— Около пяти ли, — ответил Тони. — Наш ли равен одной целой двум тысячным вашего стандартного километра. И боюсь, придется пройти их пешком.

— Разве у вас нет транспортных средств? — спросила Анна.

— Мы их пока не изобрели, — ответил Тони. — Видите ли, мы очень поздно открыли колесо.

— К счастью, наш транспорт у нас с собой, — сказала Анна. — Бродский, не покажешь ли ему автолет?

Бродский сходил в складской отсек и принес ящик величиной с земной гроб. Он выкатил его наружу — тот был на колесиках, — велел Анне и Тони отойти в сторону, отодвинул защелку и нажал на кнопку с надписью «Сборка». Ящик раскрылся, обнажив набор стержней из алюминиевого сплава, способного запомнить форму, и небольшую двигательную установку. Вся конструкция быстро смонтировалась в летательный аппарат.

— Замечательно, — сказал Тони и полез вслед за Бродским и Анной внутрь автолета.

Там было тесновато, но им удалось разместиться. Бродский поднял аппарат в воздух и завис метрах в ста над землей.

— Дунгрул вон там, — показал Тони. — Можете ориентироваться на столб дыма.

— А откуда идет этот дым? — спросила Анна.

— Из трубы новой дымовой фабрики.

— И что производится на этой фабрике?

— Ничего. Ничего, кроме дыма.

— Но в этом нет никакого смысла, — сказала Анна.

— Наоборот, смысл совершенно очевиден, — возразил ей Тони. — Решить, что будет выпускать фабрика, можно и потом. Сперва нужно определить, можно ли терпеть этот дым.

Дунгрул оказался большим, изрядно запущенным поселением с ветхими зданиями и грязными улицами. Тони обратил внимание спутников на главные местные достопримечательности — дом гильдии нищих, министерство социального обеспечения, ресторан «Обжора». По улицам бродили немногочисленные, неопрятно одетые прохожие подозрительной наружности, демонстрировавшие поразительное разнообразие болячек.

— Очень интересно, — объявила Анна после экскурсии. — А теперь нам пора возвращаться на корабль. Не посетите ли вы нас завтра утром?

— Разумеется, — ответил Тони. — У нас осталось еще кое-что, достойное осмотра. Например, горы Камаранг, возносящие свои вершины на высоту более километра. Или река Моут, средняя глубина которой составляет три метра, разлившаяся в самой широкой части почти на сто.

— Нас не интересуют горы и реки, — сказала Анна.

— И разве можно винить вас за это? — ответил Тони с грустной улыбкой. — В конце концов, каждому ясно, что мы отнюдь не процветаем, кроме того, не слишком изобретательны и даже не очень умны. Но мы постараемся по мере сил развлекать вас, пока вы не отбудете в поисках более перспективных миров.

— Не понимаю, зачем так уничижать себя, — сказала Анна. — Нет никаких особых проблем, которые нельзя было бы разрешить при помощи витаминов и продуманной системы образования.

— Витамины — это неплохая мысль, — согласился Тони. — Может быть, вы оставите нам немного перед отлетом?

— Мы пока не собираемся улетать, Тони, — твердо сказала Анна. — Завтра обсудим, как нам встретиться с вашим лидером, чтобы доказать ему все преимущества присоединения к нашему Альянсу — как физические, так и моральные.

— Не сомневаюсь в том, что Афтенбаю, властелину Хазары, будет любопытно узнать вашу точку зрения.

— Лучше, если бы это было так.

— Но хочу предупредить заранее: честно говоря, мы, элерои, не любим присоединяться к кому бы то ни было.

— Теперь все изменится, — заверила его Анна. — Человечество ведет войну. Ожесточенные бои идут по всему космосу. На кон поставлено наше существование, и ваше тоже. Вам придется выбрать одну из сторон и соединиться с ней прочными узами. И этой стороной должны быть мы.

— Я передам ваше мнение Афтенбаю, — сказал Тони. — Но вряд ли ему это понравится.

— Какие узы она имела в виду? — спросил Афтенбай. — Я хочу сказать, не в буквальном же это смысле?

— Думаю, что она имела в виду союз, независимый Альянс, представителями которого эти люди являются, — ответил Тони.

