— Вы в самом деле хотите, чтобы он оказался здесь и правил нами? — спросила Клеопатра.

— Гораздо хуже, когда он правит нами на расстоянии. Там, где он сейчас живет, мы не в силах до него добраться. При нынешнем положении дел у нас нет никакой возможности воздействовать на него. Мы даже не в состоянии связаться с ним по своей воле, только когда он сам этого пожелает.

— Понимаю, — сказала Клеопатра. — Чем дальше правитель, тем труднее вонзить в него кинжал.

— Что-то в этом роде, — согласился Цицерон.

— Но его присутствие здесь только теоретически даст вам выигрыш, ведь он наверняка окружит себя сильной охраной. Что касается меня… Быть его королевой наверняка окажется очень утомительной обязанностью. Пусть Сикис владеет хоть десятью компаниями и тысячами миров, где живут двойники, — это не делает его более привлекательным.

— Полагаю, нам удастся получить не только теоретическое преимущество, — сказал Цицерон. — Вы не замечали, Клеопатра, что люди, стоящие у власти, склонны доверять своей удаче и часто бывают удивительно беспечны? Взять хотя бы самого великого Цезаря. Он, конечно, был моим политическим врагом, но ему нельзя отказать в редкой проницательности. И все же даже он не предполагал, что его убьют на ступенях Сената.

— Но ведь двойника убить невозможно?

— Насколько мне известно, нет. Однако у меня на уме вовсе не убийство.

— Что же в таком случае?

— Я и так уже рассказал слишком много. Вы поможете нам, Клеопатра?

В ее глазах вспыхнули искорки.

— Значит, у нас заговор!

— Давайте закончим на этом нашу беседу. Стены, как говорится, могут иметь уши, и здесь скорее, чем в каком-нибудь другом месте. Вы поможете нам?

— Думаю, что да. Хотя при определенном условии. Вы должны выполнить одно мое желание, Цицерон.

— Какое?

— Пока я вам не скажу. Вы не слишком-то откровенничаете со мной о подробностях вашего заговора, вот и я умолчу о своем условии. Нет никакого смысла обсуждать его прямо сейчас, тем более что вы не будете от него в восторге, Марк Туллий. Во всяком случае, не в большем восторге, чем я от предстоящих постельных утех с Сикисом, виртуозом меркантилизма, как вы выразились.

— Я не могу обещать того, чего не в силах выполнить.

— Это очевидно. Я не попрошу большего.

— В таком случае прекрасно. Я выполню одно ваше желание, в чем бы оно ни состояло, если в моих силах будет сделать это. Удовлетворены?

— Да. До свидания, Марк.

— Куда вы теперь?

— К себе, конечно, — ответила Клеопатра. — В этом мире я стала немного пренебрегать косметикой. Но поскольку мой поклонник может появиться в любой момент… Трудно объяснять такие вещи мужчине, Марк.

— И слава Богу, — ответил Цицерон.

Двойники проявляли самый живой интерес к затее Джона Сикиса. Не исключено, что его действия вызвали гораздо больше обсуждений в Мире Двойников, чем в реальном мире. С точки зрения Сикиса, которую разделяли многие его коллеги, то, что он задумал, нельзя было назвать самоубийством. Напротив, обрывая существование своего бренного тела, он всего лишь выполнял условие, необходимое для того, чтобы войти в Мир Двойников. Независимо от объема информации, собранной о живом человеке, попытка создать его двойника в виртуальном мире компьютера ни разу не увенчалась успехом. Всегда как будто ускользала какая-то жизненная энергия, пропадала сама жизнеспособность. Цицерон, Клеопатра и остальные двойники некогда живших людей проявляли все признаки полностью самостоятельных созданий, способных отдавать себе отчет в том, кто они такие, и действовать сообща, как реальные люди. Однако это ни в какой мере не относилось к двойникам еще живых людей. Похоже, человек мог существовать только в одной ипостаси — либо как живой, либо как двойник.

