— Нет, я этого больше не потерплю! — вдруг выпалила она. — Не желаю терпеть! — И, схватив сумку, двинулась к двери.

— Ты куда? — окликнул ее Уэверли.

— В монастырь! — И Дорис исчезла за дверью.

— Она все равно вам не подходит, — утешил его экстрасенс. — Чересчур жеманна. Я ведь изучал ваши сексуальные устремления достаточно внимательно, и вы…

— Заткнитесь, Эскин! — рявкнул Уэверли. — Дайте же спокойно подумать! — Но в голове было абсолютно пусто, будто все мысли разом улетучились. Какую бы работу он Эскину ни подыскал, тот все равно будет продолжать свои «наблюдения». А стало быть, на свадьбе можно поставить крест…

— Ступайте в ту комнату, — велел он экстрасенсу. — Я хочу остаться один.

— Может быть, мне оставить вам отчет о проделанной работе? — предложил Эскин, показывая толстенную пачку исписанных листков.

— Да, оставьте. Положите на стол.

Эскин удалился, а Уэверли сел и стал думать.

И думал несколько дней — неустанно, ежеминутно думал: что делать с этим типом? Утром после той сцены Дорис, разумеется, на работу не вышла; на следующий день тоже. Уэверли позвонил ей, но телефон не отвечал.

Огнеопасная девица Эмма Краник — этот ходячий полтергейст — благополучно отбыла вместе с антарктической экспедицией; в прессе по ее поводу было немало восторженных откликов.

В Восточной Африке обнаружили двух экстрасенсов, обладающих способностью к телекинезу, и направили в центр Уэверли.

А он все думал об Эскине.

Однажды в офис к нему забежал какой-то тип с дрессированной собакой и был очень недоволен, когда ему объяснили, что компания «Необузданные таланты» — отнюдь не театральное и не цирковое агентство. Удалился незнакомец страшно разобиженный.

А Уэверли продолжал думать.

Ему позвонил Ховард Эйркрафт. С тех пор, как Билл Саймс вышел из игры, технический контроль стал на этом авиационном заводе самым узким местом. Билл со своими способностями был для столь точного производства незаменим. Когда он бывал в форме, то мог, лишь мельком взглянув на кусок металла, тут же выдать диагноз. Отдельные части двигателей не нужно было даже сдвигать с места.

А при использовании старого способа — с помощью рентгеновских лучей — сперва требовалось все доставить в отдел контроля, потом разложить в соответствующем порядке, включить контрольную установку, проявить полученные снимки… Да и потом еще радиолог должен был составить описание, а инспектор — дать или не дать разрешение на дальнейшее использование этих деталей!

Компания мечтала о возвращении Саймса.

И он вернулся, успев досыта наесться фермерской работы, — надо сказать, это ему надоело удивительно быстро. Но самое главное — теперь он твердо знал: в нем действительно нуждаются! Собственно, в этом-то и было все дело.

Уэверли сидел за столом и читал отчеты Эскина, пытаясь найти ключ к пониманию его безумного увлечения.

Этот человек безусловно обладает удивительным даром, ведь он способен анализировать сексуальные отношения вплоть до гормонального уровня, отмечая даже микроскопические повреждения эпителия! Но как, черт побери, ему это удается? Микроскопическое видение? А почему бы, собственно, и нет?

Рассматривал Уэверли и возможность возвращения Эскина в Блекстоун. В конце концов, этот человек приносит действительно больше вреда, чем пользы. А под надзором психиатров он, возможно, утратит стремление к подобным исследованиям — но вместе с тем, возможно, и свой талант…

Да и так ли уж Эскин безумен? Может, он просто гений, намного обогнавший свою эпоху? Уэверли даже вздрогнул, представив себе строки в каком-нибудь грядущем историческом труде: «Поскольку при общении с гением экстрасенсорики Эскином его современниками была проявлена недостаточная гибкость ума — да что там, элементарная глупость! — работы в данной области были приостановлены…» Ох нет! Нет, такого он допустить никак не может! Господи, неужели же нет иного выхода?.. Должен же он быть!

Человек, который способен… Ну конечно!

— Идите сюда, Эскин, — позвал Уэверли этого потенциального гения, который уже привык большую часть времени проводить в соседней с кабинетом комнатке.

