ДАМА. Тоже.
АВТОР. А это у вас что?
ДАМА (подавая потрепанную книжку). «Ревизор».
АВТОР. Одолжите на минутку. (Берет «Ревизора» и подходит к Саше.) Не откажите дать отзыв еще об одной пьесе.
САША. Сейчас посмотрим. (Перелистывает книжку.) [ «Казенного жалования не хватает даже на чай и сахар…» Это мещанское зубоскальство над нашими ставками. Посмотрим дальше… «Верно, уж какая-нибудь брюнетка сделала вам загвоздочку». Что значит — загвоздочку? Это же порнография. (Перелистывает.) А это что? «…ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было». На что вы здесь намекаете? И это в расцвет нашего строительства. (Перелистывает.) Что ни страница, то какой-нибудь уклон. Вот, пожалуйста: «Ничего не вижу: вижу какие-то свиные рыла вместо лиц…» Это же идеалистическое мировоззрение. Это же мистика.] Что вы думали, когда писали?..
АВТОР. Это не я писал.
САША. Значит, какая-нибудь другая бездарность.
АВТОР. Это Гоголь написал.
САША. Гоголь?
Долгая пауза.
Никогда бы этого про него не подумал.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Театральный буфет. АКТЕРЫ, АКТРИСЫ.
С видом мученицы входит ЮНОНА АНТОНОВНА.
КОМИК. Юнона Антоновна, мама моя дорогая, нельзя же так страдать.
ЮНОНА. Не утешайте, я все равно не перенесу… Я так слаба, так слаба…
СТАРАЯ АКТРИСА. И это из-за мужчины. Да если бы все мужчины вокруг меня на колени встали, я бы только гордо и презрительно отвернулась.
ЮНОНА АНТОНОВНА. Ах, нет, я любила Сатурна. Я о своем муже заботилась: прежде чем из дома отпустить, я все у него выспрашивала: куда, зачем, к кому, а потом еще по телефону позвоню, проверю — там ли Сатурн Иванович. Я во все мелочи входила. Письма его распечатывала, деньги в его бумажнике сама пересчитывала.
КОМИК. Вам подкрепиться надо. Покушать не угодно ли? Поросеночка, а. Ну, хоть полпорции, а?..
ЮНОНА АНТОНОВНА (слабо). Целую.
КОМИК подает тарелку, ЮНОНА с аппетитом ест.
ТРАГИК. Юнона Антоновна, вы должны кушать не для себя, а во имя искусства.
ЮНОНА АНТОНОВНА. Искусства… но у меня отнимают роли. Дирекция забыла, как я на этих слабых плечах весь революционный репертуар держала. Как еще в девятнадцатом году я первая роль атеистки играла. Играла искренно, убежденно, даже молилась: «Господи, помоги мне атеистку сыграть». Теперь все кончено.
Отодвигает тарелку.
Дайте мне слабых умирающих звуков, таких же, как я сама.
Берет гитару и поет.
[Душевный смерч и тяжкий гнет
Сжимают бедненькую крошку.
Не в силах больше сделать взлет
Моя игрушечная ножка.]
В душе моей теперь туман,
Слеза в душе и слезы в небе.
Сгибает горе стройный стан,
Я вся тонка, как будто лебедь.
Не сбросить сердцу тяжких пут,
Былое счастье вспоминая,
Я вся из блесток и минут,
Я не такая — вся иная.
В снегах потерян жизни след,
За счастьем следует расплата,
Меня покинул мой Альфред,
И плачет, плачет Травиата.
Вбегает САША БЫСТРЫЙ с листком в руке.
САША. Предлагается подписка на подарок Грааль-Гаремной.
ЮНОНА. Этого только не хватало.
ЛЮБОВНИК. Виноват, по какому же случаю?
САША. Во-первых, потому, что она невеста Сатурна Ивановича…
ЛЮБОВНИК. Виноват. Подарки должен делать жених, а не труппа. Насколько я понимаю, Сатурн Иванович вступает в брак единолично.
САША. А вы бы хотели, подписавши по рублю, вступить в брак все? Но вы меня не дослушали. Во-вторых, Грааль-Гаремная справляет двухлетний юбилей своей театральной деятельности.
ТРАГИК. Двухлетний юбилей!.. Где мы живем?.. Господи, сделай меня итальянцем. Я подпишу этот лист, только перешагнувши через свой собственный труп.
СТАРАЯ АКТРИСА. Чествование, подарок… И кому? Грааль-Гаремной.
Входит САТУРН и останавливается позади актрисы.
Этой… (актриса оглядывается) талантливой актрисе, нашей гордости, да я первая подпишу.
Идет и подписывает.
САТУРН. Что это за подписка?
САША. На подарок Зинаиде Львовне по вашему распоряжению и по инициативе труппы.
САТУРН. Очень мило. Но я боюсь, что мое присутствие стеснит. Может быть, здесь есть нежелающие подписывать.
ТРАГИК (подходя подписывать). Что вы, Сатурн Иванович, я скорее перешагну через свой собственный труп, чем откажусь от подписки.
САТУРН. Сейчас я приглашу сюда Зинаиду Львовну, ей будет приятно видеть ваши подписи.
Уходит, САША за ним.
ЮНОНА. Ха-ха. И я верила в вашу дружбу.
КОМИК. Вы что же, товарищи? (Юноне.)
ТРАГИК (указывает на старуху). Это она виновата: «Этой талантливой, нашей гордости»…
СТАРАЯ АКТРИСА. А вы, батюшка, два раза подряд через свой собственный труп переступили.
ТРАГИК. Я запрещаю вам касаться моего трупа.
[ЛЮБОВНИК. Господа, дело можно поправить. Сплотимся вокруг Юноны Антоновны и встретим Грааль-Гаремную демонстративно холодно.
ВСЕ. Правильно. Правильно.
Окружают ЮНОНУ, комик берет гитару и напевает.
Входит САТУРН под руку с ГРААЛЬ, садятся за отдельный столик.
ГРААЛЬ. Однако почему мы сидим одни? Кажется, нас бойкотируют.
САТУРН. Нас? Бойкотируют? (Громко, любовнику.) Валентин Степаныч!
ЛЮБОВНИК (с места). Что?
САТУРН. Рисунок для новой роли у вас намечается.
ЛЮБОВНИК (оборачивается, внимательно). Для какой роли, Сатурн Иванович?
САТУРН. Вот чудак. Кто же, как не вы, в новой пьесе играет главную роль.
ЛЮБОВНИК. Я? Главную роль?
Подходит.
ГРААЛЬ. Садитесь сюда. Хотите чаю?..
Любовник целует руку ГРААЛЬ, садится.
ТРАГИК. Негодяй.
САТУРН (Трагику). Терентий Лукич.
ТРАГИК (неохотно, свысока). Слушаю.