И все же даже ради бессмертия лишать себя жизни мучительно. И ни у кого не возникло желания тут же последовать за Сикисом в компьютер. К тому же только у Сикиса были основания рассчитывать, что даже в своем новом положении он по-прежнему сумеет держать все в своих руках.

Как элемент виртуальной реальности, он становился бессмертен, зато оказывался в зависимости от прихоти любого, кто способен движением руки выключить компьютер. И еще Сикису необходимо было учитывать весьма сомнительный легальный статус двойников. И тот факт, что высокий суд был еще совершенно не готов объявить эти создания полноправными настолько, чтобы, к примеру, на законном основании владеть и распоряжаться собственным имуществом. Не говоря уж о еще более сложной проблеме предоставления им гражданских прав.

Сикис постарался избежать превратностей юридических тяжб, оставив завещание, обеспечивающее его душеприказчикам большой доход, но только в том случае, пока они скрупулезно выполняют все условия завещания. Малейшее отклонение, и имущество Сикиса переходило под управление другой группы претендентов, группы, выбранной им в качестве сторожевого пса по отношению к первой. Он постарался предусмотреть все, чтобы у них и мысли не зародилось о сутяжничестве. Его условия были, в общем-то, не слишком обременительны. Он настоял на том, что во время своего умерщвления все время будет оставаться в сознании. Любая попытка остановить его или каким-то образом вмешаться рассматривалась как нарушение завещания. И он настоял также, что все принятые им раньше решения, касающиеся двойников, к которым он отныне принадлежал, должны выполняться в полном объеме и безо всяких промедлений. Таким образом он сохранил контроль над происходящим и теми людьми, которые участвовали в этом деле вместе с ним. Или по крайней мере так он рассчитывал.

В день его появления, конечно, был устроен самый грандиозный торжественный бал, который когда-либо видели в Мире Двойников. Хотя сказать так — значит ничего не сказать. Устроили самый грандиозный торжественный бал, который когда-либо вообще происходил в мире; все, конечно, представляло собой элементы виртуальной компьютерной реальности, но от этого зрелище получилось не менее впечатляющее. Клеопатра выглядела превосходно в розовом тюлевом платье с буфами, созданном специально для нее одним из знаменитейших парижских кутюрье. Музыкальное сопровождение тоже представляло собой элемент виртуальной реальности, хотя удалось добиться совершенно уникального звучания. Десять знаменитых оркестров, воспроизведенных инженерами в компьютерном мире, объединив усилия в полном соответствии с самыми современными веяниями в области синтезированной музыки, одновременно грянули свадебный марш Мендельсона — под сурдинку, конечно, ко всеобщему удовольствию. И были балы, и маскарады, и роскошный прием — Сикис привлек к работе всех диснеевских мультипликаторов, что для него не составляло труда, поскольку он владел также и студией Диснея.

Цицерон выступал в роли посаженного отца невесты. Поскольку они оба были выходцами из одного и того же классического римского периода, это делало их почти родственниками. А Никколо Макиавелли получил большое удовольствие, представляя жениха. Сам Карл Великий, специально воссозданный для этого случая, осчастливил собравшихся своим присутствием.

Все происходило в новой виртуальной столице Сикиса, которую он назвал Новый Рим, но которую двойники называли не иначе как Фантом-сити. Никто не мог бы с уверенностью сказать, кем был величавый человек, исполняющий обязанности священника, поскольку его лицо скрывал капюшон рясы. Однако ходили слухи, что это сам святой Петр, воссозданный специально в связи с тем, что венчание новобрачных должно было стать достоянием истории как одно из величайших событий. Другие предполагали, что это Мартин Лютер, а некоторые приверженцы сионизма утверждали, что то был Баал.

Все прошло прекрасно, однако после приема наступила расплата.

— Власть, которая воображает себя абсолютной, — заметил позднее Макиавелли, — всегда вызывает у своих противников искушение испытать, насколько обоснованны эти претензии. Лучше быть немного скромнее, в особенности если сам присваиваешь себе право властвовать над другими.