Гул подхватил его, потащил вперед. Тело вдруг сделалось невесомым. Он казался себе паутинкой, увлекаемой лет ним ветерком. Ловушка перевернула его вверх тормашками, закружила. Оглторпа мотало туда-сюда, крутило и вертело, и от такой бешеной болтанки свет померк в глазах.

А потом он вдруг обнаружил, что плавает в зеленой прозрачной среде. Всего лишь мгновение потребовалось на догадку: его заточили в большую зеленую бутыль.

Снаружи стоял человек: широкое лицо, залысины, очки в роговой оправе, совиные глаза.

Эти глаза смотрели в упор на дьявола.

— Ты у меня в руках, — констатировал Смит.

Оглторп оценил обстановку. Вгляделся в кривое бутылочное стекло и обнаружил наверху пробку с печатью Соломона.

— Да, это так, — признал он.

— Из очень достоверных источников мне известно, что, если посадить дьявола в бутыль и запереть ее Соломоновой печатью, можно с этим дьяволом заключить сделку.

— Истинная правда, — подтвердил Оглторп. — Сделка с дьяволом — очень древняя коммерческая операция, и я рад, что в современном мире она не совсем забыта.

— Также я слышал, — продолжал Смит, — что демон, оказавшись в ситуации наподобие нашей, не может лгать. Поэтому на мои вопросы ты должен отвечать правдиво. Скажи, это правда, что тебе нельзя обманывать?

— Ты поднимаешь интересную философскую тему, — задумчиво проговорил Оглторп. — Вспоминается парадокс Зенона насчет критянина-лжеца. Если отвечу, что обязан говорить только правду, как ты узнаешь, что я не солгал?

— Об этом я как-то не подумал, — слегка растерялся Смит. — Наверное, в душе был готов поверить слову джентльмена… Даешь слово, что не обманешь меня?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Оглторп. — Мы никуда не продвинемся, если так и будем до бесконечности устанавливать правила игры. Хезекайя Смит, обещаю: я буду с тобой честен. А теперь говори, чего ты хочешь.

Смит вынул из нагрудного кармана сложенный лист бумаги. Расправил его и прокашлялся.

— У меня тут список…

— Это я вижу.

— А в нем ряд пунктов…

— Сколько твоих желаний я должен исполнить?

— На самом деле только одно. Все остальное — оговорки, примечания и дополнения, чтобы исключить недопонимание между нами.

— Продолжай, пожалуйста, — кивнул Оглторп.

— Так вот, мне прежде всего нужна вечная жизнь. Но я бы хотел принять некоторые меры для ее обеспечения.

— Весьма разумно.

— Хочу, чтобы состояние моего здоровья, как физического, так и психического, всегда было отменным. Хочу быть всегда богатым. Хочу, чтобы меня любили красивые женщины. Хочу иметь самые лучшие вещи в мире. Хочу обладать властью, чтобы менять обстоятельства по своему усмотрению, и если какой-нибудь народ перестанет меня устраивать, я бы мог навязать ему новое правительство и курс.

— Немало, однако, — заметил Оглторп. — Ты, похоже, продумал все очень тщательно.

— Да уж, поломал голову, — подтвердил Смит. — Я ведь наслушался историй о том, как вы, дьяволы, водили людей за нос и выдавали худшее за лучшее. Не хочется самому оказаться в дураках.

— Еще что-нибудь в списке есть?

— Это были основные пункты.

— Мне надо все обдумать, — сказал Оглторп.

Той же ночью, когда Смит ушел спать, в комнату, где стояла бутылка с заточенным в нее дьяволом, проник Шелдон.

— Господин! Я видел, что произошло! Печать Соломона давно устарела, ее чары не действуют. Давай я тебя вытащу, а потом пришибу этого самонадеянного смертного!

— Ничего не предпринимай! — приказал Оглторп. — Мне уже несколько веков не было так смешно.

— Но ты же в ловушке!

— Да, мой верный нечистый друг, я в ловушке. Как и рассчитывал. Не волнуйся, это ненадолго.

Наутро к Оглторпу пришел Смит и сказал:

— Еще хочу дворец в полную собственность, вместе с прилегающим участком, и пусть налоги будут уплачены на вечность вперед. Мне представляется кое-что покруче Рокфеллеровского центра, чтобы не стыдно было водить туда красивых женщин, давать джазовые концерты и устраивать ВИП-кинопоказы. Можешь сделать такой?

