— Мне этого не объяснить, сестричка, но чем смогу, помогу. Главное, так и плыви, не сворачивай, а помощь придет.

Тут я проснулась, чувствуя себя одинокой, как никогда в жизни.

Я снова пробиралась вниз по реке, когда вдруг послышался громкий плеск и чей-то рассерженный голос. Нырнуть и спрятаться не удалось — слишком мелко. Ко мне на полном скаку приближался всадник, но, приглядевшись, я увидела, что человеческая голова растет прямо из конской шеи. Широкоскулое, заросшее щетиной лицо пылало злобой и мрачной одержимостью.

Решив, что это замаскированный под чудовище бандит, я закричала в отчаянии:

— Убирайся прочь, негодяй!

Человек-конь застыл на месте:

— Сейчас задам тебе за «негодяя»! А ну, встань! Хочу на тебя поглядеть.

Я выпрямилась на хвосте. Человек-конь опешил:

— Что за чудо-юдо!

— Я русалка. — Заметив в его взгляде недоумение, я пояснила: — Полудевушка-полурыба.

— Первый раз такое вижу.

— Взаимно, полумужчина-полуконь.

Он покачал головой и нахмурился, что ему абсолютно не шло. Такой красавчик, когда не корчит рожи.

— Да, я наполовину конь. Знаешь, кем меня считают люди?

— Кентавром? — робко предположила я.

— Ха, если бы! Паршивой клячей, не хочешь? — фыркнул тот. — И вдобавок секут, если медленно волочу плуг. Но это еще полбеды. Рассказать, что самое страшное?

— Конечно, — пролепетала я, не имея ни малейшего желания узнавать.

— Самое страшное — это когда тебя ведут на случку с кобылой! Можешь такое представить?

— С трудом, — призналась я.

— Просил их, приведите мне женщину-кентавра, а они — нет таких. Как так, спрашиваю. Если есть самец, то почему нет самки? А они: «На женскую особь Филу не хватило денег, кончились». Нет, ты представляешь?!

— Кошмар! — ахнула я, больше чтобы не злить собеседника, который явно ждал такой реакции. — Просто ужас!

— Ничего, теперь мы квиты. Спасибо винчестеру! — В одной руке он держал винтовку, на шее болтался патронташ. — Пора валить с реки — не моя стихия. Отправлюсь в горы. Кентавру там самое место. Прощай, рыбка.

Не люблю вспоминать остаток путешествия, но раз взялась, так и быть, расскажу до конца.

Река ширилась и мельчала. Никогда не думала, что вода может вот так кончиться, но увы. Глубина стала не больше дюйма. Дно покрывала грязь, песок и камни. В основном грязь. Вскоре она облепила меня с головы до хвоста: ни дать ни взять статуя русалки, на худой конец ее чучело.

Казалось, до моря рукой подать: грязь уступила песку и камням, вода снова прибывала и, пройдя через песчаный «фильтр», становилась чище, но не особо. Стараясь не дышать, я наконец поплыла обычным манером.

Внезапно река снова сузилась и превратилась в канал с бетонными стенами. Мощный поток подхватил меня и понес вперед. Чтобы не нахлебаться ядов, голову приходилось держать на поверхности, а еще беспрестанно уворачиваться от обломков древесины и мертвых тел.

Вдруг с берега донеслось:

— Эй, девушка-рыба!

Кричал тот самый кентавр. Я подплыла и остановилась в тридцати футах от него.

— Не бойся, не обижу, — ухмыльнулся он.

— Зачем ты вернулся?

— Предостеречь тебя.

— Насчет чего?

— Ты, рыбка, родилась под несчастливой звездой. Отсюда тебе в жизни не добраться до моря.

— Врешь! — в отчаянии выкрикнула я.

— Святая правда. Ты просто слишком молода, не помнишь о том, как сюда явились подводные монстры.

— Впервые слышу о таких.

Рассказанное кентавром я передаю своими словами, поскольку доподлинно все не запомнила, хотя просила повторить и разъяснить некоторые места.

Короче, пятнадцать лет назад в этих краях поселился страх. Ходили слухи о жутких подводных чудовищах, которые, выползая на берег, похищали мужчин и женщин, запасали их у себя в логове, как аллигаторы, а после сжирали. Когда слухи дошли до правительства, там, может, и не поверили, но решили подстраховаться, создав запретную зону. Побережье огородили колючей проволокой, заминировали и поставили сторожевые башни с автоматическими пушками, реагирующими на движение.

