Так же тихо, но любезнее я прервал ее:
— Слушай, Глэдис, мы друг друга даже не знаем. Давай на этом закончим. Ты собираешься пригласить меня к вам?
— Я приглашаю тебя ко всем чертям, — ответила она, но приоткрыла дверь пошире и я прошмыгнул мимо. Знакомый запах ее тела ударил мне в ноздри, и на мгновение я ощутил пустоту в желудке, но прошел в гостиную. Джей отвалил приличную сумму за свой большой дом на площади святого Эндрюса. В двухэтажном доме было шестнадцать комнат, все со вкусом и богато обставленные. Я прошел по толстому ковру к длинному дивану и пристроился сбоку. Глэдис села на другом конце дивана и повернулась ко мне.
В конце концов она сказала:
— Ты это действительно серьезно?
И голос и лицо выражали презрение. Надо думать ко мне, так как я стал беспокоиться из-за такой мелочи, как муж.
— Ты же знаешь, что серьезно, — ответил я. — Послушай, ты знала, что рано или поздно это произойдет. Я тебе об этом уже раз десять говорил. А сегодня днем объяснил, почему.
Взор ее черных глаз на мгновенье остановился на мне, потом она пожала плечами и ничего не сказала.
— Ты считаешь себя, — продолжал я, — взрослой и современной — по крайней мере не викторианской — поэтому давай будем взрослыми на минуту и трезво поговорим о Джее. Он нормально выглядел в последнее время?
— Конечно, нормально.
— Я хочу сказать, не выглядел ли он взволнованнее обычного? Может вел себя немного странно?
Она покачала головой, волосы взметнулись, и я вспомнил, как она лежала, разметав их по моей подушке.
— Нет, как всегда, — ответила она.
— Между прочим, а где он?
— Наверху, принимает ванну. Может, тонет.
— Ах ты милашка, Глэдис. Скажи-ка, а говорил ли Джей тебе что-нибудь о попугае?
— Нет. А с чего бы? — На ее лице отразилось удивление.
Я начал было отвечать, но в этот момент хлопнула входная дверь и в гостиную кто-то вошел. Я услышал, как девичий голос произнес: «О, извини, Глэдис», и поднял голову.
Это была маленькая блондиночка, одетая с иголочки, в ярко-зеленом шерстяном свитере и юбке. Она была достаточно миловидна и достойна того, чтобы быть увековеченной в мраморе. Волосы были собраны на макушке в какой-то сложный завиток.
Она вошла прямо в гостиную, и после долгой паузы Глэдис проговорила:
— Энн, дорогая, я думаю, ты когда-то знала мистера Логана, не так ли?
Неужели это была та маленькая чертовка, которая, бывало, так мучила меня? Энн Уэвер, дочь Джея от первого брака? Я встал и чуть-чуть покачал головой. Полагаю, ни один мужчина никогда не привыкнет к тому, что происходит с маленькими девочками, когда они становятся взрослыми. Может, привыкает к тому, что они взрослеют, но к метаморфозам — никогда. Мальчики тоже взрослеют и становятся мужчинами, но они просто становятся больше и, возможно, чуть безобразнее. С девочками все по-другому. Они не только становятся больше, они еще и увеличиваются по всем направлениям. Энн выросла во всех нужных направлениях.
Она грациозно пересекла комнату, подошла ко мне и протянула руку.
— Конечно, мистер Логан. Марк, правильно? Я сначала вас не узнала.
Я ухмыльнулся, глядя на нее сверху вниз:
— Спорю, что и сейчас не узнаёте. Вероятно, подавили память. Последний раз, когда я вас видел, вы выглядели довольно гадко.
Она была явно поражена.
— Вам было около десяти или одиннадцати лет, — сказал я. — Вы ударили меня по голени.
Энн опустила голову и рассмеялась, все время глядя на меня из-под длинных ресниц, которыми она, видимо, гордилась.
— Вообще-то я вас помню. Я даже помню, как ударила вас. Кроме того, я видела ваши фотографии в газетах с описанием стрельбы и всего такого.
— Вы изменились, мисс Уэвер, — сказал я и подумал, что сделал это не к месту.
Она посмотрела мне прямо в глаза и медленно проговорила:
— Я знаю, что изменилась, даже больше, чем вам кажется. Марк, зови меня Энн.
