Джордж оглядел расставленные на полках из огнеупорного пластика награды. По стенам были развешаны рамки с фотографиями суперуспешной семьи босса: Картаго улыбались от уха до уха.

— Вы меня вышвыриваете на улицу.

— Мы не хотим терять тебя, Джордж, — сказал начальник. — Это с одной стороны. С другой — мы и не можем тебя потерять, ведь ты был как бы не с нами. У тебя беда с мотивацией, нет боевого духа, ты не выкладываешься. Люди видят, что ты буквально спишь на ходу. Каково им, по-твоему? Верно, не по себе. Когда захочешь наконец работать как следует, дай знать.

Джордж кивнул. Его щеки налились малиновым жаром. Это неправильно! Несправедливо увольнять человека только за то, что он слишком хорош для занимаемой должности и не спешит делать карьеру! Джордж напряг извилины, пытаясь подобрать слова протеста, но нашел лишь…

Джули-и-ин!

Обширный бетонный корпус лаборатории отделялся от фабрики сетчатым забором. Первый охранник открыл ворота с электронным замком и, пропустив Джорджа вперед, сонно поплелся за ним по длинному переходу. Второй охранник провел Джорджа в отдел прототипов; там лаборант в белом халате нашел имя Джорджа в списке.

Внутри на столах грудами лежали похожие на ярких жуков резисторы и конденсаторы, змееподобные куски припоя и катушки проводов в блестящей оплетке. В мягком свете флуоресцентных ламп гудели и пощелкивали восемьдесят агрегатов. Одетый в черное трико человек с сальными патлами сердито посмотрел на Джорджа, швырнул на пол тестер цепи и заперся в боковом кабинете.

Джордж огляделся в поисках того, кто введет его в курс дела. Тут его окликнули из дальнего конца лаборатории:

— Сюда, сюда, пожалуйста!

Джордж пошел на голос. Его встретил юноша приятной наружности, в коричневом твидовом пиджачке. Оторвавшись от экрана осциллографа, он произнес:

— Значит, это вас ко мне прислали? Добро пожаловать.

Джордж пожал протянутую руку, которая вдруг оторвалась по самый локоть.

Джордж до того поразился, что даже испугаться не смог. Он продолжал трясти руку, пока юноша не забрал ее и не пристегнул на место.

— Сюрпризик, а? Зато сразу понятно, кто я и что я. Экспериментальный робот, ДМИ. Но это только между нами. Информация совершенно секретная.

Робот отстегнул голову от шеи и подмигнул Джорджу, затем вернул голову на место.

— Не такого я ожидал, — признался Джордж.

— Меня вообще никто не ждал. Инженеры и ученые намудрили с транзисторами и препаратами, и вот он я. Появился, правда, не в нынешней форме. Сначала меня хранили в памяти компьютера, затем я с помощью здешних работников создал себе тело. Шикарно получилось! С людьми общаться стало намного удобнее. Потом я попросил прислать вас.

— Вы? Меня?

— Нужна ваша избыточная мощность, — пояснил робот.

— Что-что?

— Бросьте, все вы понимаете! На этом заводе люди работают на пределе сил — умственных и эмоциональных. Чуть увеличь нагрузку, и у них все цепи замкнет накоротко. Фигурально выражаясь, конечно. Только вы и тот охранник, что спит на ходу, обладаете избыточной мощностью. Я бы хотел у вас этому научиться.

— Избыточная мощность, — эхом повторил Джордж. — Экое забавное определение.

— О, вам промыли мозги. Люди вроде Картаго стремятся сделать мир лучшим местом обитания посредственностей. Они не понимают, что труд — опиум для народа. Им невдомек, в чем настоящая задача людей на Земле.

— И в чем же наша задача?

— Сами поймете со временем, — не без высокомерия ответил робот. — А теперь мне потребуется от вас полнейшее доверие и теснейшее сотрудничество. Приступаем к тестам.

Он принялся записывать фрагменты разума Джорджа на крохотные радужные квадратики. И хотя эта технология была создана лишь для того, чтобы робот мог освоить профессию Джорджа, ДМИ рассудительно заметил:

— Никогда не знаешь, что пригодится.

Он сохранил в памяти политические взгляды Джорджа, его познания в искусстве, древней истории, гистологии, истерии, гистодермии и гиппопотамах… и еще много-много всего.

