— Нет, сэр, я не забуду их никогда.

Кемаль уловил в тоне командующего звенящие нотки. Он слышал их на выпускных церемониях, которые не касались его самого, но требовали присутствия всех кадетов, коль скоро те сами надеялись выпуститься.

— Мы ждем от наших ребят великих свершений, Кемаль. Ступайте и покажите, на что способен воспитанник академии Джона Картера.

— Так точно, сэр! — отдал честь Кемаль.

— Свободны. Да, кстати, схема маршрута и проездные документы находятся в папке с вашими бумагами.

— Благодарю вас, сэр. Я так и предполагал.

Кемаль Гавилан был сыном Оссипа, второго меркурианского Короля-Солнце. Отец умер, когда Кемалю было четыре года. Гордон, брат Оссипа, занял трон и отослал Кемаля на Марс, дабы тот прошел обучение в нескольких школах для мальчиков.

Кемаль обрел своего рода дом в компании ребят разных рас, из разных слоев общества и с разных планет. Школа «Красный крест», находившаяся в другом полушарии, была хороша, и Кемаль был бы рад там и остаться. Ему хотелось побольше узнать о тонкой науке притирки планет к людям и людей к планетам в вечном поиске равновесия между тем, чем можно управлять, и тем, что следует оставить в покое. Но приказы, поступавшие от Гордона, в итоге направили его из «Красного креста» в Военную академию Джона Картера, куда он попал в возрасте десяти лет.

В академии все обстояло иначе. Там не жаловали экзотику и не ставили никаких педагогических экспериментов. Это было военное заведение с консервативным руководством. Курсантам внушали важность командной игры, l’esprit de corps[36] и традиций. Они получали солидное образование в искусстве современной войны.

Кемаль жил в низком вытянутом здании казарменного типа, которое находилось в дальнем углу прямоугольного участка. Сборы не затянулись. Один его сосед по комнате, Кин Вестри с Авроры из пояса астероидов, получил отпуск и отправился в Копрейтс, южную столицу Марса. Второй сосед, Мтабеле Хан, вернулся, когда Кемаль закончил укладывать вещи. Едва Мтабеле увидел, что сумки Кемаля собраны, а его карты и фотографии исчезли со стен, он понял, в чем дело. Обряд прощания с соседями по комнате был прописан отменно.

— Уезжаешь? — спросил Мтабеле.

— Да, — ответил Кемаль. — Приходится.

— Так я и подумал. — Мтабеле повесил китель и спросил, оглянувшись через плечо: — Далеко?

— На Меркурий.

— А, понятно. Там вроде бы жарковато?

— Да, — ответил Кемаль. — Это, знаешь ли, возле самого Солнца.

Они глубокомысленно кивнули друг другу. Затем разразились смехом.

Дозволялось похлопать товарища по спине в грубоватой солдатской манере. Не возбранялись даже короткие объятия. Мтабеле сделал то и другое, после чего вынул из шкафчика и раскурил две старомодные и запретные земные сигареты. Одну он вручил Кемалю.

Они церемонно пыхнули дымом, стараясь не затягиваться, и загасили сигареты. Кадетам нравилось их держать, потому что это было запрещено и опасно. Но никто, разумеется, не был настолько глуп, чтобы вдыхать дым. Так можно заработать рак легких.

— Да, твой отъезд — повод забеспокоиться, — сказал Мтабеле. — Возьмут и подселят кого-нибудь, кто храпит. Кину это здорово не понравится.

— Передай Кину извинения за мою нелюбезность.

— Он отпускает тебе грехи заранее. Будь осторожен, Кемаль. Не давайся гадам.

Мтабеле проявил деликатность, не пояснив, что это за гады.

Но Кемаль знал.

Гордон Гавилан не был счастливым человеком. Богатым — да. Могущественным — бесспорно. Но не счастливым. После безвременной кончины брата Гордон, второй из трех наследников Солнечной монархии, пребывал на престоле в течение шестнадцати лет. Но как бы он ни старался упрочить свое положение, его не покидало чувство, что трон колеблется на краю пропасти. Его власть оспаривалась все сильнее.

