МИТЯ. Какое же отношение это имеет ко мне?
ГНОМОВ. А такое, что в доме ни писать, ни сочинять частным лицам не разрешается.
МИТЯ (уходя). Люба, когда он уйдет, ты меня позови.
ЛЮБА. Товарищ Гномов, зачем вы вмешиваетесь в гущу семейной жизни.
ГНОМОВ. Любовь Ивановна, я при вашей мамаше скажу: ваша забота — моя забота, ваш интерес — мой интерес, ваш супруг — мой супруг, но когда вы в нем разочаруетесь, постучите только мне в стенку. Понятно. А пока — почту примите.
Передает письмо и уходит.
ЛЮБА (в дверь). Митя, Митя, тебе письмо.
Входит МИТЯ, берет письмо.
МИТЯ. Из театра… (Вскрывает.) «Ваша пьеса…» Люба, ущипни меня. Крепче.
АННА ПЕТРОВНА подходит и щиплет.
АННА ПЕТРОВНА. Целый год замужем, и того не умеет.
МИТЯ. «Ваша пьеса принята к постановке… Сегодня в пять часов зайду к вам для личных переговоров. Заведующий литературной частью — Саша Быстрый». Читайте, Люба, Анна Петровна…
АННА ПЕТРОВНА. Может, почтальон адресом ошибся?
ЛЮБА (беря конверт). «Драматургу Дмитрию Николаевичу Сизову…»
МИТЯ. Драматургу…
Открывает одну за другой обе двери и кричит.
Драма-тургу. Дра-ма-тургу.
АННА ПЕТРОВНА. Что ж это будет?
МИТЯ. А то, что я теперь исключительно искусственным трудом заниматься стану и про каждое темное явление жизни немедленно сочиню какую-нибудь гадость в пяти актах.
АННА ПЕТРОВНА. Неужто и родственников не пожалеете?
МИТЯ. Другой бы на моем месте вас первую вывел на сцену, сорвал бы с вас мещанские покровы и бичевал на глазах у всех трудящихся, но я снисходителен. Убрать отсюда обывательские головные уборы!
АННА ПЕТРОВНА крестится и, захватив шляпы, уходит.
Люба, наша жизнь кончилась, и началась биография. Сейчас сюда придет высококультурная личность, верхушка интеллигенции, можешь ли ты вести с ним театральный разговор?
ЛЮБА. Конечно, могу. Я сама чуть было городское не кончила, только по географии провалилась: не могла на карте тиранию в Афинах показать.
МИТЯ. И вообще держись так, как будто родилась женой писателя.
ЛЮБА (садясь). Так?
МИТЯ. Э, нет… Ты должна сидеть не физически, а… (достает из кармана книжечку и смотрит) психически. (Показывает.) Вот так, чтобы душа проглядывала…
ЛЮБА. А ты разве уйдешь?
МИТЯ (захватывая клетчатую куртку). Я сейчас, только литературную внешность надену. Да, не вздумай ему сказать, что я монтер, пусть считает, что я такой же театральный деятель, как и он. [Я недаром все интеллигентные слова выучил.]
Уходит.
Из двери — голова Гномова.
ГНОМОВ. Вас из театра спрашивают.
Скрывается.
ЛЮБА. Сейчас, сейчас…
Хватает шарф и убегает.
Входит САША БЫСТРЫЙ.
САША.
Всегда в работе театральной
Неудержимо быстрый бег,
И нужен здесь универсальный,
Универсальный человек.
Работник я по всякой части,
Не пропускаю ничего.
Я на все руки скорый мастер
Во всем, для всех и для всего.
Давать советы режиссеру,
Сейчас быть здесь, а после там,
К электротехнику, к монтеру,
К директору и сторожам.
Советник по делам культуры,
В искусстве форменный мудрец,
Но в области литературы
Я самый изощренный спец.
Всегда в работе театральной
Неудержимо быстрый бег,
И нужен здесь универсальный,
Универсальный человек.
Входит ЛЮБА, задрапирована шарфом.
САША (кланяясь). Здравствуйте.
ЛЮБА. Здравствуйте.
Оба всматриваются друг в друга.
САША. Если мне не изменяет зрение, вы — Люба Благовидова.
ЛЮБА. Саша… Чернявский… Господи… Мама еще сегодня вспоминала, как вы ей приклад на шляпы поставляли.
САША. Я вас тоже вспоминал. Но скажите, как вы попали в квартиру драматурга Сизова?
ЛЮБА. Я — драматургова жена, а квартира эта — мамина.
САША. Вы. Жена драматурга. Даже не верится.
ЛЮБА. Сами увидите. К нам сейчас из театра заведующий литературной частью — Саша Быстрый придет.
САША. Он уже пришел.
ЛЮБА (оглядываясь). Где?
САША. Вы не туда смотрите. Саша — это я, а Быстрый — мой псевдоним.
ЛЮБА. А что такое псевдоним?
САША. Псевдоним?.. Это вроде фальшивого паспорта. Любочка, только не передавайте супругу, что вы меня еще по магазину знали, пускай думает, что я такой же интеллигент, как и он. Кстати, ваш муж давно занимается литературной деятельностью?
ЛЮБА. Очень давно, с самой осени.
САША. В какой же форме он больше пишет?
ЛЮБА. Он просто в пиджаке работает. Саша, вы лучше про себя расскажите. Как это вы из шляпного магазина прямо в театр шагнули?
САША. Вовсе не прямо: сначала я занимался мануфактурой, потом был немножко ювелиром, здесь из-за пробы на часах в моей карьере наступил перерыв… на три месяца… но передачи допускали, и уже после перерыва — театр.
ЛЮБА. Удивительно.
САША. Ничего удивительного нет. Я зашел предложить свои услуги по костюмерной части, но по костюмерной части все занято, зато по литературной части — свободно. Почему же мне не занять это место? Я, слава богу, не интеллигент, с литературой ничего общего не имею, и вот я одной ногой устроился в театре.
ЛЮБА. А где же вы другой ногой?
САША. Другой ногой — я работаю в газете. (Вынимает газету.) Вот моя статья о пробеге вокруг Москвы. Я здесь доказываю, что каждый гражданин должен уметь бегать на случай войны. Кроме того, скажу по секрету, я уже пьесу сочиняю.
ЛЮБА. Революционную?
САША. До того революционную, что, когда пишу, даже сам краснею.
ЛЮБА. Расскажите, пожалуйста.
САША. Почему нет? Первое действие начинается так… За сценой, конечно, стреляют, а на сцене — комната.
ЛЮБА. С отоплением?
САША. В моей пьесе тепло. Зритель видит, как в открытое окошко льется дивный аромат…