— Слушаю вас, сэр, — сказал экстрасенс, усаживаясь напротив.

— Сид, — начал Уэверли, — как бы вы отнеслись к тому, чтобы провести одно исследование в области половых отношений (и, разумеется, написать о нем отчет), которое действительно могло бы очень помочь нашей науке и заложить основу новой, никем еще не открытой области знаний?

— Что вы имеете в виду? — подозрительно уставился на него экстрасенс.

— Слушайте, Сид, исследования сексуальной активности людей — это же вчерашний день. Такие исследования проводят все. Возможно, не столь успешно, как вы, но все же проводят. А что, если я помогу вам войти в практически не исследованную область науки, где ваши способности можно было бы задействовать на все сто процентов? Как бы вы отнеслись к такому предложению?

— Положительно, — сказал экстрасенс. — Но эти исследования непременно должны быть связаны с сексом.

— Ну разумеется! — воскликнул Уэверли. — Но скажите, вам ведь все равно, с каким именно аспектом сексуальной жизни они будут связаны, верно?

— Не знаю… — протянул Эскин.

— Учтите, если вы сможете справиться с этой задачей — а я еще не уверен, сможете ли, — ваше имя попадет в историю! У вас будет возможность опубликовать результаты своих исследований в лучших научных журналах! И больше никаких гонений! Напротив — все станут оказывать вам любую посильную помощь!

— Звучит просто замечательно! А что это за работа?

Рассказывая, Уэверли не сводил с Эскина глаз. Экстрасенс подумал и сказал:

— По-моему, мне это по плечу, мистер Уэверли. Задача, конечно, нелегкая, но если вы действительно полагаете, что наука…

— Уверен! — воскликнул Уэверли, стараясь придать своему голосу как можно больше убедительности. — Вам понадобится, правда, кое-что почитать, чтобы войти в курс, но я с удовольствием помогу вам подобрать соответствующую литературу.

— Хорошо, я начну прямо сейчас! — заявил экстрасенс и закрыл глаза, чтобы как следует сосредоточиться.

— Погодите минутку, пожалуйста, — попросил Уэверли. — Не могли бы вы сперва «посмотреть», чем занята в данный момент мисс Флит?

— Разумеется, мог бы, — ответил Эскин. — Но, мне кажется, моя теперешняя задача гораздо важнее…

— О, безусловно! — поддержал его Уэверли. — Но мне было просто интересно, можете вы сделать это или нет. Где она сейчас, кстати?

Экстрасенс на минутку задумался.

— Сексом она определенно в данный момент не занимается, — сказал он, — и находится в каком-то не знакомом мне помещении… А теперь, мой друг, позвольте мне сосредоточиться, хорошо?

— Да-да, конечно.

Эскин снова закрыл глаза.

— Да-да, я уже вижу их! — вскричал он через несколько секунд. — Давайте скорее карандаш и бумагу!

И Уэверли, поняв, что Эскин с головой погрузился в решение поставленной задачи, тихонько вышел из комнаты.

Так, теперь нужно было выяснить, куда переехала эта девчонка! Уэверли снова позвонил Дорис домой, желая проверить, не вернулась ли она, но никто не ответил. Одну за другой он обзвонил всех ее подруг. Но они Дорис не видели.

Где же она? Где, черт побери, ее искать?

Уэверли закрыл глаза и подумал: «Дорис! Дорис, ты слышишь меня?»

Ответа не было. Он сосредоточился на этой мысли. Телепатом он не был, зато Дорис была. И если она о нем думает…

«Дорис!»

«Сэм!»

Большего ему и не требовалось: теперь он твердо знал, что она вернется.

— Куда это ты переехала? — спросил он, крепко обнимая ее.

— В одну гостиницу, — сказала она. — Просто сидела там и ждала и все пыталась прочесть твои мысли.

— Удалось?

— Нет, — призналась она. — Вот только в последний раз, когда ты сам попытался мысленно связаться со мной.

— В общем-то, это не так уж важно, — сказал Уэверли. — У меня все равно от тебя никаких секретов не было. Но если ты еще хоть раз попробуешь вот так сбежать, учти: тогда уж я вышлю в погоню за тобой самых настоящих гоблинов!