— Запросто, — ответил Оглторп. — Но тебе придется выпустить меня из бутылки.

— Не выпущу, пока не будут исполнены мои желания!

— Чтобы их исполнить, мне надо находиться снаружи.

— Ладно, будь по-твоему. Но без фокусов! Даешь слово?

— Даю, — сказал Оглторп.

Смит откупорил бутылку.

Верный своему обещанию, Оглторп воздвиг дворец — в аду как раз для таких случаев держат бригады покойных каменщиков. Здание получилось не только огромным и блестящим — оно великолепно вписалось в обстановку. Смит растерянно хлопал глазами — строительство вовсе не заняло времени и даже обошлось без таких, на его взгляд, непременных атрибутов волшебства, как заклинания и мистические жесты.

Заказчик устроил приемку по всем правилам и не смог ни к чему придраться.

Оставался вопрос бессмертия, но и его Оглторп решил настолько быстро и эффективно, что даже слегка разочаровал Смита.

— И что теперь? — спросил Смит, когда все было закончено.

— Теперь? — переспросил Оглторп.

— Ну да. Я же помню все эти легенды. Человек заключает сделку с дьяволом, получает то, о чем просил, но не учитывает какое-то важное условие, и все оборачивается против него. Так какой сюрприз ты для меня приготовил?

— Никаких сюрпризов не будет. Живи и радуйся.

— И что, бессмертие на самом деле работает?

— Само собой.

— А как проверить?

— Попробуй умереть.

— Гм… Ясно.

— Что-нибудь еще?

— Где красивые женщины?

— Я поместил десяток в гостиную на втором этаже. Захочешь больше — получишь сразу.

Через открытые окна доносились женские голоса. Похоже, их обладательницам хотелось веселья и игр, — собственно, ради этого Смит и заказывал дамское общество.

— Еще пожелания будут? — спросил Оглторп.

— Наверное, нет.

— Тогда до встречи. Счастливой тебе вечности.

Оглторп сделал загадочный жест и испарился. Вскоре он уже был в девятом круге ада.

Дома дьявол увидел надутого Шелдона — ассистенту очень не нравилось рабское потакание человеческим прихотям.

— Господин, как ты мог! Даже не потребовал взамен его душу!

— Да с чего бы мне ее требовать? Он сам себя обрек на вечные муки.

— Какая же тогда польза тебе от содеянного?

— Не все сразу, — ответил Оглторп. — Подождем развития событий.

Шелдон ничего не понимал. Он всегда считал Оглторпа дьяволом смышленым, хоть и перестарком. А смышленый дьявол разве даст человеку все, о чем бы тот ни попросил, — и чтобы человек потом не пенял горько-прегорько на свое неблагоразумие?

Но Оглторп отказался что-либо объяснять, и Шелдон, помрачнев еще больше, занялся текущими делами.

Чуть позже — по человеческому времяисчислению через несколько месяцев — снова в девятый круг ада про никла молитва и поскреблась в мыслеулавливающую пластину на двери Оглторпа. И опять это было послание от Смита.

— Пожалуйста, посети моего хозяина при первой возможности.

— И чего он хочет, как думаешь? — спросил Шелдон. — Может, посмеяться над тобой? Ведь ты его вознес на вершину счастья, вместо того чтобы низвергнуть в пучину страданий, как он того, несомненно, заслуживает.

— Скоро я это выясню, — ответил Оглторп.

Смита он застал бродящим по солнечным коридорам огромного дома близ Сандс-Пойнта. В какую комнату ни загляни, везде красивые женщины — лежат в соблазнительных позах на тахтах и диванах, сидят у роялей и вокруг бассейна или игриво выглядывают из-за гардин и дверей. Судя по рассеянному взгляду Смита, ему было совершенно не до них. Не притрагивался он и к изысканным яствам, под которыми ломились столы. Хоть бы профитроль надкусил, уже не говоря о канапе. В ВИП-кинозалах вхолостую демонстрировались фильмы в форматах «Синемаскоп» и «Тодд-АО». Хоромина, что покруче Рокфеллеровского центра, ломилась от предметов роскоши, но их полезность для расстроенного миллионера явно стремилась к нулю.

Заметив Оглторпа, Смит вскричал: