Он почти закончил, когда вернулся Вальтер. Усталый, но довольный, староста принялся расписывать всю прелесть осенней Царицынской ярмарки, на которую его вытащила Настя. Денис слушал его в пол уха, стараясь сосредоточиться на последних абзацах. Вальтер, видимо, понял, что играет роль надоедливой мухи и отстал, взявшись за объемную химию.

– Ну вот, папоротник побежден! – торжественно изрек Денис и отодвинул от себя тетрадь.

– Я бы не был так уверен, – отозвался с кровати Вальтер. – Ты себе даже представить не можешь, насколько он капризный. Он просто не выносит соседство с любой нежитью. Чуть что, устраивает знатный фейерверк.

– Да уж, – Денис размял изрядно затекшие плечи. – Спасибо, что предупредил. Мне завтра с утра пораньше как раз его смешивать со слезами русалки.

– Разум просветлять будешь?

– Надеюсь, мой пока не нуждается в просветлении, – усмехнулся Денис. – Но да, Верона решила научить меня этому искусству.

– Я думаю это из-за последствий сна. Дед, по-моему, слегка перестарался с белладонной. Ты должен был проспать дня два, самое большее – три. Но никак не две недели. Верона теперь переживает за здравие твоего рассудка.

Денис слегка растерялся от такого неожиданного признания.

– Так у меня с ним вроде бы все в порядке, – осторожно начал он.

Вальтер нахмурился. Денис напрягся.

– Вальтер. Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Староста вздохнул и перевел взгляд на не зашторенное окно, по которому резвыми струйками скатывался октябрьский дождь.

– Вальтер!

– Ты… неспокоен, – уклончиво ответил тот.

– То есть как?

– Стонешь. Кричишь. Бормочешь что-то про колосья. Иногда поднимаешься и тихо смотришь в темноту, словно пытаешься что-то там разглядеть.

Денис был потрясен. Каждое утро он просыпался, словно вырывался из омута сна, в который проваливался накануне. Ни воспоминаний, ни сновидений.

– Почему ты мне ничего не говорил? – надтреснутым голосом спросил Денис.

– Я думал, ты понимаешь, что происходит. Ты всегда выглядел адекватно и мы с Ратором ничего не заподозрили бы…

Вальтер оборвал предложение на полуслове.

– Если бы что?

В ответ тишина.

– Вальтер!

И снова тишина.

– Вальтер! Что я сделал?

– Вчера ты порывался к Черноозеру. Говорил, что должен выйти к истоку Смородины, чтобы найти свой клан. Когда мы попытались уложить тебя, стало ясно, что ты не в себе.

Денис не захотел узнавать подробности. Голова закружилась, и он порадовался, что сидит сейчас на стуле.

– После того Верона и решила проветрить мне мозги?

– Ну… собственно, да. Да ты не переживай так. Зелье безопасное. Как чай.

– Угу, – мрачно отозвался Денис. – Я уже отведал однажды чаю. У одного странного библиотекаря. До сих пор черти мерещатся.

Вальтер усмехнулся, но не стал развивать тему странных библиотекарей. Он было снова принялся за изучение химии, как Денис задал неожиданный вопрос:

– Скажи, а ты знаешь Андрея Полозова?

– Ну конечно знаю, – немного растерянно ответил Вальтер. – Он десятиклассник. Уже в который год подряд.

Денис понимающе кивнул.

– Черноозеро, да?

– Естественно, – подтвердил его мысль Вальтер.

Черноозеро – единственный корпус, где не встречались нормальные ученики. Ну, то есть обычные. Никак не связанные с объемным миром. И, пожалуй, именно там собралось наибольшее количество разных навий. Денис призадумался. Из его знакомых только ягиня Настя училась в Теремке. Она объяснила это простым, сугубо женским "надоело с нашими. Они скучные". А вот Полозов, видимо, прекрасно чувствовал себя среди себе подобных. Из года в год он оставался в десятом классе в то время, как его бывшие одноклассники, не связанные с тайнами мироздания, попросту забывали его. В памяти начисто стирался его образ, как будто такого никогда и не существовало в природе. Исключительная особенность, которой обладали только навьи дети.