Она села в мягкое кресло, а я плюхнулся на диван и, глядя на Энн, сказал:
— Мы говорили о Джее. Я видел его чуть раньше, и он показался мне несколько изможденным — знаете, нервным и взвинченным. Было ли в последние дни что-нибудь такое, что могло расстроить его?
Глэдис медленно покачала головой.
— Не думаю. У нас был довольно милый уик-энд.
— Да, в субботу вечером мы отлично провели время, — вступила Энн. — Тебе надо было бы быть здесь, Марк.
— Жаль, что не был. Большая компания?
— Только нас трое и еще две пары, — ответила Глэдис. — Да еще ухажер Энн.
Энн фыркнула.
— Ухажер! На год моложе меня. Это Глэдис так представляет, какой мне нужен мальчик. — Она посмотрела на Глэдис и сказала — Этот вообще не подойдет. Держу пари, что он кальсоны носит. — Она нежно рассмеялась — Мне больше гипнотизер понравился.
Я открыл рот, но потом медленно закрыл его. Энн сидела, глубоко погрузившись в мягкое кресло, вытянув ноги и положив руки на подлокотники. Шерстяной свитер и юбка плотно облегали ее тело.
Энн спросила:
— Марк, ты веришь в гипнотизм?
— Да, верю.
Она подмигнула мне.
— В чем дело? Ты как-то странно выглядишь.
— Я всегда странно выгляжу.
Она рассмеялась.
— Я не это хочу сказать. Просто ты вроде удивился.
— Пожалуй, да, — ответил я. — Не каждый день слышишь о вечеринках с гипнотизером. А как Джей вел себя под гипнозом?
— Я не очень четко представляю… — сказала Глэдис.
— Он произнес речь, — прервала ее Энн. — Чертовски хорошую речь, надо сказать.
Я мило улыбнулся Глэдис.
— Миссис Уэвер, вы говорите, что не очень четко представляете, как все происходило?
— Да, не очень. Я тоже была одним из объектов. Говорят, я вела себя… забавно.
— Говорят? Разве вы сами не помните?
Она покачала головой.
— Я почти ничего не помню об этом вечере. Боюсь, мне больше нечего сказать.
— Только вас и Джея загипнотизировали?
— Нет, — ответила Глэдис. — Еще одну из наших знакомых, ее зовут Эйла Вейчек. Только нас троих.
— И все, — включилась в разговор Энн. — Со мной не получилось. — Она тихо рассмеялась и внимательно посмотрела на меня. — Я немного испугалась. Боялась, что он может… — Она умолкла, но продолжала слегка улыбаться.
Внезапно сверху донесся кошмарный звук. Слова были из «Дома на пастбище», но мелодия была абсолютно новой. Я ухмыльнулся, глядя на Глэдис, и спросил ее:
— Джей всегда так песни приканчивает?
Она улыбнулась.
— Разве это не ужасно? Боюсь, что да, но мы к этому привыкли. Он через минуту спустится.
— Глэдис. Эй, Глэдис! — завопил Джей сверху.
Глэдис вздохнула?
— Извините, я на минутку. Наверное, не может найти свои туфли или еще что-нибудь.
Она усмехнулась, однако как только взглянула на меня, кончики рта у нее сразу опустились, она встала и вышла из комнаты.
Почти сразу же Энн произнесла:
— Марк, ты здесь долго пробудешь?
— Пожалуй, полчаса. А что?
Она говорила тихо.
— Я хочу поговорить с тобой. Когда ты уйдешь отсюда, не зайдешь в «У Фрэнки» на Беверли?
— «У Фрэнки»? Это коктейль-холл, да?
— Точно. И не смотри на меня с таким придурковатым видом. Мне двадцать один. Разве непохоже? — Она улыбалась.
Я ухмыльнулся.
— Ты еще малышка.
Она перестала улыбаться, но совсем не обиделась. Я обратил внимание на ее пухлые и нежные губы, которые чуть-чуть выступили вперед, когда она немного опустила подбородок, закрыла рот и втянула щеки. Образовавшиеся ямочки только подчеркивали ее довольно высокие скулы. Это был рассчитанный жест, делавший ее прекрасной, и она знала об этом.
Она сделала глубокий вдох и медленно проговорила:
— Ладно. Можешь звать меня малышкой.
— Черт! — выругался я про себя. Тут вернулась Глэдис и я не успел спросить Энн, о чем она хотела поговорить со мной. По-моему, я именно это хотел спросить.
Глэдис сказала:
— Он сейчас спустится, мистер Логан.
— Что? Кто?