— Так, про еду не надо, есть итак уже хочется. А каких зверей можно убивать на охоте?

— На охоте? — крылатая зашипела, взбеленившись. — Здесь не разрешено убивать живых существ, они святы. Ну, есть, конечно редкие исключения, однако…

— А что же тогда есть? — недоумевая выпалила шпионка.

— Всё, что растет. — пояснила кошка. Позади Франческа услышала шаги, она обернулась и ахнула.

— Коней мне найти не удалось, но транспорт я всё же раздобыл. Путешествие обещает быть не без тряски. — поделился капитан. Позади мужчины стояли два огромных волка, на спины которых были накинуты седла из мягкой кожи. Черного с лиловой полоской, рассекающей морду, Оллистэйр держал за седло. А серебристого, почти белого, с глубокими глазами цвета горного хрусталя учтиво подвел к изумленной Франческе. Та, несмотря на природную смелость, не сразу придвинулась к существу.

Однако, следовало отправляться в путь, потому Мун решила, раз уж капитан их седлал, значит боятся нечего. Чуть погодя она погладила волка по шерстке. В конце-концов звери совсем не были похожи на питомцев Мэйтланда.

— Сноуфлейк. Так я её назову. «Снежинка» по нашему. Это ведь девочка? — нежно, почти с трепетом промолвила Мун, вдруг почувствовав нечто вроде привязанности к белоснежной волчице. Спустя мгновение Франческа уже лихо взобралась на спину животного, точно бы всю свою жизнь седлала диких варгов.

— Она мне нравится. Достойная замена потери. — с ноткой грусти и радости одновременно промолвила Лисси, вспомнив погибшего в трясине любимого коня. — Что ж. Значит снова в путь. — воодушевившись заключила Мун и бросила решительный взгляд на капитана. Между тем принц взобрался на спину своего волка. Зверюга, казалось, была не совсем этим доволена, но приняла свою судьбу покорно. Послышалось ворчание, а потом тихий, нервный смешок.

— Снежинка, — и снова ворчание.

— Прекрати, Варгурн, эта девушка нравится мне, не ворчи, — ответил мягкий женский голос. На лице Оллистэйра возникло легкое замешательство.

— Когда я брал этих тварей, я и представить не мог… Даже не мог подумать, что…

— Помалкивай, двуногий, — прокряхтел черный волк по имени Варгурн. — Я тебе не волчок вшивый из лесу, а варг, притом — боевой. Так относись ко мне с уважением, не то когда-нибудь не проснешься.

— Ну что ж, — мужчина вздохнул обреченно. — Как скажешь, уважаемый Варгурн.

— Двуногие… Вечно вы любите возомнить о себе шибко много. — ворчливо вставил волк и, наконец, умолк.

— Право, полагаю, будет что рассказать внукам. — с легкой полуулыбкой заметила Лисси, поочередно бросая взгляд то на одного, то на другого волка, а после и на капитана. Принц, видимо, все еще не до конца верил в происходящее.

Не успели Франческа или Оллистэйр перекинуться еще хотя бы одной фразой, как животные сорвались вперед, завидев впереди пушистый золотой комочек. Солнцекошка подразнивала их, и тем самым указывала дорогу. Варги, к слову, не упускали случая подшутить над крылатым созданием, из чего следовало, что звери, вероятно, были давно и хорошо знакомы.

— Мы не нашли их, Ваше Величество. — выпалил Ромилиус, представ перед владыкой Серебряного Королевства в низком поклоне. Волосы его были не чесаны, а сам он выглядел перепуганным. Одежда грязная, лицо осунувшееся, бледное. Рэсли, стоявший чуть поодаль товарища, так же производил не лучшее впечатление своим внешним видом.

— Мы прошли по следам девчонки и принца. Настигли болот, там наши кони и потонули. Потом поднялись по склону горы. Речку обнаружили, глубокую, через всю чащу пролегала. — начал рассказ Рэсли.

— Думали, что они о скалы разбились, падая с водопада. Речка-то водопадом заканчивалась. Морэн в это не верил, велел вниз спуститься. — продолжал следопыт.

— А внизу, когда спустились, Ромилиус и вправду следы их нашел.

Король напряженно вслушивался в каждое слово стражников, его руки хваткой коршуна вцепились в подлокотник трона. Привычный жест. Лицо выражало нетерпение, гнев и отчаяние одновременно.