Закончив с сознательной частью разума, дополнительный мобильный интеллект перешел к подсознательной. При этом он постоянно хихикал, и Джордж не преминул выказать ему свое раздражение. На это ДМИ ответил, что к изучению человека следует подходить с чувством юмора, а иначе зачем вообще это делать. Ничего из сказанного роботом Джордж не понял, зато теперь неплохо представлял себе его мироощущение.

По замыслу создателей такой робот должен был заменить на работе любого, кто вдруг заболеет или умрет. Они надеялись, что однажды робот даже заменит пожарных и космонавтов. Применение ДМИ вместо простых работников обошлось бы слишком дорого. С Джорджа робот начал чисто проформы ради — его труд идеально поддавался анализу, так как основывался на интерпретации по незначительным визуальным признакам. Робот мог бы начать и с Картаго, и с президента компании доктора Фернглоу, известного тем, что засеивал площадку для гольфа исчезающими видами трав. Однако ДМИ непременно хотелось познать «избыточную мощность»

Джорджа — что бы она собой ни представляла. И заняла запись более двух недель.

Ночью Джордж приходил домой, не понимая, что происходит. С работы его попросили, однако на качестве жизни это никак не сказалось — человек он был бережливый. К тому же он получил расчет, и теперь ему платили пособие по безработице. Вернули долги друзья. Кое-какая денежка капала за консультации.

Джордж так и возился со своими изобретениями. Толку от них, впрочем, не было, особенно от недавних. Например, от машины, которая могла заболеть раком. Джулин назвала Джорджа сумасшедшим, потом, извинившись, отказала во встрече. Дескать, в пятницу она занята. Ее слова еще долго звучали в голове у Джорджа, и робот их записал.

Наконец наступил великий день, когда ДМИ вышел на работу. Джордж явился в цех — там были «дон» Картаго и собственно робот, в джинсах, застегнутой под горлышко синей рубашке фирмы «Брукс бразерс» и зеленовато-желтых ковбойских сапогах из кожи мула. Огромная пряжка ремня с воодушевлением призывала: «НАСА, вперед!»

Мимо скользила конвейерная лента с сердцами, и ДМИ проверял их. Несколько часов все шло отлично: робот не пожелал отойти на кофе-брейк и обеденный перерыв. Но в 13:45 вдруг остановился. Он пропускал сердца — и хорошие, и с дефектами.

— В чем дело? — спросил Картаго.

— Я тут, понимаешь, работаю, — ответил ДМИ, — а где награда?

— Нет, вы подумайте: машина просит награды!

Джордж решил вступиться за приятеля:

— Вот потому-то все прочие машины имеют ограничения. Никто не хочет работать задаром.

Они с начальником взглянули на хмурого робота, за спиной у которого проезжали пульсирующие сердца.

— Ну, — произнес мистер Картаго, — и чего же мы хотим?

— Джулин, — ответил робот.

— Что-о? — переспросил мистер Картаго. — Что за Джулин?

— Джулин, — пояснил ДМИ, — это особа женского пола, с которой ходят в кино.

— Боже! — пробормотал мистер Картаго. — Вот тебе и на! Где моя секретарша? Может, она сгодится?

— Она Джулин?

— Меня зовут Линда, — представилась подошедшая секретарша.

— Значит, ты не годишься, — ответил робот.

Удивительно, но факт: робот прекрасно понимал, что Джулин ему ни за каким дьяволом не нужна. Он не мог быть с ней, и ему без нее было лучше. Однако ДМИ продолжал хандрить, отказываясь работать.

— Измени-ка свои настройки, — приказал ему Картаго. — Пожелай чего-нибудь достижимого. Например, ранчо в Парагвае или небольшую сумму денег на счету.

— Люди-то своих настроек не меняют, — ответил робот. — Я решил быть как люди, и мне нужна Джулин. Или я не работаю.

— Джордж! — возопил Картаго. — Это ты виноват! Ты вывихнул мозги нашему роботу!

— Я?! Он сам себе мозги вывихнул!

— Мне конец! — взвыл Картаго.

— Джули-и-ин! — протянул робот.

— Адье, — сказал Джордж.

— Ты куда это? — спросил Картаго.