– Я уже представлял, как будет хрустеть шея Ратора на зубах голодного дракона, – поделился он мыслями с Кеваром, вызвав приступ смеха у Ткача.

Проблемы начались у входа в первую пещеру. Ни хрустальных колонн, ни волшебных арок со зловещими предупреждениями не было, отчего Саня скис еще сильнее. Обычная деревянная дверь с покосившейся табличкой «Ткач + 1» преградила честной компании путь

– Это что значит? – Саня чуть ли не носом ткнулся в табличку.

– Это значит, что надо менять план, – пояснил Вальтер. – Пройти дальше может только Ткач. А при большом желании взять с собой может только одного человека.

– Это разрешение было сделано для клана Геро, – Кевар снова блеснул своими историческими знаниями. – Семьсот лет назад в недрах Дальневосточного архива один Ткач убил другого и попытался захватить власть над веретеном. С тех пор в архив с собой можно провести телохранителя.

– Ну значит решено, идем мы с Данарой, – изрек Ратор.

– Не думаю, что Кевар решит напасть на меня из-за знаний, срок годности которых вышел пару тысяч лет назад, – Ёлька улыбнулась и продолжила. – Я думаю, что с нами пойдет Вальтер и Настя.

– Это еще почему? – возмутился Саня.

– Вальтер сможет записать все увиденное. А Настя показать вам после возвращения.

Ёлька, как всегда, была убедительна и рассудительна. Поэтому даже возмущенному Сане пришлось признать ее правоту.

– Тем более, если на нас кто-то решит напасть снаружи, лучше выставить охрану. – Ёлька попыталась придать их миссии важность.

– Да кому мы тут нужны? Ты видела, сколько здесь пыли? Сюда лет двести точно никто не заходил, – отмахнулся Ратор, усаживаясь на ближайший валун.

– А вдруг дракон придет? – подмигнул оборотню Кевар и, схватив Настю за руку, поспешил скрыться за дверью.

Ёлька и Вальтер шагнули следом, оставив Саню наедине со вспыльчивыми Геро.

Анфилада подземных пещер встретила ночных путешественников сырым дыханием и срывающимися с потолка прямо за шиворот крупными каплями. Кевар и Настя то и дело ойкали, когда особо ледняные капли скатывались с темечка за воротник. Ёлька и Вальтер шли молча, сосредоточенно прислушиваясь к окружающему миру.

– Интересно, когда нам повстречаются ловушки, – прошептала Ёлька, боясь разрушить громким голосом царившую умиротворенную тишину.

– Думаю, не в этот раз, – загадочно отозвался Вальтер и ускорил шаг, спеша к следующей двери.

– Смотри, – летописец указал на заметно потертый слой пыли около двери. – Её не так давно открывали. Видишь, у основания заметно.

Ёлька присмотрелась. И правда, след о просевшей от времени и влажности деревянной двери темным пятном выделялся на фоне покрытого пылью пола.

– Здесь кто-то был до нас, – согласилась Ёлька.

– Главное, чтобы этот кто-то благополучно ушел, не стащив часть полотна с собой, – суровым тоном заявила Настя. – Меня эта история начинает порядком раздражать. И я хочу разобраться со всем как можно скорее.

– Не переживай, – подошедший Кевар постарался успокоить Настю, от напряжения которой воздух в округе начинал потрескивать. – Полотно нельзя срезать, или вырезать из него кусок. Это сразу же отразится на мироздании. Это летописи Вальтера можно сжечь и ничего не произойдет, так как они списаны с полотна. А полотно едино и неразрывно.

– То есть вы уверены, что нельзя оторвать кусок? – Вальтер старался не подать виду, как сильно его задело высказывание о вторичности летописей.

– Ну, представь себе шарф, который связали на спицах. Оторви от него кусок и все остальные петли рано или поздно тоже расползутся, – мягко пояснила Ёлька, с укором поглядывая на Кевара. – Так и тут. Нити переплетаются между собой, и все они неразрывно связаны сквозь века и тысячелетия. И оборвав чью-то нить раньше времени в прошлом, мы рискуем получить сотни, тысячи не сплетенных нитей в настоящем. Поэтому рассказы про связь поколений более чем оправданы.

