисходительно улыбнулась:

— Это все для взрослых, настоящих коллекционеров, собирающих кукол определенных типов. Лишь в очень редких случаях такие куклы выпускались и для детей, — пояснила она и показала на куклу-мальчика в коричневых бархатных штанишках и пиджачке, воротник и рукава которого были отделаны тесьмой кремового цвета. — Около него она тоже задержалась на некоторое время. Но кажется, он ей показался слишком дорогим. Это немецкий мальчик, изготовленный из фарфора-бисквита. А вот тоже очень характерная кукла, обратите внимание на ее глаза. А это Саймон и Холбиг. Но они девушку не заинтересовали — ей не понравились их волосы. Видите ли, они блондины, а она предпочитала брюнетов. Я даже чуть было не получила травму, когда спускалась вниз, чтобы принести ей другой образец. Та кукла находилась не в лучшем состоянии — у нее не было одной руки, и щеки немного поцарапаны. Кроме того, на ней я не нашла товарного знака и не могла с уверенностью определить, где и когда она была изготовлена, поэтому цена игрушки была невысокой. — Харгривс наклонилась к Сэму. — Большинству людей не нравится, когда у кукол теряются конечности. В этом случае они требуют снизить цену. И если сами не занимаются починкой кукол, то ни за что не купят такую. Но та девушка не обратила на повреждения игрушки никакого внимания.

— Хотелось бы взглянуть на эту куклу, — сказала Сонора.

— У меня есть другая, похожая на ту, но только девочка. Пойдемте со мной, я покажу вам.

Она провела их в соседнюю комнату, заполненную более объемными предметами — мебелью, прялками и какими-то ящиками. Из зала в подвал вела широкая лестница. Сэм пропустил Сонору вперед, а сам спустился следом.

Снизу веяло прохладой и запахом плесени. В подвале царил беспорядок. Здесь лежало множество разнообразных книг — старые издания из серии «Тетушка Дру», «Приключения отважных мальчишек» — и даже военное обмундирование. Миссис Харгривс уверенно продвигалась вперед. Ее каблуки громко стучали по полу, выложенному желтой керамической плиткой. Наконец она остановилась у открытого кухонного шкафчика, забитого куклами, многие из которых не имели ни рук, ни ног, у каких-то отсутствовали головы, и почти все были сильно побиты и поцарапаны. В общем, некондиция.

— Вот это как раз один из тех необычных экземпляров, которые больше всего ее заинтересовали, — заметила Харгривс, взяв в руки куклу-девочку размером около семнадцати дюймов. На кукле было синее платье из «шотландки», а неаккуратно подкрашенные волосы стягивала сатиновая тесьма. — На этой хотя бы есть товарный знак, она изготовлена в Бруклине фирмой «Моден той» где-то между 1914 и 1926 годами. Мне кажется, что скорее всего в 1915–1916 годах, — добавила она и протянула куколку Соноре.

На кукольном платьице спереди расплылось большое коричневое пятно, но зато белые гольфики, а также желтые туфельки на ножках были на удивление чисты. Пухленькие ручки куклы напоминали по форме барабанные палочки, а пестрые волосы и розовое личико явно уже не раз подкрашивали. У кукольной девочки был такой приторно-сладкий взгляд, что Сонора сразу же почувствовала к ней антипатию.

Сэм взял куклу и пошевелил ее ручкой:

— Опилки?

— Точно. Тело и головка набиты пробкой, а ручки и ножки заполнены опилками и закреплены на шарнирах, — сказала Харгривс, подняв подол кукольного платьица. — Видите это? Специальные диски на плечах и бедрах.

— И как она расплатилась? — поинтересовалась Сонора.

— Наличными, — ответила Харгривс.

— Она купила что-нибудь еще?

— Так, всякую мелочевку для кукол. У меня там стоит целый ящик подобных вещиц, — сказала миссис Харгривс, покосившись на мощные двери позади. — Я подвела ее к нему, и она выбрала все, что нужно. Пойдемте, я покажу вам.

Сонора отобрала у Сэма куклу и одернула платьице на ее коленях.

В задней комнате был голый и выщербленный цементный пол. Рядом с железной кроватью, деревянным индейцем и эмблемой кока-колы стояла металлическая детская кроватка, узкая внизу и расширяющаяся кверху. Шелби Харгривс подошла к обшарпанному желто-зеленому сундуку, отодвинула задвижку и откинула тяжелую крышку. Сонора заглянула внутрь.

Глазам ее открылась пестрая коллекция кукольных глаз всех типов и цветов, ног, набитых опилками, крошечных рук и фарфоровых головок. Здесь же валялась детская плетеная шляпка, разорванный зонтик от солнца и пара очков в оловянной оправе. Там были также разрозненные туфельки из кожи и фетра и несколько малярных кистей, напоминавших скорее заготовки для кукольных голов. Сэм запустил руку в сундук и извлек на свет какое-то странное приспособление, похожее по форме и размерам на зерно воздушной кукурузы.

— А это для чего?

Шелби Харгривс с любовным трепетом дотронулась до серого металлического инструмента.

— Специальное устройство для притирки кукольных глаз. Сделано одной коннектикутской фирмой. С его помощью обрабатывают глазную впадину. Насколько я помню, у нас было еще одно такое, только в гораздо лучшем состоянии, — ответила она, роясь в сундуке. — Я точно знаю, что оно где-то здесь, если только Цецилия не продала его или не запрятала куда-нибудь. Само по себе оно не могло исчезнуть.

Сонора и Сэм обменялись взглядами.

— Меня это и вправду начинает беспокоить, — пробормотала Харгривс. — Нужно проверить, может, Цецилия и в самом деле продала его.

— А та женщина купила что-нибудь из этих мелочей? — полюбопытствовал Сэм.

— Да, она приобрела несколько кукольных глаз. Все обычно предпочитают голубые, но она выбрала карие. Я еще хотела ей подобрать здесь какую-нибудь руку взамен утерянной. — Она показала им набитую опилками ручку. — Вот эта вполне бы сгодилась, но девушка почему-то отказалась.