— Ну, дальше. — потребовал правитель, вытянувшись корпусом вперед.

— Дальше мы поняли, что следы ведут в пещеру. — пояснил Рэсли, — В ту самую, ну знаете, в которой по преданиям люди пропадали….

— Я не верю в подобную ерунду, продолжай. — вставил свинцовый король, поерзав на месте. Глаза его прожигали двух несчастных стражников насквозь.

— Ну, Морэн тоже не верил и велел нам идти за ним, — пояснил Ромилиус, чувствуя, как его живот обвис и жалостливо поскуливает, желая получить чего съестного.

— Мы и пошли, — подхватил Рэсли, — Вошли в эту пещеру жуткую…. Да только не далеко продвинулись. Тут вдруг как отбросит нас точно волной взрывной. Я будто свет еще какой-то увидел, этот или тот не знаю, приземлился и головой-то ударился славно так. Сразу все перед глазами поплыло и бах, темнота. Выпал из жизни.

— Я тоже, — вставил следопыт, — Лишился чувств, а когда очнулся, увидел, что Рэсли возле стены каменной ходит, ощупывает её и чертыхается. Я подошел к нему и спрашиваю, что он, мол, наделал.

— А я ему ответил, — в свою очередь перебил Рэсли, — Что не по моей вине глыбы эти каменные возникли. Думали, может Морэн это сделал. Так или иначе, а его самого мы больше не видели.

— Выбрались наружу, — продолжал следопыт, — Но его следов не заметили. Они терялись в самой пещере и все. Значит, он не выходил. Наверное, по ту сторону пещеры оказался. Путь ему назад был напрочь отрезан как и нам вперед, собственно.

— Но вы разбить эту стенку не пытались, олухи!? — яростно подпрыгнув на троне, заревел мужчина.

— Ну как же, — оба стражника отпрянули, переглянувшись, — Конечно пытались. Всеми возможными способами. Но она не поддавалась как не крути, точно заколдованная. — Рэсли первым нерешительно продолжил рассказ после вспышки гнева владыки.

— Вот мы и бросили гиблое это дело и отправились обратно в замок.

— Да лучше бы вы там сгнили, что толку от вашего возвращения. — издав протяжный вздох, горько заметил Мэйтланд, стражники снова переглянулись, на этот раз опасливо.

— Ладно, валите к черту. Что мне проку от вас. Брата упустил еще и Морэна потерял. — холодно отозвался король и двое мужчин поспешили покинуть царскую палату. У них едва хватало сил дойти до выхода. Бедняги в дороге совершенно ослабли. Обратный путь занял порядка недели, без коня и запасов провизии. Уходя, Ромилиус и Рэсли слышали яростные вспышки своего повелителя, его крик и вой. И судя по громким, надломанным звукам, он крушил и метал всё вокруг. Страшен в гневе был сын Гарда, внук Вульфвига и кровный брат Оллистэйра, принца-изгнанника здешних земель.

— Ромилиус, Рэсли. — послышался слабый голос, когда стражники спускались вниз, намереваясь покинуть замок. Выход лежал через темницы. К ним обращался один из заключенных. Юноши сразу признали в нем своего бывшего военачальника, генерала Осберта. Оба припали к решетке.

— Нашли их? — встревожено спросил старик.

Да, теперь он выглядел совсем как старик. Возле глаз пролегли морщины. Лицо высохло. Руки, некогда могучие, слегка дрожали. Отсутствие свободы способно сгубить столь сильную личность, сломить дух, но пока еще, по крайней мере, не лишило Осберта разума. Не смотря на свой жалкий ныне внешний облик, главнокомандующий королевской армией по-прежнему вызывал уважение и трепет у солдат, которых когда-то воспитывал.

— Господин генерал, — заговорил следопыт, его лицо стянула болезненная гримаса.

Нельзя было без сострадания взглянуть на человека по ту сторону решетки.

— Мы потеряли их след. В пещере. Знаем только, что и девушка и принц вошли туда.

— А что Морэн? — подал голос Осберт.

— Он тоже вошел в пещеру вместе с нами. Но не вышел. Не знаем, что сталось с ним. Случился каменный обвал. — рассказал Рэсли.

— Верно Мэйтланд в гневе? — задал следующий вопрос старик, он почему-то улыбнулся, когда стражники заговорили о пещере.