– А что такое? – прервал размышления Дениса Вальтер.

– Да так. Познакомился с ним сегодня, – уклонился от прямого ответа Денис.

– А, – рассеянно кивнул староста. – Ну он хороший парень. Только с отцом его лучше дел не иметь. Никогда. Чем дальше от Полоза, тем спокойнее тебе живется. Особенно по осени.

– Ну да, я помню. Боги засыпают, нежить шалит. Присматривать некому. Беспредел, анархия, самоуправство, – припомнил слова Ёльки Денис.

– Именно, – серьезно подтвердил Вальтер. – Так что оставь свое легкомыслие и прислушайся к совету старших. Держись от навий чуть дальше, чем хотелось бы. Хотя бы до зимы.

Денис заверил соседа, что непременно так и сделает и со спокойной душой лег спать. Потом встал. Привязал правую ногу ремнем к спинке кровати и снова лег. На вопрос Вальтера, что он делает, отмахнулся:

– Чтобы не укатился, как колобок, да к лисе хитрой не попал.

Ратор так и не появился, видимо, намывая коридоры.

Предпоследнее утро каникул ничем не отличалось от пред-предпоследнего. И от пред-пред-предпоследнего. Собственно говоря, оно было точно таким же, как и все позднеоктябрьские утра до этого. Денис хотел было перевернуться, залезть под одеяло и проспать еще пару часов, но что-то помешало ему это сделать. Он открыл глаза. Это "что-то" была собственная привязанная нога.

– Ну хоть не бродил по ночам, – удовлетворенно пробормотал парень и огляделся. Вальтера в комнате уже не было. Зато явившийся, наверное, среди ночи Ратор вдохновенно храпел на всю округу. Поразмыслив немного, Денис решил не прерывать волшебный сон товарища. Он отвязал ногу, умылся, вытащил из шкафа медицинский халат, захватил доклад и бесшумно вышел из комнаты. Опаздывать к Вероне не хотелось.

Коридоры Медногора наслаждались последним днем спокойствия и тишины. Умиротворение витало в воздухе, нагоняя сон. Денис поспешил на пятый этаж – именно там располагались учебные лаборатории. Всякий раз он не уставал удивляться тому, как тщательно организован учебный быт учащихся. В каждом корпусе находились аудитории для занятий по своему профилю. В Теремке – лингвистические кабинеты. В Левше – мастерские. В Медногоре – лаборатории. Самые разные – от привычных колбочно-пробирочных до сверх-оборудованных электронно-микроскопных. К последним, правда, допускались только одиннадцатиклассники. Но само осознание возможности работы с таким оснащением внушало уверенность. Или самоуверенность. Денис не был уверен, чего в выпускниках Самого Лучшего В Мире Лицея больше – знаний или все же амбиций.

Дверь в лабораторию приглашающе приоткрылась, как только он приблизился к ней. Денис поспешно натянул халат и шагнул в святая святых медногорской науки.

– Студиозус факультета зельеварения и живой материи Васнецов на занятия прибыл! – поприветствовал Денис пустую аудиторию, после чего подошел к столу и сложил туда все свои вещи. Лаборатория встретила его вязкой тишиной и запахом хлорки. Денис поморщился и огляделся.

Вероны не было ни в обычной реальности, ни в объемной. Денис для большей уверенности несколько раз переключил зрение. От клана Геро можно было ждать любого подвоха. Он бы не удивился, замаскируйся Верона где-нибудь и свались ему с луны на голову. Это было вполне в духе оборотней – подстеречь и напасть. Но в этот раз, видимо, Верона действительно где-то задержалась.

Денис пожал плечами и уселся за парту, повторяя конспект.

Всё произошло быстро. Денис даже сообразить не успел, что он делает. Легкое, едва уловимое касание потока воздуха на затылке заставило парня буквально кинуться под парту и перекатиться в проход. Чувство острой опасности пришло много позже – через несколько ударов сердца. На том месте, где только что сидел Денис, искрилось огненное перо. Попади оно ему на волосы – тут же вспыхнул бы, как новогодняя ёлка.

– Неплохо, неплохо, – Верона появилась, как и предполагал Денис, из ниоткуда.

Денис выдохнул и поднялся с пола.