Но хуже всего, что ниже по течению возвели крепость, чтобы отстреливаться от чудовищ, а когда те так и не объявились, ее переоборудовали в водоочистительную станцию. Все, что приплывало по реке, тщательно перемалывалось, дезинфицировалось и стерилизовалось. Попасть в море можно было лишь таким путем.

— Спасибо, порадовал, — фыркнула я. — И ради этого ты свернул с намеченной дороги? Просто чтобы меня предупредить?

— Видишь ли, рыбка, могу предложить тебе иной путь. Забирайся ко мне на спину, и я отвезу тебя в безопасное место.

— Откуда такая доброта? — насторожилась я, начиная смутно догадываться о природе мужских намерений.

Было в этом кентавре что-то пугающее, заставляющее держать ухо востро.

— Просто подумал, нам стоит объединиться. Два бесприютных мутанта… Не бойся, рыбка, не обижу.

Предложение звучало заманчиво, хотя мне по-прежнему не нравился кентавр. В его помутившемся рассудке роилась масса темных мыслей. Но, похоже, в сложившейся ситуации выбирать не приходилось…

Вдруг мне вспомнился совет братика так и плыть, не сворачивать. Значит, надо продолжать путь, хоть и в одиночку, поэтому я крикнула:

— Нет, я поплыву дальше!

— Ну и черт с тобой, дура! — Развернувшись, кентавр ускакал прочь.

Я двигалась по узкому бурлящему каналу, зорко поглядывая по сторонам. Тушки животных и растения почти намертво закупорили реку, и плыть удавалось с трудом.

И вот впереди замаячила гигантская бетонная крепость. Река стремительно неслась к ее подножию и исчезала глубоко в недрах, оставляя после себя лишь шапку грязной пены.

Подплыв ближе, я различила в середине огромный стальной барабан, наполовину уходящий в воду. Его острые зубья хватали дрейфующие обломки, чтобы с шумом перемолоть.

Ужас сдавил мое сердце. Умирать, а тем более так, совсем не хотелось, но стальная пасть уже готовилась меня пожрать. Я отчаянно барахталась, а течение неумолимо несло меня вперед, на верную смерть.

Вдруг над головой вспыхнул свет. Прищурившись, я разглядела очертания крыльев, будто сотканных из солнца. Братик!

В грохоте и реве барабана говорить не было смысла, но в моих ушах отчетливо звучало:

— Держись, сестричка. Помощь на подходе. Отплыви чуть вправо.

Как ни странно, мне это удалось, хотя течение не ослабевало.

Внезапно сильная рука схватила меня за запястье. Моргнув, я различила очертания крупного, шесть-семь футов длиной, мускулистого тела — с хвостом, как у меня.

И снова вместо привычной речи в сознании зазвучал голос:

— Не бойся, русалочка, я тебя держу. Теперь поплыли, надо выбираться отсюда.

Мое тело словно налилось свинцом от усталости. Вяло работая хвостом, я все же добралась до правого берега.

— Канал очень узкий, — мысленно говорил мой спутник. — Лучше возьми меня за руку.

Мы заплыли в темный тоннель, о котором сказал — или подумал — незнакомец.

— Прижмись к стене.

Я повиновалась. Мы продвигались вперед, следуя изгибам русла, вырытого в обход барабана, должно быть, морскими волнами. Не помню, сколько это продолжалось, однако в конце концов мы очутились на свободе. Глотнув соленой воды, я с непривычки закашлялась, но скоро приноровилась.

Спутник помог мне выбраться на берег. Я лежала и набиралась сил.

— Я Ханс, — представился незнакомец. — Меня послал удильщик. Когда отдохнешь, отведу тебя в наш дом.

Все это случилось много лет назад. Мы с Хансом растим двух крошек-русалочек. Он приплыл сюда из Дании в поисках второй половинки и лучшей жизни и говорит, что разом обрел их во мне.

Однажды мне довелось побывать в холодных, страшных глубинах, где обитает удильщик, такой большой, неповоротливый и сонный. Долго я оставаться не могла, но с тех пор он шлет мне только добрые сны.