Вальтер кивнул, усваивая информацию. До сегодняшнего дня клановые тайны Ткачей были для него недоступным знанием. И он старался впитать в себя все по крупицам, чтобы потом непременно отразить это в своей летописи.

Дальше шли молча и не останавливаясь. Полчаса спустя мир вздрогнул и до слуха идущих долетел тихий стук копыт – наступила полночь. С каждым новым залом сырость становилась все сильнее. Вскоре, срывающиеся с потолка капли сменились на целые водяные струйки, стекающие по заросшим мхом стенам, и теряющиеся где-то под полом. Чем дальше от входа удалялись школьники, тем длиннее и шире становились пещерные залы. В одном из них привычная картина полумрака и сырости внезапно изменилась. Как только четверга шагнула в арку, на них пахнуло теплым сухим воздухом. В глаза ударил мягкий свет, до боли непривычный после густого полумрака предыдущих залов. Свет лился из отверстия в потолке, падая на постамент, возвышающийся в центре. На постаменте, искрясь и переливаясь всеми цветами радуги, возвышалось алмазное веретено. Казалось, свет, проходящий сквозь него, рассыпается мириадами искорок, которые после продолжают витать в воздухе.

– Зал Посвящения, – шепотом пояснила Ёлька, с благоговением глядя на алмазное веретенце. – Каждого Ткача, прошедшего все круги испытаний посвящают здесь в Магистры.

– Так у вас магистров не было несколько сотен лет, – не очень корректно напомнил Вальтер.

– Так никто и не проходил все круги, – пожала плечами Ёлька.

– Идем, у нас мало времени, – Настя коснулась плеча подруги. Ёлька бросила на веретенце прощальный взгляд и поспешила прочь.

Несколько помещений спустя анфилада кончилась, и компания оказалась перед винтовой лестницей, уходящей глубоко вниз. Редкие фонари тщетно разгоняли царящий вокруг мрак, в котором копошились ночные тени и шорохи.

– Ну вот, спуск в архив, – с замиранием сердца прошептала Ёлька. Кевар стоял рядом, просто стараясь запомнить каждое мгновение.

– Ну и чего встали? Идем! – скомандовала Настя и шагнула вперед.

Гром грянул внезапно, оглушив, а последовавшая за ним молния ослепила всю компанию. Когда звон в ушах поутих, а перед глазами прекратили мерцать разноцветные круги, Вальтер подскочил и огляделся.

– Настя! Ёлька! Все в порядке?

Настя простонала что-то едва различимое и оттолкнула навалившегося на нее Кевара.

– Вот это ты слон! – возмущению девушки не было предела.

– Вот это ты неблагодарная! – в тон ей ответил Кевар. – Я вообще-то тебе жизнь спас! Ты куда полезла-то? Или у ягинь, как у кошек, по девять жизней?

Настя затихла, переводя недоверчивый взгляд с Кевара на Ёльку.

– Невидимая стена. Воздушный Страж, – пояснила Ёлька. – Все, кто не относится к Ткачам, превращаются в горстку седого пепла. Тебе повезло еще, что кто-то здесь недавно был и, судя по всему, выключал его. Иначе сначала бы ты повстречалась с молнией, а потом уже гром возвестил миру о твоей безвременной кончине.

Настя вздрогнула и нехотя поблагодарила Кевара. Вальтер помог девушке подняться и вопросительно посмотрел на Ткачей. Те, не сговариваясь, достали свои клубочки и вложили их в едва заметные выемки в стене, по бокам от арки, открывающей выход на лестницу. Порыв ветра пронесся над головой и все стихло.

– Идем скорее. У нас пятнадцать секунд, – Кевар первым заскочил на лестницу и принялся резво спускаться вниз, подальше от бдительного стража.

Остальные не стали дожидаться, пока страж передумает, и поспешили следом.

– Отличная система фейс-контроля, – перепрыгивая через одну ступеньку, изрек Вальтер.

– Зато действенная, – не стал спорить с очевидным Кевар.

Спускаться приходилось быстро, цепляясь за шаткие перила. Ступени под ногами то и дело норовили выскочить, оставив ноги без опоры. Чем это могло обернуться, даже представить было страшно. С одной стороны – потемневшая от мха и сырости стена, с другой – кованые перила с внушительными проемами, открывающимися в зияющую пропасть. Сорвешься, и будешь лететь в свободном падении до бесконечности.