— Ах да, наверное, говоря «мы», она имела в виду группу планет, — произнес Дентон. — Среди варваров принято заключать союзы для борьбы с другими союзами. Похоже, они хотят, чтобы мы присоединились к ним. Ишь ты, чуть ли не силой тащат.

При мысли о присоединении к Альянсу Афтенбай содрогнулся. Всю свою историю элерои боялись этого как черт ладана и всячески увиливали от подобных шагов.

Но раз пришельцев не удалось убедить в бесполезности элероев и их планеты, пора идти на крайние меры.

— Нет, я больше не хочу карри, — сказал Бродский за завтраком. — И не желаю лицезреть твою высокомерную физиономию.

Анна недоуменно посмотрела на него:

— В чем дело?

— Нас послали сюда, чтобы мы выяснили обстановку и доложили о результатах. А не для того, чтобы принуждать аборигенов к вступлению в Альянс.

— Ты получил свои распоряжения, а я — свои, — отрезала Анна.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не витай в облаках, Бродский. Война идет не понарошку. Неужели ты думаешь, что кто-нибудь сможет отсидеться в своей норе? Какая судьба ждет этих людей, если хорьки нападут на планету раньше, чем мы разместим здесь гарнизон?

— Каждый должен решать сам, присоединяться ему или нет, — возразил Бродский.

— Они могут выйти из Альянса, когда захотят, — ответила Анна. — Таковы правила. Но прежде чем выйти, они должны вступить.

— Но ведь не существует прямых законов, предписывающих подобные действия.

— Да, право на окончательное решение предоставлено офицеру, находящемуся непосредственно на месте событий.

— Я тоже офицер, — возразил Бродский.

— Но я занимаюсь этим делом дольше, чем ты. Это дает мне преимущество.

Тут как раз раздался громкий стук. Бродский встал, чтобы открыть дверь шлюза.

— Не понимаю, зачем мы ссоримся, — сказал он, возясь с запорами. — Наши точки зрения не так уж далеки друг от друга. Я тоже считаю, что элерои должны вступить в Альянс. Но ты выбрала неверный подход.

— А тебе, конечно, известен верный. С каких это пор ты стал специалистом по элеройской психологии? Бродский, говорю последний раз: не лезь не в свое дело, я поступлю так, как считаю нужным.

— Добро пожаловать, Тони, — сказал Бродский.

Тони вошел, а за ним еще двое. Бродский даже без представления понял, что перед ним властелин планеты и его первый помощник.

Никакого представления и не последовало. Властелин планеты произнес:

— Это вы пришельцы? Насколько мне известно, у вас есть воздушный летательный аппарат. Соблаговолите поднять его, и я покажу, какие бедствия повлек ваш визит.

С высоты было видно, что за ночь зеленые поля Хазары приобрели коричневый оттенок. Реки, еще вчера мирно струившие свои зеленоватые воды, высохли. Дул опаляющий ветер. Повсюду, насколько хватало глаз, лежала пустыня.

— Мне очень жаль, — сказала Анна, когда они вернулись на корабль. — Я не знаю, что вызвало катастрофу, но ясно, что нашей вины тут нет. Хотя, разумеется, мы готовы помочь вам исправить положение.

— Весьма любезно с вашей стороны, — с горечью произнес Афтенбай. — Вот так всегда: прилетят, опустошат нашу планету, а потом предлагают помощь. Нет уж, благодарим покорно. Лучше улетайте, пожалуйста, и дайте нам возможность самим навести порядок.

По-видимому, Анну одолевали сомнения. Перед ее мысленным взором замаячил призрак военного трибунала, неминуемого в случае невыполнения задания.

— Что скажешь, Бродский? — спросила она.

Тот немного удивился:

— Ты спрашиваешь моего совета?

— Да, если ты не против.

Бродский пересек каюту и остановился перед Афтенбаем, Дентоном и Тони. Они смотрели на него угрюмо и грустно. Неожиданно Бродский рассмеялся.

— Ну ладно, — сказал он, — пошутили, и хватит.

— Вы о чем? — спросил Дентон. — Чего хватит?

— Я имею в виду психобиологическую связь, объединяющую элероев со всей планетой и ее энергетической системой. Речь идет также о вашей способности управлять всеми процессами на планете.