Вскоре после прихода Гордона к власти различные меркурианские аркологии[37] поставили его перед выбором: либо передать бразды правления планетарному совету, либо вступить в затяжную и дорогостоящую войну. Поскольку он еще не укрепил свои вооруженные силы и не успел разобраться в симпатиях подданных, ему ничего не оставалось, как согласиться. На его счастье, делегаты от аркологий были достаточно милостивы (или глупы?), чтобы оставить за ним контроль над энергетическими ресурсами планеты и ее природными ископаемыми.

С тех пор он сделал Гавиланов одним из самых состоятельных кланов Солнечной системы, уступавшим всего нескольким фамилиям, которые были напрямую связаны с владелицей несметных марсианских богатств РАМ. В них, правда, и заключалась угроза последнего времени.

РАМ поставляла Меркурию (через Короля-Солнце) все необходимое, кроме солнечной энергии и руды, которых там хватало и так. Меркурий расплачивался своими ресурсами вкупе с огромными суммами денег. Исправно и вежливо заверяя партнеров в обратном, РАМ начала взвинчивать цены на свои товары и сокращать закупки на Меркурии. Это поставило Гордона Гавилана, Короля-Солнце, перед небогатым выбором. Так он попал в нынешнее затруднительное положение.

— Компьютер, как разрешить нашу текущую финансовую ситуацию? — спросил старший из оставшихся братьев семьи Гавилан.

Электронный бухгалтер растолковал ему:

— С учетом самых важных источников прибыли и дебета для сохранения теперешнего баланса денежный фонд Гавиланов должен либо повысить свои поступления на сто пять целых двести сорок шесть десятитысячных процента в ближайшие восемь дней, либо за то же время сократить расходы на триста двадцать семь целых пятьсот сорок две тысячи семьдесят восемь стотысячных процента.

Лицо Гавилана, обычно наследственно бронзового оттенка, медленно багровело по мере того, как тот боролся с сильным желанием впечатать кулак в голографический образ бухгалтера.

Вдруг его осенило.

— Рассчитай процент поступлений с учетом договоренностей с общинами Садков, приплюсовав их к торговому кооперативу.

— После внесения в мои предшествующие расчеты стандартных налоговых выплат от Каллага и Витесса денежный фонд для сохранения теперешнего баланса все еще должен повысить доходную часть на тридцать девять целых девятьсот восемнадцать десятитысячных процента, — констатировал компьютер. — Все равно недостаточно.

— Но начало положено, — пророкотал Гордон.

Он ненавидел черную счетоводческую работу, но никогда не упускал из виду того, что помогало сохранить политическое влияние. Глубокая морщина над переносицей разгладилась, и он обрадовался, когда компьютер утвердил его план насчет племянника Кемаля. Хоть раньше сопливый наглец не представлял никакой важности для нынешнего Короля-Солнце, теперь он мог разрешить все проблемы Гордона.

На Павонисе[38] Кемаль воспользовался космическим лифтом и прибыл на пересадочную станцию номер три, где перебрался на химическую ракету «Ньюйорг», которая достигала Меркурия всего за три дня.

Химические ракеты не отличались комфортом, но из-за ограниченного туристического сообщения между Меркурием, Марсом и Землей других не было. Спать приходилось в сущих норах, и только отсек Кемаля был хоть и маленьким, но роскошным. Он только потом узнал, что Гаррик выкупил у главного корабельного старшины его собственную каюту. Несомненно, то был жест доброй воли со стороны наименее неприятного дядюшки, но Кемалю стало неловко. Он предпочел бы, чтобы с ним обращались как с обычным пассажиром.

Космический перелет был ему не в диковину; он проходил подготовку на Фобосе и Деймосе и несколько раз побывал на Весте и Церере в поясе астероидов. Разница состояла в том, что теперь он путешествовал в одиночестве. До этого он всегда был с сокурсниками, так как кадеты академии Джона Картера, как большинство воинских братств, делили казармы, вместе проводили отпуск и даже на выходных отправлялись в увольнение группами. За десять лет в академии Кемаль редко оставался один дольше, чем на несколько часов.